Янычары. "Великолепный век" продолжается! - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева cтр.№ 21

Абдул-Хамид постарался спрятать улыбку в усы.

– Михришах Султан, здорова ли?

– Хвала Аллаху!

– Твой сын здоров и вполне бодр в своем заточении.

Дождался – Михришах Султан не выдержала:

– Повелитель, это моя вина, и только моя. Это я подсказывала Селиму неверные шаги, я наставляла его в негодных действиях. С меня и спрос. Оставьте жизнь моему сыну, он еще совсем молод и не понимал, что делает.

Абдул-Хамид внимательно слушал, его лицо не выражало ничего. Михришах невольно подумала о том, что за прошедшие пять лет у власти он многому научился, во всяком случае, научился держать мысли при себе. И это неприятно и опасно, лучше знать мысли правителя, чем находиться в неведении.

Наконец султан поднялся, невольно встала и Михришах, ведь сейчас она была перед Повелителем, от воли которого зависела не только ее собственная жизнь, но и жизнь ее сына. Сделав знак, чтобы невестка осталась сидеть, Абдул-Хамид постоял, задумчиво глядя на огонь жаровни, усмехнулся:

– Говорят: верный друг лучше родича. У меня нет ни верных друзей, ни верных родичей. Откуда друзья у человека, проведшего абсолютно большую часть жизни в одиночестве? Откуда верные родственники у того, кого мечтают удушить зеленым шнурком, чтобы освободить место на троне?

Жестом Абдул-Хамид остановил открывшую рот Михришах. И без слов знал, что невестка скажет, мол, всегда болела душой за него, даже когда сидел в Клетке, ведь присылала же книги, передавала разные вкусные блюда и даже тайком приводила девушек. Михришах есть Михришах, она уже тогда понимала, что Мустафа может оставить наследником брата, а не сына, и все будет зависеть от расположения этого брата. Так и случилось: Абдул-Хамид не мог уничтожить сына той, что заботилась о нем самом, Селим остался на воле, и Михришах тоже.

– Пять лет назад я не стал сажать племянника в Клетку, потому что, просидев там очень долго по воле моего брата и твоего мужа, прекрасно знал, каково это – жить без людей в одиночестве. А еще понимал, – его глаза насмешливо блеснули, – что ты не дашь мне жить, пока твой сын не выйдет из заточения. Я благодарен за помощь, которую ты оказывала в те годы, что я сам был в Клетке, и ничего не сделал бы против Селима, но теперь… Селим будет сидеть в Клетке до тех пор, пока я не пойму, что он не намерен вредить мне и нашему государству. Михришах, молчи!

Султанша снова присела на диван, повинуясь жесту Повелителя. Она могла хоть немного перевести дыхание – Клетка все же не меч палача, хотя для Селима Клетка не лучше. Но он еще слишком юн, не понимает, что, пока в окне есть лучик солнца, есть надежда переменить жизнь.

– Михришах, – продолжил Абдул-Хамид, – и тебя я далеко тоже не отпущу, будешь рядом и под неусыпным надзором. Потому что, получив волю, ты умудришься впутать сына еще во что-нибудь. Будешь жить в Старом дворце под присмотром моего евнуха. Конечно, у него прозвище Явуз, но ты иного не заслужила.

Михришах с трудом сдержала готовые брызнуть слезы и опустилась на колени перед султаном:

– Повелитель… благодарю вас за проявленное великодушие. Все произошедшее будет прекрасным уроком и мне, и моему сыну, вашему племяннику и наследнику.

– Надеюсь, – пробурчал султан. – Встань.

– Позвольте мне взять своих служанок? Хотя бы нескольких.

Абдул-Хамид, не выдержав, расхохотался:

– Михришах, даже если бы я не Селима, а тебя посадил в Клетку, ты бы выторговала, чтобы эту Клетку увеличили до размеров дворца и населили толпой твоих соглядатаев. Хорошо, возьми служанок, только не всех. Сколько их у тебя?

Султанша, осознав, что гроза миновала и обошлось небольшим внушением, воспрянула духом, как ни в чем не бывало пожала плечами:

– Не знаю, десятка три-четыре…

– Сколько?! Зачем тебе столько?

– Повелитель, я же женщина, а не воин. Одни отвечают за одежду, другие – за драгоценности, третьи – за еду, за обувь, кто-то читает мне книги, кто-то пишет мои письма. Кто-то помогает в хамаме… – Михришах почти кокетливо перечисляла работы, которые выполнял ее многочисленный штат служанок.

– Все, все, – поднял руки, словно защищаясь от потока слов, султан. – Возьмешь десяток, достаточно. Книги почитаешь сама, а писать письма я пришлю писца.

– Двенадцать.

Абдул-Хамид изумленно уставился на султаншу:

– Михришах, ты и с палачом умудрилась бы торговаться? Хорошо, двенадцать. И закончим этот разговор.

– Еще одна просьба… последняя, – быстро добавила Михришах, заметив, что брови султана начинают хмуриться. – Повелитель, позвольте хотя бы изредка видеться с сыном? Мне нужно вымолить у него прощение, но Селим сразу не простит, ведь я толкнула его против вас. Будьте великодушны, Всевышний зачтет это.

– О Аллах! – снова вздохнул султан. Похоже, он уже жалел о своем мягкосердечии. – Хорошо, позволяю видеться раз в месяц.

– В неделю. И все, только несколько минут беседы при свидетелях. Умоляю, я ведь мать, причем мать виноватая… Позвольте мне вымолить прощение у сына, у вас я его еще вымолю.

– У меня не нужно, – быстро отказался султан. Он уже просто устал от общения с женщиной, с которой никогда не умел разговаривать строго. – Разрешаю видеться раз в неделю, но только короткие встречи. Иначе ты уморишь и собственного сына тоже. И чтоб никаких женщин в Клетке.

– Женщин?! – широко раскрыла глаза Михришах, словно услышав величайшую крамолу.

– Да, как ты это делала раньше. Иди, я все сказал.

Уловив нотки раздражения в голосе султана, Михришах решила, что пока достаточно, и, склонившись, поспешила удалиться.

За дверью ее ждал черный евнух Явуз. Быстро окинув взглядом его крупную фигуру, Михришах едва слышно фыркнула, досадуя на саму себя. Присутствие Явуза означало, что Абдул-Хамид был не просто готов к ее визиту, но и все решил для себя, даже о том, что ей позволить, а что нет.

– Повелитель определил, какие покои во дворце мне выделить?

Евнух кивнул:

– Да, госпожа, вам отведены лучшие покои в Старом дворце.

Уважение, выказанное евнухом, не обмануло Михришах: она прекрасно знала, что Явуз только внешне уважителен, если бы пришлось останавливать ее, спокойно взял бы за горло и сдавил своими ручищами. У этого евнуха лишнего шага не сделаешь.

– Повелитель позволил взять с собой двенадцать служанок.

– У вас три комнаты, где вы их всех разместите?

– Три?! Мне вернуться и попросить Повелителя выделить еще?

Евнух усмехнулся:

– Не советую, можно получить одну, и не в Старом дворце, а где-нибудь похуже.

Михришах прекрасно поняла намек, но сдаваться не собиралась:

– Явуз, если вы найдете еще две-три клетушки для моих служанок, большой беды не будет…