Дочь Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Розмари Салливан cтр.№ 102

Приехав на Западное побережье, Светлана сняла квартиру в Оушенсайд, но вскоре она нашла маленький домик в Карлсбаде, который смогла купить. Домик был построен в японском стиле, около него был симпатичный дворик и небольшой сад камней. Светлана отдала пятилетнюю Ольгу в школу Монтессори и принялась за то, что она называла «творческой деятельностью». Она хотела написать еще одну книгу, но не могла работать. Жизнь Светланы стала пустой. Она возила Ольгу в школу, на уроки музыки и танцев и в бассейн. Пока девочка была на занятиях, Светлана сидела в своей машине на краю пляжа и часами смотрела, как волны бьются о берег. Постепенно, под давлением всех неприятностей, которые она испытывала, Светлана начала разваливаться на части.

В июле Светлана писала Джоан Кеннан, что с того времени, как они расстались с Уэсом, она чувствовала себя изломанной как физически, так и духовно, и теперь она по-настоящему боялась. «У меня было что-то вроде нервного срыва… Я все чаще и чаще пью одна (в так называемый «час коктейля»), и из-за этой привычки абсолютно не могу контролировать свои эмоции, которые стали совсем нестабильными. Теперь не я управляю своими чувствами, а они — мной. Джоани, я слишком хорошо знаю, куда могут завести такие вещи. Спиртное убило моего брата в сорок один год». Она объясняла, что ее спешный отъезд из Принстона был попыткой полностью сменить свое окружение.

Единственное, что она смогла придумать — это продолжать переезжать. За шестнадцать месяцев, которые они с Ольгой провели в Калифорнии, они переехали из Оушенсайда в Карлсбад, а из Карлсбада — в Ла-Холью, купив и продав два дома. Самой себе и окружающим Светлана объясняла, что ищет хорошую школу для Ольги. Но, на самом деле, она потеряла себя.

В ноябре она написала длинное удрученное письмо Джейми (Дональду Джеймсону). Она начала со своим обычным оптимизмом рассказывать, что пытается работать над новой книгой. В ней говорилось об СССР и США. Светлана хотела построить книгу в форме диалога, который превращает страны в обычных людей. Но она не могла найти никого, кому можно было бы доверить свою работу, и утратила желание ею заниматься.

Далее ее тон стал очень нервным:

С тех пор, как, к моему огромному несчастью, я приехала в Талиесин — и уехала из него, мне все время кажется, что меня загипнотизировали, что на меня влияют, что мной управляют — называйте это, как хотите. С тех пор я слишком часто НЕ БЫЛА САМОЙ СОБОЙ… У меня бывали моменты полного отчаяния, такого, что я просто ничего не могла с собой поделать… Когда на меня накатывает такая депрессия, Джейми, я не могу думать больше ни о чем, кроме как о том, что тайные экспериментаторы из Советского Союза пробуют на МНЕ свое новое секретное психологическое оружие. Парапсихологическое оружие, если такое вообще бывает…

Кто-то отчаянно пытается добраться до МОЕГО СОЗНАНИЯ… В результате — с моей стороны — я начинаю ужасно нервничать без всяких причин и по любому поводу и постоянно испытываю желание ПЕРЕЕХАТЬ, СМЕНИТЬ МЕСТО, отправиться куда-то еще, где эти ВОЛНЫ меня не достанут…

Иногда — по ночам — меня терзает ужасный страх за Ольгу, что ее могут похитить, а мне будет нечем заплатить выкуп. ЭТО мой самый страшный ночной кошмар. Меня совершенно не заботит, что может случиться со МНОЙ… Но больше всего МЕНЯ УЖАСАЕТ СИТУАЦИЯ, когда со мной все будет в порядке, а ОНА попадет в руки каких-нибудь политических спекулянтов…

Легко заметить, что мое поведение становится беспорядочным… А ОНО беспорядочное, Джейми, — это видно даже из этого моего письма. Я потеряла контроль над происходящим и не могу все держать в своих руках. Джейми, мне иногда нужна помощь, потому что я боюсь оставаться одна с моей прекрасной дочерью».

В конверт она вложила вырезку газетной статьи из «Кристиан Сайенс Монитор» от 22 ноября 1976 года, озаглавленную «РУМО ссылается на советские исследования микроволнового излучения»

Недавно рассекреченный доклад Разведывательного управления Министерства обороны сообщает, что интенсивные исследования микроволнового излучения в Советском Союзе могут привести к появлению методов, вызывающих дезориентацию поведения, нервные расстройства и сердечные приступы.

«Советские ученые сознают биологические эффекты низкочастотного микроволнового излучения, которое может стать мощным оружием», — говорится в докладе, основанном на анализе экспериментов на животных, проведенных в Советском Союзе и Восточной Европе.

Вырезка была приложена как доказательство тому, что в Советском Союзе действительно проводятся такие эксперименты. Далее она продолжила:

У меня головные боли (в тексте письма написано с ошибкой), боли в сердце, неожиданно поднимается кровяное давление, внезапно накатывает депрессия, я плохо вижу и чего еще только нет. И все, что я могу попытаться сделать — это только попробовать собрать себя обратно, как Шалтай-Болтай. Иногда это получается; присутствие любого ПРИЯТНОГО человека помогает…

Сейчас я чувствую себя совсем открытой, незащищенной и наполовину разрушенной… Мы только что переехали в эту квартиру. Но я уже собираюсь перебраться обратно в дом, который я купила. ЗАЧЕМ? Я НЕ ЗНАЮ. Это ПОБУЖДЕНИЕ приходит — и я действую. Все снова очень удивятся. Мне придется что-то придумать, чтобы объяснить свой поступок. Но я не знаю, чем его объяснить. Я уже зашла в тупик…

Пожалуйста, напишите, что вы обо всем этом думаете. Ваша Светлана.

Очень обеспокоенный этим письмом Джейми поспешил приехать в Калифорнию, чтобы хоть как-то помочь ей. Светлана была рада его приезду, но ею уже овладело побуждение вернуться обратно на Восточное побережье, так что он мало что смог сделать.

Создавалось ощущение, что Светлана больше не контролирует свои собственные поступки. Ее одолевали различные страхи, она чувствовала себя затравленной, захваченной ими. Она всегда сдерживала свои чувства, но теперь больше не могла с ними бороться. Зиму она встретила попыткой повеситься. Весной, все еще опустошенная, она писала Джорджу Кеннану:

Дорогой Джордж, я совсем не похожа на каменную стену и даже на бетонный блок. И я не унаследовала у отца знаменитые стальные нервы, которые дали ему его имя. Зато с материнской стороны мне достались повышенная чувствительность и способность реагировать даже на мелкие неприятности…

Джордж, я СЛИШКОМ ОСТРО реагирую на мысли, желания, предложения и просьбы других людей. Я ПОДАВЛЯЮ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ инстинктивные желания, который часто ОКАЗЫВАЮТСЯ самыми правильными. Мой отец заметил во мне эту черту, когда я еще была подростком и часто говорил мне: «Что ты повторяешь все, что тебе скажут, как пустой барабан! Говори, что ты сама хочешь: да или нет!»

Боюсь, он верно заметил эту мою слабую сторону. ХОРОШИЕ вещи ОН никогда не замечал, зато обладал талантом видеть человеческие слабости.

В этих строках ясно слышится ее презрение к самой себе, и она все еще пропускает его через личность отца.

В конце концов, в марте Светлана проконсультировалась со своим семейным врачом и через него нашла психиатра. К этому отчаянному жесту ее привело неожиданное понимание того, что невысказанная злость на Уэса отражалась на ее взаимоотношениях с Ольгой. Светлана говорила Джоан Кеннан, что когда Ольга начинает упрямиться и командовать, она видит в своей дочери «точную копию Уэса». Это было «нездорово (Я знаю об этом!) и неправильно». Светлана запаниковала: «Ольга — мой самый дорогой ребенок (вне зависимости от того, кто ее отец)»