Дорога в Рим - читать онлайн книгу. Автор: Бен Кейн cтр.№ 11

Узнав, что вражеский лагерь раскинут у Зелы, Цезарь спешно перебросил легионы на север от побережья, преодолев двести миль меньше чем за две недели. Марш напомнил Ромулу о последних днях его судьбоносного похода с армией Красса — с той очевидной разницей, что Цезарь, в отличие от своего прежнего союзника, был гениальным полководцем, виртуозно умевшим избегать поражения и гибели. Катастрофы вроде разгрома при Каррах ему явно не грозили, да и служить под его началом было легко.

По пути к Понту войско миновало Галатию, которой правил воинственный Дейотар, давний союзник Рима. В битве при Фарсале он выступил на стороне Помпея, за что позже испросил у Цезаря помилования, и теперь его знаменитая конница и десять когорт пехоты, вышколенные по римскому образцу, присоединились к трем Цезаревым легионам. Галат-ские воины, славящиеся преданностью и отвагой, пришлись римлянам как нельзя более кстати — потрепанное битвами войско отчаянно нуждалось в пополнении.

К Зеле объединенная армия подошла лишь вчера и сразу разбила лагерь к западу от города. Галатские всадники Дейотара тут же отправились на разведку и вскоре доложили, что войско Фарнака стоит несколькими милями севернее, отрезав дорогу к понтийской столице, Амасии. Выбор был явно неслучаен — именно в этом месте армия Митридата некогда разгромила многочисленное римское войско. В глазах легионеров это был дурной знак, однако паниковать никто не думал: со временем и сам Митридат был вынужден покориться мощи Римской республики.

— Вижу! — крикнул Петроний, торжествующе указывая на холм чуть в стороне. — Вон там!

Затягивая ремень под подбородком, Ромул взглянул на плоский холм по другую сторону от почти высохшей реки и различил на вершине очертания палаток. Ветер донес дальнее конское ржание и оклики часовых, у палаток замельтешили фигуры, и вскоре все перекрыли звуки военной тревоги. Легионеры оживились: нагрянув неожиданно, они явно застали армию Фарнака врасплох.

Разгадав тактику Цезаря, Ромул усмехнулся. Еще гладиатором на арене он понял, что для успеха в бою главное — знание противника, готовность к схватке и умение пользоваться удобным случаем. Цезарю, несомненно, по всем трем пунктам не было равных. Приказ каждому легионеру нести по фашине вызвал кое у кого ропот, но всерьез никто не возражал — и теперь сложенные вместе фашины станут основой защитного укрепления.

Интересно, что еще у Цезаря на уме… Сейчас римляне стояли на восточном берегу речушки, вдоль которой пролегал весь их путь от Зелы в сторону Амасии. Как и ручей, который бежал к ней от занятого врагами холма, речка была слишком мелководной, чтобы защитить понтийцев: легионерам не составило бы труда перейти оба потока вброд. Чуть впереди долина резко расширялась буквой «Т», ручей тек по левой ложбине. Дорога вела дальше, строго на север, через холмы: идти по ней — значит подставиться под фланговый удар. Впрочем, не для того Цезарь сюда шел, чтобы уклоняться от битвы…

— С холма их не выкурить, — объявил Петроний. — Только и ждут, чтоб мы принялись карабкаться вверх по склону.

— Цезарь не дурак туда лезть, — заметил легионер из соседней шеренги. — Даже ночью, даже к сонным.

По рядам пробежал смех, кто-то согласно закивал.

— Вон на той вершине позиция ничуть не хуже, чем у Фарнака. — Ромул махнул рукой в сторону левого склона, солдаты обернулись посмотреть.

Долины между холмами, преграждающие легионам путь к врагу, могут защитить и римлян — обе армии тогда окажутся в равной позиции. При Фарсале, перед битвой с Помпеем, легионы Цезаря так выжидали целую неделю.

— Значит, переть фашины еще и в гору, демон их побери, — прорычал сзади чей-то голос.

— Дурак! — рявкнул Петроний. — Да ты им порадуешься, когда понтийцы в бой полезут!

В строю заулюлюкали, незадачливый легионер примолк. Веселье, правда, тут же прекратилось — взревели букцины.

— Кру-гом! — раздался крик центурионов. — Стройся! Лицом на запад!

* * *

Не прошло и часа, как римская армия, достигнув вершины холма, взялась за дело. Половина галатской пехоты и всадники рассредоточились, образовав заслон, остальные принялись окапывать лагерь рвом. Из вынутого грунта и фашин тут же строили защитный вал выше человеческого роста — длительных атак он не выдержит, но на первое время защитит. Пока римляне возводили переднюю и заднюю его стены, солдаты Дейотара трудились над боковыми.

Через некоторое время в долине показался караван мулов, нагруженных палатками и прочей поклажей, — то, что обоз оставили позади, означало лишь одно: приказа к наступлению можно ждать в любой миг. Ромул уже знал этот обычай Цезаря. «Застать противника врасплох — значит наполовину победить», — пробормотал Ромул, спускаясь со всеми к подножию холма, чтобы вывести мулов наверх. Непонятно только, как эта истина поможет против понтийцев.

Враг наблюдал за легионами весь остаток дня. Всадники сновали вверх-вниз по противоположному холму, разнося вести и приказы союзникам Фарнака по всей округе. Конница Дейотара то и дело наведывалась к понтийским укреплениям, стараясь вызнать побольше; вражеские всадники тоже рыскали чуть не вплотную к римским позициям. К сумеркам стало ясно, что понтийское войско превосходит легионеров втрое. Помимо отличной конницы и многочисленной пехоты Фарнак располагал силами, которых у Цезаря и в помине не было: фракийские пельтасты, туреофоры, иудейские застрельщики, родосские пращники, тяжелая конница по образцу парфинских катафрактариев, многочисленные серпоносные колесницы. Равнинный бой не принесет римлянам победы, лезть на защищенные укрепления бесполезно — мысли Ромула путались, душу грызли сомнения…

В пылающих лучах закатного солнца четко виднелись фигуры римских часовых на земляном валу — удвоенная на ночь стража не даст врагу напасть неожиданно. Остальные солдаты Цезаря, сидя у кожаных палаток, запивали жесткие походные лепешки кислым вином — ацетумом. Петроний и еще шестеро легионеров из одного с Ромулом контуберниума перебрасывались шутками у своего костра. Несмотря на обилие новых приятелей, Ромул чувствовал себя одиноко, ему было не по себе — сильнее прежнего хотелось вернуть времена, когда еще не погиб Бренн, не сгинул Тарквиний…

Ромул вздохнул. Думай не думай, ничего не изменишь. Даже Петроний, которому он без малейших сомнений доверил бы жизнь, не должен знать правду о его прошлом. Впрочем, сегодня Ромула не так уж тянуло вспоминать о том, что он рожден среди рабов. Одолевали другие мысли — он никак не мог привыкнуть к презрительным усмешкам, с какими солдаты Цезаря говорили о противнике, к их уверенности в близкой победе над гигантской армией Фарнака. Слишком уж похоже на настрой, царивший в войске Красса перед битвой при Каррах…

Однако проговориться о прежнем опыте значило навлечь на себя беду: в лучшем случае объявят лжецом, в худшем — дезертиром. Оставалось помалкивать и верить в полководческий талант Цезаря.

* * *

Следующее утро выдалось погожим и ясным, занимался солнечный день. Привычно запели трубы, пробуждая лагерь от сна, — походный распорядок оставался прежним даже в двух шагах от неприятеля. После легкого завтрака почти всех солдат отправили укреплять вал вокруг лагеря: земляная насыпь с фашинами могла защитить лишь на одну ночь, для серьезной обороны она не годилась.