Лидерство во льдах. Антарктическая одиссея Шеклтона - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Лансинг cтр.№ 18

Когда «Эндьюранс» остановилась, Шеклтон приказал потушить огонь в котельных; затем все начали наводить порядок. Закрепили все, что слабо держалось, прибили к палубе небольшие полоски дерева, чтобы дать собакам точку опоры. Около семи часов работа на палубе была закончена, и все спустились вниз. Здесь их ожидало впечатляющее зрелище: каждая вещь выглядела так, словно ее швырнул сюда сильный ветер. Занавески, картины, одежда, кухонные принадлежности — все сбилось в огромную кучу у переборки по правому борту.

Пока остальная часть команды приколачивала доски на нижней палубе, Грин приготовил ужин. Большинство ужинало сидя на палубе, вповалку, один на другом, держа тарелки на коленях. «Это выглядело так, будто мы сидели на трибуне», — вспоминал Джеймс.

Около восьми часов льды под «Эндьюранс» разошлись, и корабль быстро выровнялся. Команда принялась отбивать лед с рулевого устройства. Работу закончили к десяти вечера. Затем выпили полагающуюся порцию грога и снова приступили к накачиванию воды в котлы. К часу ночи почти все, за исключением дежурных, отправились спать. Люди валились с ног от усталости.

На следующий день, 19 октября, давления не было, поэтому работали мало. Вдоль линии открытой воды рядом с кораблем проплыла большая косатка, красиво уходя под воду и появляясь снова. Последние данные, которые показывал барометр в этот день — 28,96, — были самыми низкими со времени страшной июльской снежной бури.

Назавтра, 20 октября, никаких существенных изменений в поведении паковых льдов не произошло. Тем не менее все было готово к движению корабля полным ходом, главное — чтобы перед ним появилось разводье. Потихоньку запустили двигатели и убедились, что они находятся в хорошем рабочем состоянии. Снова установили обычные четырехчасовые дежурства. Следующие 21 и 22 октября тоже оказались днями настороженного ожидания и наблюдения. За это время произошло единственное изменение — льды снова чуть-чуть сдвинулись. Температура упала с десяти градусов тепла до четырнадцати градусов ниже нуля. Вечером 22 октября ветер переменился на сто восемьдесят градусов — с юго-запада на северо-восток. Той ночью Макниш написал: «…очень тихо; похоже, скоро снова начнется давление».

Оно начиналось медленно. День 23 октября прошел без особых изменений, кроме того что паковые льды начали смещаться под влиянием северо-восточного ветра.

Когда, наконец, вечером 24 октября в шесть сорок пять давление возобновилось, стихия решила не терять времени даром. До этого корабль уже переживал сильнейшие натиски, но их нельзя было сравнить с тем, что происходило сейчас. Давление сотрясало лед, по нему то и дело проходили медленные шоковые волны, превращая всю ледяную поверхность в хаос разрушения. Маклин попытался рассмотреть происходящее, но в ужасе отвернулся, отказываясь верить своим глазам. Он писал: «Ощущения от увиденного были просто нереальными: казалось, будто с природой происходило что-то настолько колоссальное, что почти невозможно воспринять человеку».

Лед без усилий сминал корабль, врезаясь в него до тех пор, пока не зажал между двумя громадными глыбами в передней и кормовой части по правому борту. Еще одна льдина вгрызлась в судно посередине, по левому борту.

Тяжелая масса льда навалилась на корму, отрывая ахтерштевень от обшивки с правой стороны. Вода хлынула внутрь. Макниша отправили на проверку — он мгновенно вернулся с сообщением, что в носовой части стремительно прибывает вода. Рикинсон доложил: то же самое происходит и в машинном отделении.

Для откачки воды настроили портативную помпу Даунтона и включили двигатели, чтобы запустить трюмные помпы. Люди работали до восьми часов вечера, но так и не смогли остановить прибывающую воду. Все свободные от других дел члены экипажа откачивали ее ручными помпами возле грот-мачты. Но все было бесполезно: несколько минут откачки — и вода тут же замерзала в трубах.

Уорсли с Хадсоном и Гринстритом спустились к топливным бункерам. Работая почти в полной темноте и ледяном холоде, они смогли проложить проход к мокрому склизкому углю, на который обрушились запасы жира шестидесяти тюленей. Звуки мучений корабля слышались ужасающе близко. Люди лили кипящую воду, ведро за ведром, в замороженную трубу. Один направлял огонь паяльной лампы на неподдающуюся арматуру, пока двое других пытались извлечь застрявшие в трубах куски льда. Наконец, после часовой работы, помпы удалось освободить.

Макниш начал строить водонепроницаемую крепь в десяти футах от ахтерштевня, чтобы сдержать воду и защитить хоть часть корабля. Люди на ручных помпах сменяли друг друга каждые пятнадцать минут. В перерывах некоторые члены команды помогали Макнишу строить крепь, фиксируя ее полосками разорванных одеял. Остальные подходили к бортам и с помощью пил для резки льда пытались хоть как-то рассечь толщу атакующих плит, чтобы ослабить их натиск. Но едва они прорезали одну нишу, как лед тут же сминался и спрессовывался вокруг нее, образуя новую глыбу.

Всю ночь люди боролись со стихией: пятнадцать минут на помпах, пятнадцатиминутный перерыв, затем ко льду за бортом или обратно в машинное отделение. Конечно, все были закалены прошедшим годом тяжелой работы на корабле, но десять часов на помпах с пилами в руках даже самых сильных довели до изнеможения. Люди падали на ходу от усталости. К рассвету Шеклтон объявил часовой перерыв, и Грин принес каждому большую миску каши. Нужно было продолжать…

К середине утра Шеклтон приказал каюрам спустить собак и сани за борт на тот случай, если придется срочно покидать корабль. Уорсли взял с собой нескольких матросов, и они принялись очищать шлюпки от намерзшего льда, готовя их к спуску.

Все остальные члены экипажа весь день и целый вечер работали на помпах и строительстве водонепроницаемой крепи. К полуночи, после двадцати восьми часов безостановочной работы, Макниш закончил крепь. Но она лишь немного сдерживала поток воды, и помпам приходилось продолжать работать изо всех сил. Каждая смена превращалась для любого из участников экспедиции в агонию от невероятного напряжения, и когда она заканчивалась, человек как подкошенный падал на койку или валился в угол. Перенапряженным мышцам требовалось около десяти минут, чтобы просто расслабиться и дать человеку уснуть. Но едва он засыпал, его тут же будили, потому что подходило время следующей смены.

К вечеру давление снова усилилось. Льдина по левому борту сжимала и скручивала корабль по всей длине, заставляя его скрипеть и издавать стоны, похожие на стоны животных, когда лед разрушал его заднюю часть. В девять вечера Шеклтон приказал Уорсли спустить шлюпки и выгрузить на льдину по правому борту все необходимое оборудование и припасы.

Поздно вечером люди на палубе заметили около десятка императорских пингвинов; они медленно проковыляли в сторону корабля и остановились неподалеку. Императорских пингвинов часто видели поодиночке или парами, но не в таком большом количестве. Пингвины стояли и смотрели на мучения корабля, затем вдруг запрокинули головы и издали несколько странных скорбных криков. Это показалось особенно зловещим, потому что никто, даже настоящие антарктические ветераны, не слышал ничего подобного от пингвинов, помимо привычных каркающих звуков.