Адвокат. Судья. Вор - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Константинов cтр.№ 22

В Москве Вадиму, конечно, выделили квартиру, но пока в ней шел ремонт, закупалась и перевозилась из Ленинграда обстановка, молодожены поселились в «люксе» гостиницы «Россия». Катя, никогда раньше не бывавшая в Москве, целыми днями пропадала по магазинам, приобретая для нового дома кучу всяких нужных мелочей, тех, что приносят в жилище уют и неоспоримо свидетельствуют о присутствии хозяйки. В холостяцких квартирах таких мелочей не увидишь. Обычно ее сопровождал в таких походах шофер положенной Вадиму по должности черной «Волги». Но однажды «Волга» что-то забарахлила, и Катя была вынуждена вернуться в гостиницу раньше обычного. Вадима еще не было. Катя быстро набрала номер его секретарши, которая сообщила ей, что Вадим Петрович уже выехал домой. Настроение у Катерины было с самого утра чудесным, ей хотелось озорничать и проказничать. Она решила устроить Вадиму маленький сюрприз – спрятаться в стенном шкафу, как будто она еще и не приходила, а потом неожиданно выскочить оттуда и наброситься на мужа. В шкафу было темно и душно, но Катя упрямо терпела неудобства и, привалившись к боковой стенке и вытянув ноги, не заметила, как задремала. Она проснулась от резкого голоса Вадима:

– Катя?!

Ее сразу насторожила непривычная жесткость в его голосе. Обычно Вадим произносил ее имя нежно, с чуть заметным возбуждающим придыханием. Прислушавшись, Катя поняла, что Вадим пришел в номер не один. Она тихо поднялась на ноги и сквозь щелочку в дверце увидела здоровенного кавказца с недельной щетиной на лице, привалившегося к стене напротив шкафа. Кавказец чуть заметно раскачивался взад-вперед и смотрел куда-то в одну точку остановившимся стеклянным взглядом. Видимо, были и еще какие-то люди, но их Катя видеть не могла. Разговаривали тихо двое – Вадим и кто-то из пришедших. В разговоре последнего явственно слышались южные интонации. Постепенно тональность разговора повышалась, и Катя стала различать целые фразы:

– Ты сладка кушать хочешь, а? Сматри – замэним!

Смысл этой фразы сразу не дошел до Катиного сознания, но инстинктивно она сжалась и замерла. С удивлением она услышала бормотанье Вадима, в его обычно сильную, уверенную манеру говорить вплелись нотки растерянности и чуть ли не заискивания… Гончаров торопливо говорил что-то про какого-то Лысого, по чьей вине двадцать четыре миллиона застряли во Владивостоке.

– Дарагой, прашу, нэ нада пра Лысава, а? Пра пакойников плоха нэ гаварят, да… Грэх! В Ленкорани наши друзья савсем нэ понимают – как так плоха работать можно, а? Если чэрэз нэдэлю нэ будит дэнэг – паедишь к Лысому, сам спросишь у нэво, что да как, а мы тыбе в этом паможим…

Кате почудилось, что акцент у говорившего какой-то странный, плавающий, казалось, что при желании он может говорить по-русски вовсе без акцента.

– Гурген! – попытался сказать что-то Вадим, но невидимый Кате собеседник резко бросил какую-то фразу на незнакомом языке. Верзила, подпиравший стенку, качнулся вперед, послышался глухой хлопок и звон разбитого стекла… Затем наступила долгая пауза, во время которой Катя боялась дышать.

– Харашо, дарагой, – снова послышался голос Гургена. – Нэ будим кипятиться. Убери волын [21] . Мы все на нэрвах, дело-то общее. Я тэбя как брата прашу – реши эти праблемы побыстрее, да?

Интонации пошли на убыль, а потом послышался хруст стекла под подошвами и щелканье замка входной двери. Мимо щелки в шкафу мелькнул Вадим, он был без пиджака, узел галстука был ослаблен. Левым рукавом Вадим вытер пот со лба, а в правой руке… Кате показалось, что в правой руке у него был небольшой черный пистолет, но видела она это все лишь мельком, долю мгновения. Вадим походил немного взад и вперед, а потом вышел из номера. Выждав несколько минут, Катя выбралась из шкафа. Кинескоп цветного телевизора, стоявшего в углу, был разбит, и осколки разлетелись по ковру. Катя метнулась обратно к шкафу, достала оттуда свою сумочку, осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что там никого нет, быстро пошла к черному ходу. Она не понимала, что произошло, но инстинктивно чувствовала – Вадим не должен знать, что она была свидетелем странного разговора в номере. По крайней мере, пока…

До вечера она бродила по московским улицам, пытаясь разобраться в обуревавших ее чувствах. Странно, но сцена, случайной свидетельницей которой она стала, не вызвала у нее страха. Катерину душила злость из-за того, что у Вадима, оказывается, есть какая-то скрытая жизнь, в которую он не хочет ее пускать. Катя была рассержена, а еще больше – заинтригована. Ей хотелось заставить Вадима впустить ее в наглухо закрытую пока дверь, за которой наверняка были интереснейшие тайны. Вместе с тем Катерина понимала, что прямыми вопросами она пока вряд ли чего-нибудь сможет добиться.

Вернувшись вечером в гостиницу, она застала Вадима сидящим в кресле и как ни в чем не бывало смотрящим программу «Время». Телевизор был точной копией разбитого. От осколков не осталось и следа.

– Ну наконец-то, мать, – весело сказал Вадим, вставая из кресла и надевая пиджак. – Все-то ты в трудах и в заботах, наверное, все московские магазины уже перетряхнула, как свой карман. Нет? Ну, пошли ужинать. Я голодный, как Серый Волк из той самой детской сказки. Еще немного – ты бы рискнула стать Красной Шапочкой. Точнее, ее бабушкой. Я бы тебя съел…

Вадим балагурил так весело и беспечно, что на мгновение подслушанная и подсмотренная сцена показалась Катерине привидевшимся сном, фантазией, но, случайно переведя взгляд вниз, она увидела на ковре крохотный, видимо, в спешке не замеченный осколок стекла.

Дни летели с головокружительной быстротой, и внешне все было как и раньше, но теперь Катерина внимательно приглядывалась ко всем новым знакомым и сослуживцам Вадима, прислушивалась к его вроде бы ничего не значащим телефонным разговорам, и в ней крепла уверенность – Вадим что-то скрывает от нее. Что-то очень важное, постоянно занимающее его мысли и чувства.

В конце сентября чету Гончаровых пригласили на неофициальный коктейль на даче какого-то крупного чина из МИДа. Это был первый выход Катерины в московский свет, и она, конечно, тщательно к нему готовилась. Вадим, увидев Катерину в вечернем платье, только присвистнул:

– Да, родная, тебя, пожалуй, прятать надо! А то украдут еще… – и грустно улыбнулся.

На коктейле Кате было очень интересно. Она с восторгом узнавала артистов, журналистов и политиков, которых до этого видела только по телевизору. Вместе с тем, она держала себя уверенно и раскованно, с некоторыми познакомилась и разговаривала на равных. Пожалуй, она была самой молодой и красивой женщиной на коктейле и использовала этот козырь со скромным, истинно петербургским достоинством. И откуда что берется в девятнадцать-то лет!

…Внезапно словно ледяная игла тревоги вошла ей в грудь, перебив дыхание. Где-то совсем рядом с собой она услышала знакомый голос с акцентом:

– Нэт, дарагой, нам это нэ интерэсно, да…

Медленно обернувшись, Катя увидела у фуршетного столика двоих – хозяина дачи и невысокого толстого человека с двойным подбородком, черными вьющимися волосами вокруг лысины и вислым, «бананистым» носом. Вместо галстука под рубашкой у толстяка был повязан хитрым узлом шелковый платок. А невдалеке от них подпирал стену здоровенный кавказец, которого Катя сумела разглядеть во время памятной сцены в номере «России». Только на этот раз этот гориллоподобный великан был до синевы побрит, но точно так же, как и в «России», чуть заметно покачивался взад-вперед и смотрел остановившимися глазами в одну точку.