Источник судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 70

Сванхейд говорила на языке, которым пользовались в глубокой древности, когда люди только пришли в лесистый Смалёнд, чтобы превратить этой край лесов и болот в «страну маленьких полей». С тех пор разговорный язык изменился, только заклинания, передаваемые колдунами и мудрецами из поколения в поколения, еще сохрани язык предков. Казалось, сама загадочная древность заговорила с ним, открывая тайну, сокрытую уже несколько веков. Двести лет деды и прадеды гадали, что за колдовские слова спрятаны в камне, и вот он, Рерик, слышит их первым! И каждое слово казалось ударом топора, разбивающего ледяную стену между этим миром и иным – тем, откуда приходят неведомые силы и невидимые существа.

– Фахидо… хедера… йорм… унганди… – Сванхейд дошла до конца надписи, потом открыла наконец глаза, повернулась к Рерику и перевела: – «Я, повелитель рун, по имени Хали, Вещим прозываюсь, нарисовал здесь змея неуязвимого». Ты понял? Этого человека звали Хали. Он был повелителем рун, эрилем, и его тайное имя была Хайлаг – Вещий. То же самое, что сейчас имя Хельги. В нашем роду оно наследственное, и точно так же во многих родах, где мудрость рун передается от предков к потомкам. Этот Хали нашел это место, «змеиное гнездо», где пересекаются потоки силы, помогающие мудрым, и обозначил его рисунком и надписью. Руна Соул, что имеет облик змея, воплощает пересечение сил. Вот она. – Сванхейд показала изображение змея, свернувшегося в виде руны Соул.

– Вот это да! – наконец вымолвил потрясенный Рерик. – Всем расскажу… Вот разговоров-то будет… Хали! Ни разу не слышал о таком человеке. Надо будет стариков поспрашивать. Финна из Березового Ручья, он много старых преданий знает. И Гудрун из Лосиной Поляны. Она тоже… Жаль, Торберг помер. Вот кто был знаток так знаток! Хали… Может, это был первый человек, что пришел в эти места!

– Может быть, – согласилась Сванхейд. – Я думаю, что этой надписи лет триста. Она еще хорошо сохранилась. На открытом воздухе, да возле водопада, надписи через пятьдесят лет становятся почти нечитаемыми. А этот Хали… Ты знаешь, повелители рун, эрили, часто проводят свою жизнь в странствиях. Один, Отец Колдовства, – вечный странник, и все его последователи всю жизнь идут по пути Одина. Часто это лишь путешествие духа, но нередко эриля влекут новые земли. Возможно, Хали был первым, кто пришел сюда и увидел, что силы этой земли благоприятны для людей. И он поставил этот камень, чтобы обозначить хорошее место.

– Но почему тогда о нем не осталось памяти?

– Именно потому, что он был первым. Он был отцом этого нового мира. Он первым расшил границы Мидгарда до этого места. А потом его имя и судьба скрылись под грудой легенд и домыслов. Каждый думал, что правду знает только он, и среди множества правд была затеряна одна, единственная настоящая. Сам Один, вечный странник, непостижим для людей. И тот, кто становился Одином для своего собственного мира, тоже бывает непостижим для потомков.

Рерик слушал и в воображении ясно видел этого Хали, называемого тайным именем Хайлаг, – довольно высокого, худощавого, востроносого, еще не старого, лет пятидесяти, крепкого, но с поредевшими пушистыми, совершенно белыми волосами, такой же жидкой маленькой бородкой, тоже седой, со следами былой рыжины – и с большим розовым пятном давнего ожога на пол-лица, с правой щеки заходящего на высокий залысый лоб. Видел его потрепанную в странствиях одежду, широкий плащ из грубой шерсти, когда-то выкрашенный черникой в синий цвет, а теперь вылинявший до бледно-серого, с колдовским посохом – с резной конской головой в навершии, какие-то амулеты на поясе… Откуда взялся этот образ? Рерик никогда не видел такого человека, но сейчас этот воображаемый Хали стоял перед его глазами так же ясно, живо и убедительно, как сама Сванхейд… А вот зато она, живая девушка, стоящая рядом, на расстоянии вытянутой руки, казалось непостижимой, загадочной – как норна, в полночь приходящая в дом, чтобы предречь судьбу будущему герою. Ему все еще виделся в ней лебедь, парящий в синеве. Нелепо даже думать, будто этого лебедя можно подчинить своей воле…

– Так вот, о чем я хотела с тобой поговорить. – Сванхейд отошла от камня, и Рерик опомнился. – И вот что я хотела тебе показать.

Она открыла кожаную сумочку на поясе и вынула из нее обломок кости.

– Не бери в руки, посмотри так. – Она показала кость Рерику, однако, придерживая так, чтобы он не мог взять. – Я затерла некоторые руны, теперь это не опасно, но все же лучше тебе не трогать.

На обломке кости, длиной в пол-ладони, тянулась цепочка крупных, довольно корявых рун, совсем свежих, окрашенных чем-то темным. Надо думать, кровью. Рерику бросилась в глаза руна Хагалаз, Науд, Исс – и еще какие-то, старательно затертые и соскобленные.

– Что это? – Он поднял глаза на Сванхейд.

– Это я нашла сегодня утром в своей постели. Подложили туда вчера поздним вечером. Здесь начертано заклинание, подрывающее силы. Тот, кому оно будет подложено, заболеет и не сможет сдвинуться с места.

– То есть… это получается…

– Кто-то хотел, чтобы я почувствовала себя больной и не смогла никуда уехать. Но я знала, что для меня готовится нечто подобное. Руны предупредили меня еще вчера утром. Поэтому я сразу почувствовала чужое вредоносное воздействие и легко обнаружила его источник. Я соскоблила руны и уничтожила силу заклинания. Но тем людям лучше не знать, что я его нашла.

– Постой, я все понял! – Рерик порывисто схватил ее за руку, но тут же опомнился и отпустил. – Я знаю, кто эти люди. И кто все это придумал, и кто сделал.

– Заклинание делал не очень сильный колдун. Оно похоже на узор, сплетенный из толстых веревок.

– Это Геллир, хуторской мудрец. Но проклинать он умеет – одного бонда, говорят, до смерти довел. А заказал ему этот узор из веревок… – Рерик помолчал, но все же решился: – Это мой родич, Гудлейв конунг. Он не хочет отпускать тебя из Хельгелунда. Ты ему приглянулась.

– Это я знаю.

– Он договорился с Анундом. Тот ведь тоже хочет, чтобы ты не доехала до Бьёрна. Они уговаривали меня помочь. Но я отказался. Я считаю…

– Я это тоже знаю. – Сванхейд мягко положила свою руку на его. – Я потому и обратилась к тебе, что вижу… Ты – честный человек. Ты следуешь по пути своей судьбы и другим не препятствуешь в том же. Тем более когда пути совпадают.

– Я действительно хочу тебе помочь. Я и им сказал, что не мы заключали твою помолвку с Бьёрном, не нам и нарушать ее. Сказал Анунду, что если он будет участвовать в этом грязном деле, то я отказываюсь участвовать в возвращении ему его владений. По крайней мере, его это должно отрезвить. А если он будет на моей стороне, то Гудлейв не решится удерживать тебя силой. Разве ему нужна война в собственном доме?

– Война никому не нужна, в том числе и тебе. Где-то рядом есть средство уладить дело миром. Я спрашивала богов, и они дали мне надежду на скорое разрешение наших трудностей.

– И в чем оно?

– А мы сейчас спросим. Пришло время им дать настощий ответ. И место здесь самое подходящее.

Сванхейд вынула рог из петли на поясе, расстелила на мху возле Змеиного камня белый платок, вынутый из той же сумочки, сняла с рога кожаную крышку и вынула связку палочек, длиной и толщиной с ее указательный палец. Судя по виду, ставы были изготовлены из разных пород дерева – каждый из того, которое соответствует силе изображенной руны. Сванхейд развязала ремешок, стягивающий пучок ставов, перемешала их, в задумчивости глядя перед собой, а потом закрыла глаза и бросила все ставы разом на платок. Потом протянула руку и наугад выбрала один.