Загадка Веры Холодной - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Полонский cтр.№ 31

В «Метрополь» Вера явилась не «королевной», а серой мышкой. Ну не совсем, конечно, мышкой, потому что и в простом сером платье, выбранном за свою неприметность, она тоже выглядела очаровательно. Настолько, что Декассе, вставая ей навстречу, опрокинул стул и едва не сшиб со стола графин с коньяком. Графин был далеко не полон, что Веру порадовало. Она намеренно опоздала на полчаса (даме позволительно), чтобы скучающий Декассе начал «разговляться». Он и разговелся – лицо красное, взгляд пылкий и в то же время сальный. Вере даже сделалось немного неловко. Она оглядела зал, более чем на две трети заполненный обедающей публикой, и подумала о том, что где-то здесь может быть человек Сильванского. Вера утром доложила ему по телефону о том, что с Декассе все сладилось и что они встречаются сегодня днем в «Метрополе». Конспирации ради (чтобы не давать любопытной прислуге повод для сплетен) называла Декассе «Дашенькой», но Сильванский все понял и похвалил Веру, как он выразился, «за оперативность». Не иначе как отрядил сюда кого-нибудь для наблюдения.

От сознания того, что она не одна, что о ней есть кому позаботиться даже в отсутствие Алексея, Вера ощутила чувство защищенности, такое особое чувство, словно тебя бережно-бережно укутали в огромный теплый пуховый платок.

В ресторане просидели недолго, почти не разговаривали. Декассе ел быстро (пил и того быстрее, рюмку за рюмкой), а Вере есть совсем не хотелось, но здешняя стерлядка, рекомендованная Декассе, была наисвежайшей и правильно приготовленной. Стерлядь – рыба нежная. Чуть зазевается повар – и пересушит. Если же лимонным соком не сбрызнет, а польет, то испортит вкус. Ну и так далее, нюансов в поварском деле великое множество, и чем нежнее продукт, тем больше от этих самых нюансов он зависит. От настойчиво предлагаемого ей вина Вера наотрез отказалась, попросив клюквенного морса. Сказала, что от вина бывает сама не своя, и при этом постаралась как можно томнее и соблазнительнее взмахнуть ресницами. Получилось, потому что Декассе замер с вилкой в одной руке и ножом в другой. Вера из озорства (и для приобретения опыта – надо же знать цену своим чарам) шепнула, даже не шепнула, а только изобразила губами одно слово – «после». Декассе просиял, улыбнулся, быстро доел все, что оставалось у него в тарелке, и предложил подняться к нему в номер. Вера заключила, что Декассе – скупец. Если мужчина при подобных обстоятельствах первым делом торопится доесть, то все с ним понятно. Французы вообще крайне рачительны, об этом и Бальзак писал, и Мопассан, и Золя.

У себя в номере Декассе усадил Веру в кресло, стоявшее у круглого стола, покрытого длинной, свисавшей до пола скатертью, попросил прощения и ненадолго вышел. Вернувшись, объявил, что сейчас принесут вино (подчеркнул, что заказал именно Шато д’Икем, хотя Вере было все равно), фрукты и сладости. Принесли не только все перечисленное, но и еще один графин с коньяком, о котором Декассе умолчал. Когда лакей ушел, Вера полезла в сумочку за конвертом, но Декассе снова попросил ее обождать, сказав, что хочет избавиться от своей «сбруи» (так он назвал саблю с портупеями). На сей раз он вышел в другую дверь, видимо, ведущую в спальню. Едва он вышел, Вере пришла в голову хорошая мысль, удивительно, что раньше она не приходила. Вера подумала, что было бы лучше спрятать пузырек со снотворным в лиф, благо его маленькие размеры позволяли без труда сделать это. Из лифа доставать удобнее, незаметнее, можно даже не дожидаться, пока Декассе выйдет, а просто заслонить спиной от него бокал и плеснуть туда из пузырька. Лезть в сумочку гораздо сложнее.

Порадовавшись своей сообразительности, Вера, то и дело оглядываясь, достала из сумочки пузырек. В тот миг, когда она уже собиралась сунуть его в лиф, за дверью, где был Декассе, что-то лязгнуло. Вера вздрогнула и выронила пузырек, который закатился под стол в щель между ковром и чуть приподнятой скатертью. Делать было нечего – пришлось лезть под стол. Как нарочно, в этот самый момент скрипнула дверь. Испугавшись, Вера быстро залезла под стол целиком. Декассе этого маневра не увидел и принялся звать ее, коверкая имя на французский лад с ударением на последнем слоге:

– Вера́! Вера́! Где вы?

Так-то они все время говорили по-русски, которым Декассе владел превосходно, но вот Верино имя он произносил по-своему.

Проклиная свою неловкость, Вера нашарила в темноте (скатерть была плотной и света не пропускала) пузырек, спрятала его в лиф и попыталась вытащить из правого уха сережку, чтобы было чем оправдать свое поведение.

Замок на сережке никак не желал раскрываться.

Скрипнуло кресло. Вера догадалась, что Декассе сел.

Звякнула пробка, вынимаемая из графина.

С резким стуком раскрылась входная дверь, и женский голос, отчего-то показавшийся Вере знакомым, громко воскликнул:

– Негодяй! Ты обесчестил и погубил меня, растоптал мою любовь и разбил мое сердце!

Вера замерла. Никогда еще ей не доводилось оказываться в столь пикантном, прямо водевильном, положении.

– Qui êtes vous… [36] – начал было Декассе.

Раздалось два громких хлопка и звук падения чего-то тяжелого совсем рядом. Вера сразу догадалась, что это были выстрелы и что Декассе убит или ранен. Сердце ее стучало так сильно, что того и гляди выпрыгнет из груди. Очень хотелось закричать. Вера крепко-крепко зажала рот обеими руками. О том, чтобы попытаться выглянуть из своего убежища, не могло быть и речи.

Быстрые шаги. Хлопок двери. Другой хлопок. Снова шаги.

– Где же она? – негромко и с досадой спросила непонятно у кого женщина.

Впрочем, Вере могло и почудиться со страху, но вот то, как женщина сказала грубое, площадное слово, она услышала явственно.

Шаги начали удаляться, и скоро их не стало слышно совсем.

Вера вылезла из-под стола, схватила с кресла сумочку и, бессердечно перешагнув через распростершегося на полу Декассе (испуг даже самых добрых людей делает бессердечными), выбежала в коридор. Побежала не к лестнице, а в противоположную сторону, чтобы не столкнуться случайно с убийцей. Когда свернула вправо, услышала за спиной женский визг. Громкий, пронзительный, леденящий душу. Визг напугал Веру еще больше (хотя, казалось, куда еще больше пугаться-то?), но в то же время и спас. Захлопали двери, в коридор начали выглядывать и выходить люди. Вера наскочила на какого-то осанистого пожилого мужчину. Тот вежливо поддержал ее и стал говорить что-то успокаивающее. Не иначе как решил, что Веру испугал крик. Несмотря на испуг и волнение, Вера сразу же сообразила, какой удачный шанс посылает ей судьба, и попросила мужчину проводить ее на улицу. Тот согласился, предложил руку и повел Веру обратно по коридору.

Возле номера Декассе толпился народ. Поминали какую-то женщину в черном с опущенной на лицо вуалью. На Веру и ее спутника никто не обратил внимания.

«В банкирской конторе «Толстопятов и К°» совершена загадочная кража. Из кассы похищено около 7 тыс. руб. в кредитных билетах и монете, однако при этом все процентные бумаги на большую сумму остались на месте. Нет сомнений, что кража совершена кем-то из своих».