Промысел Господень. Летописи крови - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Таранцев cтр.№ 64

— Я не хочу повторяться, брат. Но в одном ты прав — изменилось многое. И кое-что очень серьезным образом. Я даже себе не доверяю в сложившейся ситуации. И не хочу ее усложнять.

— Будь добр, уволь меня от мистификаций на пустом месте. Говори прямо.

— Не могу. Это выше моих желаний и сил. Их голос стучит в голове и диктует то, что стоит делать достоянием чужих ушей, а что стоит и придержать при себе.

— Ясно… опять наши ненаглядные Патриархи. Впрочем, как хочешь, но что-то подсказывает мне, что правда рано или поздно всплывет.

— Ты прав. Прав еще и в том, что даже нам иногда стоит питаться.

100 удивленно поднял бровь и недоверчиво склонил голову набок.

— Так ты решил его съесть?! Да?

— Нет. Не решил. Но умереть от Голода не входит в нашу миссию.

100 рассмеялся.

Порфиру очень повезло в тот день. Судьба лишила его сомнительного удовольствия лицезреть трапезу двух Псов. Иначе же никто не дал и гроша за целостность разума ренегата.

2

У Порфира в тот день были дела поважнее. Предшествующим вечером он получил задание от 99 выяснить детально ситуацию, сложившуюся в клане Шерхана. Всю ночь юноша не смыкал глаз, обдумывая стратегию своих действий. Первым делом он пытался понять, почему именно в его разум вторглись Патриархи. Ведь ничего не стоило найти кого-нибудь более весомого в глазах Ватека. Не в каждое место проникнет Порфир, еще не прошедший посвящение. Не каждый каинит удосужится разговаривать с простым послушником. Все это делает перспективность исполнения задачи весьма туманной. Что-то здесь не так.

К тому же Порфиру не составило большого труда вычислить и тот факт, что одновременно с двумя каинитами, один из которых полный безумец, а другой — черт его знает что вообще себе думает, — на «попечении» ренегата оказался еще и третий Пес. Сомнения в том, что Машруш именно таков, у Порфира не возникло. К тому же глаза его собаки, если это существо было именно представителем семейства canis, теперь преследовали юношу по ночам. Нет, такое существо не могло родиться под солнечным светом. Тут не обошлось без постороннего и явно безумного хирургического вмешательства. Да если бы только хирургического. Живая фантазия Порфира представила ему на выбор полдюжины ритуалов, с помощью которых могло появиться в мире людей отродье такого типа.

На душе от всего этого скребли кошки, царапая титановыми когтями сердце изнутри.

Первым делом он наведался в кондо Шерхана, сделав вид, что озабочен поиском Попечителя. Так именовали тех каинитов, кто приводил на обряд смертных, пророча им «официальное» приобщение к вампиризму. От спонтанных актов перерождения этот механизм отличался тем, что в данном случае «жертва» осознанно расставалась с бренностью своей природы и переходила черту, отделяющую хтонические Свет и Тьму. Такой порядок завели Патриархи после того, как потеряли надежду контролировать баланс между численностью истинных вампиров, получивших билет в жизни через последовательность ритуалов и магических трансформаций, инициированных самими Патриархами, и тем количеством вампиров, которое получалось спонтанно, когда в тело жертвы попадал черный ихор и человек становился сперва упырем, созданием, чей единственный инстинкт желал крови. Много и часто. Потом искра темного разума загоралась в голове кровососа и он имел все шансы встать на более высокую ступень каинитской эволюции — стать вурдалаком, существом, худо-бедно научившимся контролировать свои желания. В таком виде кровосос мог существовать веками. Именно они боялись света, умирали от серебра, лежали в гробах, проткнутые осиной и осененные крестным знамением. Среднее звено каинитов. Именно таких существ, не знающих истинной цены своим способностям, люди увековечили в своих мифах. И только единицы достигали вершины развития — их сердце полностью вытесняло лимфу человека и начинало вырабатывать особенную субстанцию, по традиции также именуемую кровью. Тогда их естество менялось окончательно, полностью теряя связь с мирскими законами и правилами.

Такие индивиды принимались Патриархами как истинные дети ночи, собственными силами достигшие понимания того, что есть каинит по своей природе. Такие существа не боялись ничего. Но вместе с тем они понимали, что бесконтрольно существовать они не могут. Так как это самый кратчайший путь к абсолютному забвению. А уж к нему-то не стремится ни одно существо во Вселенной.

Когда настал конец людскому терпению и открылся сезон охоты на кровососов, первыми в большой войне двух Царств пали низшие звенья каинитов. Упырей не стало вовсе, и трудно сказать, что было бы дальше, если бы борьба за выживание на этом и остановилась. Быть может, как таковые каиниты и исчезли бы, уйдя в тень. Ведь истинный вампир далеко не так жаден до живой крови, чтобы набрасываться на любое человеческое существо, находящееся в прямой досягаемости. А из вурдалака проще сделать вампира, чем позволить ему жить по принятому порядку. Но люди, охваченные животным ужасом, не остановились, и война разгоралась все сильнее с каждым следующим убитым каинитом. И тогда Патриархи пошли на отчаянный шаг. Их деяния, направленные против самой сути жизни, заставили людей пойти на компромисс. В установившемся мире нашлось место всем.

Однако идея Патриархов, оказалось, имела и второе дно. Они сделали ставку на то, что люди, которые заключили контракт с вампирами, не вечны в отличие от своих визави. К тому же тяга к тотальной секретности, столь сильная в людях, станет миной с замедленным действием. Шли века, мир и покой царили в отношениях между людьми и вампирами. Но первые жили слишком мало, чтобы контроль над ситуацией постоянно находился в их руках. Уходили последние, кто помнил войну. Умирали те, кому было завещано хранить в тайне события былых времен. И люди постепенно забывали о вампирах.

Но и последние стали мудрее. Выбор между открытой властью над людьми, достичь которой можно было через новое противостояние, и теневым, скрытым существованием во имя собственных идеалов был сделан в пользу последнего. Тогда и родилась идея о том, что для поддержки собственной популяции продуктивнее обращать людей в каинитов по принципу обоюдного согласия. Таким образом, чистоту крови через ритуал можно контролировать со стопроцентной вероятностью, а все случаи непроизвольных нападений на человека трактовать через понятные людям, научно обоснованные, обтекаемые термины медицинского, оккультного или криминального свойств.

Но природа в конечном итоге рассудила по-своему. Лишенные естественного стимула бороться за свое существование, вампиры начали вырождаться. Да, они сохраняли бессмертие, сверхсилу, ловкость и иные, недоступные смертным, качества. Но то, что так или иначе делало их вампирами — жажда крови, — проявлялось не в каждом их них. Точнее, пить кровь все еще хотелось, но мутации в организме делали ее смертельным ядом. Такие каиниты были вынуждены веками сидеть на искусственных заменителях, которые, кстати говоря, были получены не сразу. А до этого смерть подобных вампиров была ужасна. Чтецы аур говорили, что ощущения от такой кончины были ненамного мучительнее, нежели смерть от потери кровных уз.