Кошка колдуна - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Астахова, Яна Горшкова cтр.№ 37

Спору нет, личный эмбарр – дело хорошее, а иногда так и вовсе жизненно необходимое, но сколько же от нее было беспокойства! Пожалуй, даже Кайлих в извечной злобе своей не измыслила бы для Диху такой пытки. Остается лишь надеяться, что мстительной дочери Ллира подобная мысль никогда в голову не придет, а то ведь можно и накликать. Диху представил себе вечность, то есть, к примеру, год бок о бок со своей смертной собственностью, и содрогнулся. Если бы она хоть как-то поддавалась дрессировке… Так нет же, безмозглая и бессмысленная, что с ней ни делай, а толку чуть.

Но пока он неторопливо наслаждался прогулкой, самому себе напоминая недовольного жизнью крестьянина из известной притчи. Хочешь познать, что такое счастье? Купи козу! А теперь – продай козу!

Но как ни прискорбно, а девицу придется терпеть. И хотя искушение вплавить ее в пряжку пояса поистине велико, свойства эмбарр от такой манипуляции могут пострадать.

«В крайнем случае – нашлю немоту, – решил сид, подходя к монументальному особняку ганзейской конторы. – И паралич».

Торговый караван до Выборга отправлялся завтра, и сыну Луга надобно было поспешить, чтобы успеть присоединиться к купцам. Рассекать заснеженные просторы в одиночку ему совершенно не улыбалось. Путь неблизкий, зимние дороги непредсказуемы, а разбойный люд может создать ненужные трудности даже сиду. Тем более когда в санях будет еще и девка.

Переговоры с ганзейцами прошли быстро и успешно. Может быть, еще и оттого, что никаких Кэтрин под ногами не вертелось, как знать? Над позолоченным заходящим зимним солнцем городом разливался колокольный звон, зовущий к вечерне, когда Диху отыскал своих подопечных вместе с охранником в условленном месте, возле саней. Не реагируя на пыхтение Кэт, угрюмые взгляды берсерка Лютика и болтовню боярского бастарда, сид уселся, запахнул поплотнее шубу и нахохлился, утопив подбородок в воротнике. Завтра, уже завтра он наконец-то покинет этот город. Как хорошо, даже не верится.

Полный желудок имеет такое свойство – настраивать на благодушный лад даже дикого зверя, а сын Луга, как ни крути, а от животного все-таки отличался. Отужинав и благосклонно отметив, как беспрекословно Кэт подчистила за хозяином поднос, он развалился в кресле, размял пальцы и скомандовал, указав девушке на скамейку, которую перед тем метко пнул на середину комнаты:

– Становись! И одежки свои скидывай. Сейчас поглядим, что получится…

Я на всякий случай втянула голову в плечи. Было в голосе нелюдя нечто до боли знакомое и, прямо скажем, близкое. Удивительным образом сыну Луга удались совершенно мамочкины интонации человека, всегда точно знающего, что для родимой кровиночки хорошо, а что плохо. При этом соображения кровиночки, а уж тем паче возражения, никому не интересны. Мама… То есть, конечно, господин плохого не пожелает.

И все же раздеться мне требовалось полностью, догола. И сопротивление бессмысленно. Колдовством сид заставит сделать что угодно. Вчера как раз проверено на личном опыте.

«О-кей! – сказала я себе. – Будем считать нашего Диху знаменитым модельером. Как Дольче и Габбана, например… Только без Габбана, в смысле ориентации. Что он, этот ирландский сид, никогда в жизни не видел голых женщин? Видел, конечно. И тогда, скажем, я буду супермодель… э-э-э… высокооплачиваемая супермодель. А сын Луга – прибывший в Россию знаменитый фотограф. И мы делаем фотосессию для… Пусть будет – «Плейбоя»!

И надо сказать, что гламурные фантазии вкупе с развитым воображением очень мне помогли. Вспомнились разные картинки в глянцевых журналах, рекламные щиты с полуобнаженными красотками, и сразу стало как-то легче на душе. И тогда раздевание не выглядело как приказ господина рабыне, а, напротив, являлось частью творческого процесса. Кхм… Ну, вот как-то так, приблизительно.

– Та-ак… – мурлыкнул сид, придирчиво рассматривая развернутую ткань и пробуя кончиками пальцев ее плотность и качество. – Начнем с рубашки.

Он встряхнул тяжелый шелк и, прежде чем взметнувшаяся ткань успела опасть, толкнул блестящую волну по воздуху прямо к Кэт.

– В этом мире, девушка, – назидательно возвестил Диху, – разница между знатной дамой и простолюдинкой должна быть очевидна. Тебя будут оценивать по тому, что на тебе надето. Такие рубашки называются лэйне. В Эрине их носят все, только крестьянам полагается лен, а леди – шелк. А мы будем делать из тебя леди. Ну-ка, стой смирно, а то уколешься.

Он прищелкнул пальцами, и вокруг девушки засновали сразу три иголки.

«Ух ты!» – только и успела подумать я, когда шелковое полотно вдруг взмыло в воздух, извиваясь и струясь, точно живое. Белая трепещущая ткань кружилась вокруг в танце невозможной красоты и изящества. И чудились в плавных линиях этого колдовского кружения мерные взмахи лебединых крыльев в теплых воздушных потоках. Большущие ножницы в невидимых руках взрезали шелк, и он распадался с легким, едва уловимым шелестом, похожим на дуновение ветра в весенней юной листве.

А я совершенно забыла про свою наготу, завороженная дивным портняжным искусством сына зеленых холмов далекой Эрин, раскинула руки, словно птица крылья, и казалось что в голове звучит нежная мелодия. А очнулась только от насмешливого хмыканья волшебника. Дескать, принимай работу, Кэтрин.

Рубашка вышла длиной примерно до середины икры, с широким присборенным воротом, завязывающимся на шнурок, с очень широкими и длинными рукавами, так, что если опустить руки, то видны лишь кончики пальцев. Настоящий китайский шелк приятно льнул к телу. Обещанное дворянство, если оно подкреплено такой рубашкой, определенно радовало. Статус все же вещь немаловажная!

– Теперь платье. – Сид почесал в затылке. – Лондонские моды нам не годятся. Ты же не захочешь, чтобы тебе грудь придавили свинцовой пластиной? Леди в Британии сейчас затягиваются в корсеты навроде ибериек, кто во что горазд. По мне, так поветрие похуже даже, чем гульфики.

«Корсеты? Гульфики?»

Я напряженно вспоминала, что же делалось в Европах в одна тысяча пятьсот тридцатом году от Рождества Христова.

«Черт! Так в Англии же этот правит, Генрих Восьмой! У которого было шесть жен!»

Как у большинства российских бывших школьников, в голове у меня русские и европейские исторические даты пересекались с большим трудом, и навскидку вспомнить, кто кому был современником, получалось далеко не сразу.

– Эй, да ты меня слушаешь? Размечталась о корсете? – рассмеялся Диху. – Тебя мы облачим в традиционное гэльское платье, какие носят и в Эрине, и в Альбе. Синее, да, определенно синее. Но зеленое тоже пошьем. – Он щелкнул пальцами, и вокруг меня начал закручиваться кусок синего сукна метров этак восьми длиной, а складки будущей юбки сами собой стали заворачиваться в спиральки.

И снова потекла шерстяная волна, точно море, полная неудержимого стремления рыбных косяков, исполинской силы приливов-отливов и завораживающей красоты неведомых глубин. Казалось, нездешний ветер подхватил меня и понес над океанской гладью. Синяя шерсть кружилась водоворотом, постепенно превращаясь из буйного колдовства в человеческую одежду – довольно тяжелое сооружение, держащееся пока только на магии.