Приемыш черной Туанетты - читать онлайн книгу. Автор: Сесилия Джемисон cтр.№ 14

– Я знаю, что ты будешь ласков с ними; они очень привязчивы и меня, я думаю, не забудут. Может статься, по возвращении я возьму их опять. Как бы то ни было, я оставляю их с тобой, оставляю до тех пор, пока не потребую обратно. До свидания, мой дорогой мальчик. – И он протянул Филиппу темную худую руку: – Будь послушен и прилежен и… и… не оставляй моих «детей».

И, не взглянув даже на узелок, отец Жозеф повернулся и быстро сошел на дорожку в сопровождении Туанетты.

Филипп был так занят клеткой с мышами, что не обратил внимания на серьезную беседу, которую вели отец Жозеф и Туанетта, остановившиеся у калитки. Собираясь отворить калитку, отец Жозеф проговорил:

– Бумаги я оставляю на хранение вместе с моими – у моего приятеля. Если они вам понадобятся до моего возвращения, он отдаст их. – И он назвал имя и адрес приятеля.

– Надеюсь, что они мне не понадобятся и что вы по возвращении застанете все в том же виде, – отвечала Туанетта.

– Будем так думать, моя добрая Туанетта. Мы в руках Божиих. Итак, до свидания, а не прощайте!

Оглянувшись, Филипп увидел темную фигуру отца Жозефа уже за воротами и вспомнил:

«Я не спросил отца Жозефа, о чем хотел, и вот он ушел. Придется ждать его возвращения».

– Сюзетта, ты знаешь, что нынче день именин папа́? – спросила однажды утром Дея у старушки, приходившей готовить обед и помогать в черной работе маленькой хозяйке.

– Нет, барышня, я не знала этого. Слава Богу, ваш папа́ повеселел теперь.

– Да, он стал совсем другой. Нынче утром улыбнулся, когда я здоровалась с ним, – сказала Дея, и ее серьезное личико расплылось в улыбку. – И это в первый раз за много, много времени. Да, ему теперь лучше, он доволен, и я хочу устроить ему хороший именинный обед. Сходи, пожалуйста, на рынок. Я хочу, чтобы сегодня у нас были суп и пирог, и что-нибудь сладкое, и зелень. Я куплю немного фруктов; ведь ты знаешь, Сюзетта, мы теперь почти богачи, а нынче именины папа́!

– Ладно, ладно, барышня; все сделаю по-вашему! – весело отвечала старушка.

– Только, Сюзетта, не говори ничего папа́. Я хочу устроить ему сюрприз. Ты сготовишь обед, а я накрою на стол. Филипп обещал мне цветов, а Селина испечет именинный пирог; я их принесу с собой, когда вернусь от господина художника. Смотри, не беспокой папа́, он очень занят; у него работа на заказ; он лепит медальон покойного сына художника. Он лепит его с фотографии: такое милое личико! Когда папа́ окончит медальон, я отнесу его художнику, и он за него щедро заплатит. Смотри же, не шуми, Сюзетта! Бедный папа́!Как давно он не праздновал именин! Я хочу, чтобы сегодня он чувствовал себя счастливым. Ну, теперь я побегу на Королевскую улицу; давай корзину для цветов и пирога.

За несколько недель в маленьком домике на улице Виллере произошли большие перемены. Для бедного скульптора по воску маленький успех имел большие последствия. Наконец-то получил признание его редкий талант; больной и исстрадавшийся скульптор, однако, оценил это, несмотря на помутненный рассудок. Казалось, успех вдохнул в него новую жизнь и новые надежды. Он увидел в своих руках средство прокормить себя и маленькое, нежное создание, так терпеливо переносившее с ним все невзгоды.

Одна за другой исчезали из его мрачной комнаты групповые композиции и отдельные статуэтки, находя в мастерской мистера Эйнсворта поклонников и покупателей. Рано сделавшись взрослой, девочка, мужественно выносившая жизненные тяготы на своих хрупких плечах, умела экономно тратить крупные суммы, вырученные за статуэтки. Неудивительно, что Дея, нуждавшаяся несколько недель тому назад в гроше на хлеб, теперь, взглядывая на кредитки, лежавшие в столе отца, воображала, что они очень богаты, и могла позволить себе устроить именинный обед.

Придя в мастерскую на Королевской улице, Дея застала там Филиппа. Он сидел возле миссис Эйнсворт, перед ним стояло блюдо с сочной клубникой, а мистер Эйнсворт с увлечением набрасывал с него эскиз.

С посещений мастерской художника для Филиппа началась новая жизнь, очарование которой росло с каждым днем. Миссис Эйнсворт заинтересовалась мальчиком, непритворно полюбив его; мистер же Эйнсворт всячески поддерживал их дружбу, видя, что жена отвлекается от своего горя и здоровье ее улучшается. Каждый день он придумывал новый предлог, чтобы подольше задержать мальчика в мастерской. Сделав несколько эскизов с маленьких натурщиков, художник стал заниматься с Филиппом рисованием.

Мальчик показал ему свои первоначальные наброски, и художник нашел в них проблески таланта. А так как Туанетте очень хотелось, чтобы Филипп учился рисованию, мистер Эйнсворт с наслаждением занимался с этим умным, понятливым учеником.

Часто художник с женою обсуждали будущее мальчика. В душе каждого из них таилось смутное желание, но никто не решался высказать его первым. Одно только стало для них ясно: мальчик был им необходим для полноты жизни; день казался светлее, когда он приходил, и будто солнце закатывалось с его уходом. Они полюбили и Дею; но она не была так близка их сердцу, как Филипп: он был удивительно похож на их покойного сына – те же глаза, волосы, голос, смех, взгляд, когда он смотрел на них. Немудрено, что у Эйнсвортов рождалось желание оставить мальчика у себя. Наступала жара, и они все чаще подумывали об отъезде, но со дня на день откладывали его, захваченные новой привязанностью.

Едва сияющее личико Деи показалось в дверях, Филипп вскочил и бросился ей навстречу.

– Вот цветы для твоего папа́, – сказал он, протягивая девочке благоухающий букет. – Мамочка посылает их вам с наилучшими пожеланиями.

Дея поблагодарила и осторожно уложила прелестные розы в корзину.

– А вот тебе клубника, милочка, – обратилась к Дее миссис Эйнсворт. – Клубника была так соблазнительна, что Филипп не стал ждать, когда ты придешь.

– Если позволите, я возьму ее домой и поделюсь с папа. Нынче день его именин.

– Ну, разумеется, дитя мое, ты можешь взять ее домой, если хочешь! – И миссис Эйнсворт, наполнив корзиночку клубникой, поставила ее рядом с цветами.

– А приготовила ли ты подарок для твоего папа́, Дея? – спросил мистер Эйнсворт.

Ее забота об отце трогала и забавляла его.

– Нет, – с грустью отвечала девочка. – У меня вот только цветы да пирог Селины. Мне бы хотелось подарить ему книгу, но… но… она стоит двадцать пять франков, а я не могу столько потратить.

Мистер Эйнсворт взглянул с улыбкой на жену.

– Ну, милочка, не горюй. У твоего отца будет книга; он получит ее ко дню именин. Это будет подарок от тебя. Ты была такой терпеливой натурщицей, что я считаю себя в долгу перед тобой. Я даю тебе книгу в счет недоплаченного. – И художник протянул ей книгу, завернутую в бумагу и перевязанную ленточкой.

Дея молча взяла пакет. Ее нежные щеки побледнели, а глаза расширились от неожиданности и восторга.