Хей, Осман! - читать онлайн книгу. Автор: Фаина Гримберг cтр.№ 61

Субхана рабби ль-’азым

Сáми’а ллаху лиман хамидаху

Раббана ляка ль-хамду

И произнесли два раза кряду:

Субхана рабби ль-а’аля

Субхана рабби ль-а’аля

Субхана рабби ль-а’аля

Аллаху акбар.

Аллах велик! Хвала Всевышнему и слава Ему! Хвала Всевышнему и слава Ему! Хвала Всевышнему и слава Ему! Услышит Аллах славящего Его. Владыка наш, слава Тебе! Аллах велик! Хвала Всевышнему, Владыке моему! Хвала Всевышнему, Владыке моему! Хвала Всевышнему, Владыке моему! Аллах велик! [209]

Так повторяли они, будучи в состоянии Ният - твёрдой душевной решимости повиноваться и подчиняться воле Аллаха через молитву, посредством коей молящийся несёт Аллаху свои помыслы и намерения, моля об их осуществлении.

Старик-имам и его гость совершили поясной поклон и, возлагая руки на колени выпрямленных ног, произнесли три раза кряду:

Аллаху акбар!

Субхана рабби ль-’азым.

И затем оба распрямились со словами:

- Сами’а Аллаху лиман хамидаху.

Затем они опустились на молитвенные коврики, касаясь коленями прежде рук и со словами:

- Аллаху акбар.

Затем коснулись ковриков лбом и трижды повторили:

- Сами’а Аллаху лиман хамидаху.

После чего они, со словами «Аллаху акбар», сели, поджав ноги; так, чтобы ягодицы упёрлись в пятки.

И вновь они касались лбом своих ковриков, и повторили «Аллаху акбар», и прочли три раза «Субхана рабби ль-а’аля».

И снова сели так, чтобы ягодицы упирались в пятки. И произнесли вновь суру «Аль-фатиха». И произнесли далее:

- Ат-тахиййáт ли ллахи ва с-салавáт ва т-таййибáт. Ассаляму ‘алéйка áййуха н-набиййу ва рахмáту ллахи ва баракáтуху. Ас-саляму алéйна ва ‘аля ‘абáди ллахи с-салехина. Ашхаду ан ля иляха илля ллаху ва ашхаду áнна Мухаммадан ‘абдуху ва расýлуху.

Молитвы, благие дела и восславление Аллаху. Мир Тебе, о мой Посланник, милость Аллаха и благословение Его. Мир нам и благочестивым рабам Аллаха. Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха. Свидетельствую, что Мухаммад - раб его и Посланник Его [210] .

И далее говорили:

- Аллахýмма салли ‘аля Мухáммадин ва ‘аля али Мухаммадин кяма саллéйта ‘аля Ибрахима ва ‘аля али Ибрахима. Иннака хамйдун маджйд. Аллахума бáрик ‘аля Мухаммадин ва ‘аля али Мухаммадин кяма барáкта ‘аля Ибрахима ва ‘аля али Ибрахима. Иннака хамйдун маджид.

О, Аллах! Благослови Мухаммада и народ Мухаммада, как Ты благословил Ибрахима и народ Ибрахима. Воистину, Ты достославен! О, Аллах! Ниспошли благословение Мухаммаду, как Ты ниспослал благословение Ибрахиму и народу Ибрахима. Воистину, Ты достославен! [211]

Затем они обратились к Аллаху со словами:

- Аллахýма салли ‘аля Мухаммадин ва ‘аля али Мухаммадин.

И направляли указательные пальцы своих рук в сторону Мекки.

Затем поворачивали головы направо и произнесли:

- Ас-саляму ‘алейкум ва рахмату ллахи.

Затем повернули головы налево и произнесли:

- Ас-саляму ‘алейкум ва рахмату ллахи.

И завершив молитву, они вкусили от простой трапезы.

Осман видел, что жена старого имама не показывается и не ест с ними. Он хотел спросить о ней, но передумал.

«Стало быть, так надо! Ведь жены и дочери Пророка тоже не показывали свои лица чужим».

Старик проводил Османа в мечеть. Беден, скромен был храм правоверных в сравнении с пышно убранным храмом неверных...

- Но истина веры - здесь, я знаю! - тихо произнёс Осман.

- И никогда не забывай! - строго сказал старый имам.

- Мои потомки воздвигнут прекрасные храмы для правоверных и украсят эти храмы богато.

- Самое важное, это чтобы благодать Божья не отлетала от храма! Возможно заботиться об украшении храмов, но более всего следует помнить о благодати...

- А храмы неверных будут стёрты с лица земли!

- Петух, ты петух! - Старый имам Потянулся рукою сморщенной и потрепал гостя по маковке. - Снова горячишься?! Пусть неверные молятся в своих храмах, у них - своя вера. А самый красивый их стольный храм в стольном городе Истанбуле мы обратим в нашу мечеть, самую большую мечеть!..

Горячность Османа погасла, сменилась доброй насмешливостью:

- Отец! Но ведь прежде, чем это преображение случится, Истанбул должен стать нашим городом. А у нас и вовсе никаких городов нет, мы на становищах живём, кочуем с пастбищ летних на зимние; и снова и снова повторяем этот путь. Городов у нас нет...

- А как же созидание великой державы? - лукаво прищурился старик.

Осман с улыбкой пожал плечами:

- Не знаю, когда это будет!

- А веришь? - Взгляд старого имама сделался цепким.

- Как не верить знамениям Аллаха! - серьёзно отвечал гость.

- Тогда всё будет, всё сделается!

- Да у нас и войска-то нет. Соберём отряды всадников и отбиваемся от врагов! Верю я безоглядно знамениям Аллаха, но я не знаю, как они сбудутся...

- Аллах знает! А ты живи, молись.

- Я запомнил всё, что ты рассказал и показал мне. Сейчас я помню всё это. Но боюсь, что со временем могу кое- что позабыть...

- Если позабудешь нечто, молись, как знаешь, обращай помыслы к Аллаху. Он простит, если ты будешь молиться не всеми положенными словами!..

- Я не всё понял из того, чему ты, отец, научил меня; не все слова были внятны мне...

- Что ж! И в этом нет страшного. Я и сам не всё понимаю. Самое важное - верить в Аллаха и молиться...

- Не забудь, отец, ты обещал подарить мне Коран, когда я буду возвращаться из Коньи!

- Я-то не позабуду, а вот ты... Захочешь ли вернуться в жилище бедного сельского имама после султанского дворца; захочешь ли помолиться в бедной сельской мечети после храмов Коньи?

- Не смейся надо мной! Ты и сам знаешь, я вернусь в это селение, в этот храм, в твой дом! Я намыслил кое-что, но расскажу тебе намысленное мною, когда вернусь. Ты жди!..

Осман уже ехал далеко по улочке узкой, плохо мощённой, а старый имам всё глядел ему вслед в глубокой задумчивости...