Никита сидел рядом с кучей хлама, листая какой-то журнал.
– Как хорошо, что ты приехал! – сказал он Чугуеву. – Я тут проголодался малость!
– А эти? Это они столько сделали?
– Это работники Мискиной.
– Рассказывай!
– Лень, ты бы посадил, кого понаблюдать, а меня свозил в "Катран", время-то обеденное.
– Хорошо.
Чугуев распорядился. Толстого он посадил "на объект", шофёру велел ехать в пансионат.
– Ты только не отдавай фунфурик, как бы ни просили! – сказал Никита, указав на флакон. – Пока не доберутся до него, не отдавай!
Толстый обречённо кивнул головой и сел на место Никиты. Трухлявое бревно под ним прогнулось, но отделалось лёгкой вмятиной.
– Как ты заставил их работать?
– Не я, фунфурик! – Никита задрал подбородок, заметив, что Лёня начинает нервничать, пояснил: – Прошёл в ближайшую аптеку, спросил, что алкаши берут чаще всего. Мне аптекарша подсказала, назвала любимую марку. А дальше, – Никита не сдержался и снова задрал подбородок выше носа, – дело техники! Двести метров – один фунфурик.
– Метод, прямо сказать, нетрадиционный.
– Леонид Аркадьевич! Зато ваша Мискина действует традиционно: напоила мужиков вчера до поросячьего визга, а сегодня бросила без опохмелу!
У Чугуева покраснели уши. Никита развивал критику.
– Ну, какой раздолбай так делает? Или она думала, что мужики отрубятся на несколько суток?
– Я при чём? – спросил Чугуев, поперхнувшись горячим борщом.
– Претензий не имею. Я так, заняться чем-то надо ведь? При минимуме затрат производительность по максимуму. И ты ни при чём!
– Думаешь завтра продолжить?
– Думаю, до послезавтра закончим.
– Уверен?
– Слышь, Лень, ты со мной как начальник не говори! Говорю, справимся! Какие тебе нужны гарантии? Завтра их придёт вчетверо больше! Что нам четыре километра?
– Не четыре, двенадцать.
– Так и людей будет вчетверо больше!
– И фунфуриков! – подмигнул Чугуев.
Никита кивнул.
Мужички на пляже разохотились. Малые дозы подстёгивали. Никите пришлось бегать до аптеки два раза сверх плана.
Уже темнело, а работнички не унимались.
– Хватит, хватит! Если за сегодня всё уберёте, завтра ни одного фунфурика не будет! – пригрозил Никита.
Алкаши сникли, но ругаться не стали. Только старший, с которым Никита с первым завёл разговор, подошёл пошептаться.
– Это распоряжение Васильича?
– Да, – не моргнув глазом, соврал Никита. Он понятия не имел, что это за Васильевич такой, но чувствовал – не товарищ Мискиной.
– Так они с бабой на ножах! – поведал бригадир алкашей.
Никита понимающе кивнул. Достал сигареты. Бригадир выпросил одну, отломил фильтр, сунул в рот обратной стороной, закурил и продолжил рассказ. Надо бы послать его куда подальше, но Никите не хотелось шевелить языком. Намаялся за день. Он посмотрел на дорогу, когда же прибудет машина? Или Лёня позабыл о "родственничке"?
– Мужик-то он неплохой, только это… – алкаш провёл ладонью под подбородком.
– Поддаёт что ли? – машинально спросил Никита.
– За воротник закладывает, я бы сказал.
Никита посмотрел на алкаша внимательнее. В потрёпанном пиджачке, тёмно-синие брюки заправлены в кирзовые сапоги, сморщенные от пыли и грязи.
– В резине кожа не дышит! – пояснил мужик, заметив взгляд Никиты.
Никита поднялся. Лучше идти пешком, чем околеть на берегу.
– А ты это, привет передай Васильичу! Скажи, всё для него сделаем! Нам это убрать – раз плюнуть!
Никита кивнул головой.
– Дай подкурить, потухла зараза!
Никита протянул зажигалку.
– Так вот, он с бабой на ножах, – как ни в чём ни бывало, продолжил мужик. – Она, видно на его место метит. Да народ не пропустит!
– Да ты агитатор, я погляжу! – усмехнулся Никита.
– Нет, просто за державу обидно. Если нами бабьё командовать станет?
– Тем более, которое не опохмеляет, – пробурчал Никита.
– Ты думаешь, чего это они ходят по берегу, как в штаны наложили? Васильича на них нет!
– Кто они-то?
– Да все эти шушли-мушли из Управы! И твой родственник тож, – мужик махнул рукой.
Никита вздрогнул.
– Да не гляди так! Мы тут всё про всех знаем!
– Так и знай себе на здоровье! А я пойду. До завтра! – Никита протянул руку.
– Погоди прощаться! Нам по дороге.
Никита пожал плечами.
– Завтра Мискина водки привезёт. Так я что хочу предложить? Ты забери всю, а как доделаем работу, раздашь!
– Почему ты мне веришь?
– Потому что ты не дурак.
– Во сколько?
– Часикам к шести утра.
– В такую рань?
– Да она что, сама что ли приедет? Пришлёт кого-нибудь. А мы что, рано встаём.
– Да, – сказал Никита, добавив вполголоса, – сон алкоголика крепок, но краток.
– Так и разбудите Васильича! Его же подставляют, как хотят! – мужик бросил под ноги окурок, с силой растоптал его.
– Я то при чём? Где я, и где твой Васильич?
– В одном пансионате живёте. Он как это, забухает, так там прячется от этих козлов.
Никита тотчас вспомнил улыбочку Ядвиги Францевны. Не потому ли "гости уехали на экскурсию", с которой не могут вернуться, вот уже третью неделю? И фокусы со стеной теперь понятны! Значит, Васильич и есть местный мэр! Тот самый, что мочился в коридор. Кстати, смахивает чем-то на этого работягу. Или у всех алкашей по-особому выгорает жир на лице, оставляя одинаковые морщины?
– Ты не темни! За державу обидно тебе, выискался тут патриот! Кем тебе Васильич доводится? – Никита остановился перед мужичком и посмотрел на него в упор.
– Мы люди тёмные, электорат, как говорится. Но чтобы баба нами командовала? Не бывать тому!
– Утомил ты меня. Завтра встретимся! – Никита прибавил шагу. Алкаш не отставал, но шёл молча.
К счастью подъехал "Уазик" администрации и забрал "родственника" и.о. мэра.
– Здорово от губернатора досталось? – спросил Никита, войдя в комнату.
– Вовсе нет. Даже похвалил. Обещал дать денег из краевого бюджета.
– Значит, Лёня, тебе не страшны любые новости?
– Начинай с хороших!
– Вначале скажи, кто такой Васильич?