Белое золото, черная смерть - читать онлайн книгу. Автор: Честер Хаймз cтр.№ 13

Увидев его взгляд, она смущенно сказала:

— Я думала, вы сперва захотите поспать.

— Весьма предусмотрительно с вашей стороны, — отозвался Дик. — Но сначала нам надо поговорить.

— Ну конечно, — с ликованием в голосе произнесла она.

Если что и удивило Дика в квартире, то ее хозяйка. Она действительно оказалась хороша собой. Овальное коричневое лицо, черные вьющиеся волосы. Томные оленьи глаза, маленький вздернутый носик, легкий черный пушок над верхней губой. Широкий чувственный рот, тонкие розовые губы, внезапная улыбка, обнажающая ровные белые зубы. Яркий синий шелковый пеньюар подчеркивал все изгибы и округлости соблазнительного тела.

Дик сел за маленький круглый столик, отодвинутый в сторону, когда готовилась постель, и жестом пригласил хозяйку сесть напротив. Затем он заговорил с торжественной серьезностью:

— Вы сделали все, что нужно для похорон?

— Нет, морг пока не отдает тело, но я собираюсь поручить все похоронному бюро мистера Клея. И еще хочу, чтобы траурная церемония состоялась в вашей — нашей — церкви, а вы произнесли проповедь.

— Конечно, миссис Хилл. К тому времени я надеюсь вернуть украденные деньги, и тогда день скорби станет также днем благодарения.

— Зовите меня Мейбл, — вдруг сказала женщина.

— Хорошо, Мейбл. Я хочу, чтобы завтра вы пошли в полицию и выяснили, что им известно обо всем случившемся. Это поможет нашему расследованию. Вы будете моей Матой Хари, — добавил он с чарующей улыбкой, — разведчицей во имя Господа.

Ее лицо тоже осветилось улыбкой — мягкой и доверчивой.

— Я так волнуюсь, преподобный О'Мэлли, — сказала она, невольно наклоняясь к нему.

В ее позе была такая безграничная преданность, что Дик заморгал. «Господи, — думал он, — покойник еще не успел остыть, а эта стерва уже его забыла».

— Рад слышать это, Мейбл, — сказал он и, взяв ее руку в свои, заглянул ей в глаза. — Я очень на вас надеюсь.

— Я сделаю для вас все, — пообещала женщина.

Ему пришлось проявить немало сил, чтобы сохранить сдержанность.

— Сейчас мы преклоним колена и помолимся за спасение души вашего бедного покойного мужа.

Внезапно ее жар угас, и она опустилась на колени рядом с ним.

— О Господи, Спаситель и Повелитель, упокой душу нашего собрата Джона Хилла, отдавшего жизнь во имя нашего общего блага — возвращения домой в Африку.

— Аминь, — прошептала вдова. — Он был хорошим мужем.

— Ты слышишь, Господи, он был хорошим мужем и честным человеком. Возьми его и упокой, Господи, и смилуйся над его вдовой, которой суждено остаться в нашей юдоли слез, без верного супруга, готового выполнять ее желания и утолять жажду ее плоти.

— Аминь, — прошептала женщина.

— И даруй ей, Господи, новую жизнь и нового мужа, ибо жизнь должна продолжаться наперекор смерти: ведь жизнь вечна, Господи, а мы всего лишь люди.

— Да-да! — воскликнула женщина. — Вот именно!

Дик решил, что пора кончать нести ахинею, а то он и опомниться не успеет, как эта баба затащит его в постель. Ему же хотелось лишь одного — вернуть деньги. Поэтому он сказал:

— Аминь!

Они поднялись с колен, и Мейбл спросила, не желает ли он чем-нибудь подкрепиться. Дик сказал, что съел бы омлет, тосты и кофе выпил. Мейбл отвела его в кухню, где усадила на табуретку за чистенький столик, а сама стала готовить еду. Кухня была в тон остальной квартире: электрическая плита, холодильник, кофейная машина, кухонный комбайн — все электрическое, яркой расцветки и весьма гигиеничное. Дик завороженно следил за ее колышущимися формами под синим шелковым неглиже, когда она проворно двигалась по кухне, наклонялась, доставая из холодильника яйца и сливки, делая несколько вещей одновременно, покачивая бедрами, переходила от плиты к столу.

Но когда она села напротив него, то застеснялась и не могла вымолвить ни слова. От смущения ее гладкие коричневые щеки словно зарделись. Еда была отличной: хрустящий бекон, мягкий омлет, твердые коричневые блестящие от масла тосты, английский мармелад и крепкий черный кофе эспрессо с густыми сливками.

Дик распространялся о достоинствах ее покойного мужа, о том, как его будет не хватать движению, но постепенно его охватывало нетерпение: скорее бы уж она отправилась спать. Он с облегчением вздохнул, когда Мейбл поставила посуду в мойку и удалилась в спальню, застенчиво пожелав ему спокойной ночи.

Он немного подождал и, решив, что она заснула, чуть приоткрыл дверь спальни. Он прислушался к ее ровному дыханию, затем включил свет в гостиной, с тем чтобы лучше ее разглядеть. Если бы она проснулась, он бы сделал вид, что ищет ванную. Но она крепко спала, зажав левую руку между ног, а правую положив на обнажившуюся грудь. Он прикрыл дверь, подошел к телефону и набрал номер.

— Будьте добры Барри Уотерфилда, — сказал он и услышал в ответ сердитый мужской голос:

— Сейчас уже поздно звонить постояльцам. Звоните утром.

— Я только сейчас приехал, — пояснил Дик, — а рано утром, в пять сорок пять, уезжаю в Атланту. У меня для него важное сообщение.

— Ну погодите, — сказал человек, а вскоре в трубке раздался второй, подозрительный голос:

— Кто это?

— Дик.

— О!

— Слушай и молчи. За мной гонится полиция. Я сейчас у вдовы одного из наших, Джона Хилла, которого сегодня застрелили. — Дик сообщил номер телефона и адрес. — Об этом не знает никто, кроме тебя. Звони только в крайнем случае. Если трубку снимет она, скажи, что это Джеймс. Я ее предупрежу. Сегодня сиди тихо. Теперь повесь трубку.

Когда Барри повесил трубку, Дик услышал щелчок, подождал, проверяя, не подслушивает ли кто, затем, удовлетворенный, сам повесил трубку и пошел спать. Он выключил свет и лег. В голову разом бросилось множество мыслей, но он быстро разогнал их и наконец уснул.

Ему снилось, что он бежит через темный лес, объятый страхом, но затем увидел среди деревьев луну. Оказалось, что деревья очертаниями напоминают женщин с грудями как кокосовые орехи. Внезапно он провалился в яму, где что-то теплое и влажное обняло его, и он почувствовал блаженство…

— Преподобный О'Мэлли! — услышал вдруг Дик. Свет из спальни высветил ее фигуру в ночной рубашке с кружевными оборками. Одна пышная грудь выскочила наружу. Женщина дрожала, лицо ее было в слезах.

Дик был потрясен ее видом — особенно после того, что ему приснилось: не посягнул ли он на нее во сне? Он вскочил на ноги и обнял ее. Теплая мягкая плоть сотрясалась от рыданий.

— Я видела страшный сон!

— Ничего-ничего, — говорил он, прижимая ее к себе. — Сон — это всего лишь сон.

Она освободилась из его объятий и села на диван, закрыв лицо руками и глухо говоря сквозь ладони: