Источник судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 4

После этого еще двое морских конунгов, в том числе весьма знаменитый Сигмунд Британский, родом из норвежского Рогаланда, наткнувшись на отпор, предпочли уклониться от боя. Сыновей Хальвдана начинали уважать. Но оставлять Дорестад без присмотра они пока не решались – за спокойные года он оброс жирком и в глазах многочисленных морских конунгов был желанной добычей.

Этим летом они тоже никуда не собирались. Правда, в дружине шли разговоры, что до Британии здесь рукой подать, за неделю можно сходить, взять добычу и вернуться, никто и узнать не успеет, что в Дорестаде хозяев нет дома. И Рерик подумывал, что и впрямь неплохо бы пройтись по морю, напомнить, кто он такой – Хрёрек сын Хальвдана. Кстати, если бы удалось склонить к участию в походе самих фризов, в прошлом искусных и отважных мореходов, надежды на успех еще возросли бы.

Повод выяснить их настроение подвернулся подходящий – весенний праздник, который жители Северных стран называли Праздником Дис, а христиане примерно в это же время отмечали воскресение своего Христа – Пасху. На пир в свою усадьбу сыновья Хальвдана созвали всех знатнейших фризов, мобилей и эделингов, совместно с их литами, то есть зависимыми людьми, составлявшими свиту и дружину каждого на время выездов из дома. Но эту зависимость следовало скорее назвать покровительством – вроде того как в Северных странах каждого знатного хёвдинга сопровождают на тинг бонды и хёльды, пользующиеся его защитой и сами помогающие, если есть нужда. В этом не было ничего общего с той зависимостью всех и каждого от сеньора, графа или короля, которая губила Франкию. Фризы считали свободу неотъемлемым правом каждого достойного человека, и франкскому правилу «у каждого должен быть сеньор» противопоставляли свое – «все фризы должны быть свободными».

Праздник получался весьма своеобразным. Для начала фризы и норманны встретились у источника Фроувы и совместно принесли жертвы богине и ее сестрам – молоко, мед, хлеб. Многие бросали в источник золотые и серебряные монеты: франкские денарии и фризские денье, монеты местной чеканки – с изображением креста, храма, христианскими латинскими надписями. При жертвоприношении присутствовали и оба брата. Харальд явился подданным в тех самых одеждах, которые подарил ему король Карл перед крещением: из пурпурного шелка с золотым шитьем и бляшками из листового золота, напоминавшими золотую чешую диковинного огненного дракона, пояс, так плотно покрытый золотыми бляшками и подвесками, что он весил марок пятнадцать, а красный сафьян из-под украшений был совсем не виден. На ногах его были шелковые чулки-шоссы, тоже с золотым шитьем, ремни, как и пояс, сверкали золотом и самоцветами. Про обилие золотых цепей, браслетов и перстней нечего и говорить. Довершали наряд белые шелковые перчатки, к которым норманны еще не привыкли и которые казались им наиболее изысканной частью убранства.

Прочие норманны тоже постарались и извлекли свои лучшие одежды, захваченные во Франкии в достопамятном походе. Рерик при разделе добычи тогда выбирал вещи голубого, зеленого и золотисто-коричневого цветов – именно в таких платьях он несколько раз видел рыжеволосую графиню Гизелу, и с тех пор они стали его любимыми. К его светло-русым, с легким рыжеватым отливом волосам, к желтовато-серым глазам эти цвета хорошо подходили, но об этом он ничуть не задумывался. Сегодня он был в голубой далматике и коричневом плаще с золотым шитьем, сколотым золотой застежкой в виде орла, с красной эмалью и гранатом в глазу. Эта старинная вещь была подарком графини, и Рерик дорожил ею почти так же, как свои мечом.

Не пришла только Теодрада – ей, рожденной и воспитанной в христианстве и даже мечтавшей когда-то сделаться монахиней, эти языческие обряды были неприятны, но поделать она ничего не могла и могла лишь делать вид, что не обращает внимания.

Она явилась только в храм, где короли с дружиной и знатью присутствовали на торжественном богослужении. Ради торжественного случая она надела накидку, целиком расшитую золотом – тоже подарок короля Карла к ее второй свадьбе. Поверх белого шелкового покрывала на голове ее сияла графская корона, привезенная когда-то юной девушкой из родного Фриуля – широкий обруч из золота, украшенный узорами из разноцветной эмали, с зелеными и белыми самоцветами. Ее сопровождали Адель, супруга майордома Тибо, и Рагенфредис – женщина из рода местных мобилей, на которой в прошлом году женился Орм Шелковый.

Служил аббат Бернульф из монастыря Сен-Ломэ. Его прочили в новые епископы Утрехта, взамен прежнего, вынужденного уехать в поисках спасения от постоянных норманнских набегов. Правда, Рерик предпочитал видеть на месте епископа своего собственного духовника – отца Хериберта. История появления этого бенедиктинца в дружине Рерика составляет отдельную сагу. Нужно только отметить, что он, превыше всех почестей и власти ценивший возможность приносить пользу душам вчерашних язычников, предложил братьям из монастыря Сен-Валери-на-Сомме выбрать другого аббата и последовал за своими духовными питомцами сначала во Фландрию, а затем и во Фризию. Здесь он сперва был просто духовником маленькой графской семьи и заодно дружины, но довольно быстро Рерик предложил ему взяться за восстановление монастыря Святого Хевальда, опустевшего после недавних набегов. Он был по-своему привязан к чудаковатому бенедиктинцу, сочетавшему в себе смирение, стойкость и непритязательность с отвагой и решительностью, однако от постоянной опеки и наставлений уставал и был рад дать его силам какое-нибудь другое направление.

Удалось разыскать всего троих уцелевших монахов, но за полтора года Хериберт успел «дать куколь», то есть постричь, еще пятерым. Мог бы принять и больше, поскольку желающих послужить Богу под покровительством графского духовника было немало, но Хериберт, сам искренне и преданно верующий, допускал в обитель только тех, в чьем бескорыстии и благочестии был уверен. Деятельный и самоотверженный, отец Хериберт ни мгновения не сидел без дела, неустанно помогая всем нуждающимся. Он же устроил в Дорестаде странноприимный дом, средства на содержание которого давала графиня Теодрада. Харальд поначалу ворчал, что своим деньгам его жена может найти применение и получше, чем кормить вшивых вонючих бродяг.

– Но отцы церкви учат нас: будьте гостеприимны по отношению друг к другу, ибо на Страшном суде Господь скажет: «… был странником, и вы приняли меня», – наставлял его отец Хериберт. – Принимайте странников и помните, что вы сами странники в веке сем.

И Харальд смирился: благочестивая супруга возмещала недостаток истинного благочестия у него самого и помогала жить в мире с христианским населением Дорестада. Более того: слава о белой голубке из гнезда Карла Великого распространялась по викам северных морей и привлекала в Дорестад торговцев, которые надеялись, что влияние жены-христианки укротит свирепость норманнского вождя. Так говорил один из свейских торговцев, и Харальд с тех пор стал иногда звать свою жену Голубкой. И даже изредка подкидывал ей денег: в Дорестаде вечно толкалась всякая братия из разорившихся торговцев, бедных крестьян, приехавших на торг, даже беглых рабов или просто бродяг, перебивающихся непонятно чем, так что ее странноприимный дом, или госпиций, как его называл отец Хериберт, всегда был полон.

На пир оба аббата, Хериберт и Бернульф, благоразумно не явились. Подвыпившие эделинги стали поднимать кубки, уже открыто провозглашая славу Фроуве с сестрами и Фосити. А когда наконец внесли на огромном блюде поджаренного кабана и Харальд встал со своего места, вместе с ним вскочили еще четверо или пятеро знатных фризов.