Афганская ловушка - читать онлайн книгу. Автор: Олег Брылев cтр.№ 3

Через месяц дивизия вернулась в прежние пункты дислокации, где ей опять пригодились вырванные было живьем упоминавшиеся электроприборы и прочая хозяйская утварь. Однако ее алма-атинский 186-й мсп через год все же ушел в Афганистан, где был реорганизован в 66-ю отдельную мотострелковую бригаду (омсбр) (г. Джелалабад). В состав 40-й ОА из САВО также были отправлены душанбинская 201-я мсд и джамбульский вертолетный полк.

Факт намечавшегося еще задолго до основных событий замысла подтверждает и генерал-майор Колесник В.В., который позже, в декабре 1979 года, непосредственно руководил штурмом дворца Х. Амина. В своих воспоминаниях он пишет: «2 мая 1979 года (в праздничный день! — Прим. авт.) меня вызвал тогдашний руководитель ГРУ генерал армии П. Ивашутин и поставил задачу сформировать 154-й отдельный отряд спецназначения численностью 520 человек, который был сформирован в мае — июне… Главная странность отряда заключалась в том, по какому принципу в него отбирались солдаты, сержанты и офицеры… Только трех национальностей — узбеки, туркмены и таджики… В июле — августе отряд занимался боевой подготовкой. А в это время на личный состав батальона в Москве уже шили униформу афганской армии, а также готовили необходимые документы на каждого военнослужащего на афганском языке. 19–20 ноября отряд переброшен в Баграм… 13 декабря 1979 года батальон прибыл в Кабул для усиления охраны дворца главы государства…» (т. е. Х. Амина). Разумеется, начальнику ГРУ задачу должен был ставить министр обороны маршал Д.Ф. Устинов. А вот что касалось особенностей укомплектования, униформы и документов на иностранном языке — это уже был «почерк» другого ведомства, о чем мы узнаем лишь после событий 27 декабря 1979 года. Об этом речь ниже, однако следует обратить внимание, что для Ю.В. Андропова все было предопределено как минимум за восемь месяцев до известного решения. Следовательно, он уже тогда имел четкий план действий согласно какому-то задуманному сценарию. Кем и где? Попытаемся разобраться.

Итак, Л.И. Брежнев и несколько членов Политбюро примут окончательное решение 12 декабря, а 13 абсолютно боеготовый «мусульманский батальон» уже в Кабуле. В афганской униформе, с соответствующими документами. Именно на броне и плечах этого отряда две группы спецназа КГБ — «Гром» и «Зенит» 27 декабря 1979 года будут штурмовать дворец Х.Амина.

Помните слова из песни популярного автора-исполнителя «афганских» песен Виктора Верстакова — «…Без документов, без имен, без наций лежим вокруг сожженного дворца…»? В то время он являлся сотрудником военного отдела газеты «Правда» и в разгромленном дворце побывал уже 28.12.79 года. Почему без имен, без наций? Да на всякий случай, вдруг сорвется. А еще буквально накануне батальон был усилен 9-й ротой 345-го полка ввиду возникших опасений по поводу значительного превосходства численности охраны Амина. Ее командир Востротин В.А. станет Героем Советского Союза. По совпадению именно на эту роту падут тяжелые испытания во время операции «Магистраль», когда он уже будет командиром этого полка. Подвиг роты явится прототипом для сценария известного кинофильма «9-я рота».

А тогда, в далеком 1979, Виктор Верстаков сразу же напишет песню:

Еще на границе и дальше границы

стоят в ожидании наши полки,

а там, на подходе к афганской столице,

девятая рота примкнула штыки.

Девятая рота сдала партбилеты,

из памяти вычеркнула имена.

Ведь если затянется бой до рассвета,

то не было роты, приснилась она…

Войну мы порой называли работа,

а все же она оставалась войной.

Идет по Кабулу девятая рота,

и нет никого у нее за спиной.

Пускай коротка ее бронеколонна,

последней ходившая в мирном строю,

девятая рота сбивает заслоны

в безвестном декабрьском первом бою.

В первых числах декабря 1979 года нам пришлось срочно подготовить и отправить в ДРА экипаж со звуковещательной станцией ЗС-72Б из состава армейского (Семипалатинского) агитотряда.

Несколько позже, в 1981 году, в САВО на базе 22-й бригады спецназа мне довелось участвовать в формировании 2-го «мусульманского батальона», но уже со значительным представительством военнослужащих казахской национальности.

С приходом нового командующего войсками САВО генерал-полковника Язова Д.Т. в округе по его инициативе активизировалось изучение военно-политической обстановки в Афганистане и боевого опыта соединений и частей ОКСВ. При мне Язов летал туда дважды. Оба раза брал с собой группы по 10 человек, в том числе начальников разведывательного и оперативного управлений, связи, РВиА, инженерной и бронетанковой служб, тыла. В первой поездке в феврале 1981-го с ним летал мой предшественник Рожнев В.В., во второй в 1982 году в состав группы Язов включил меня. Летали на «Ан-26» командующего.

В 40-й армии отношение к приему было серьезное. В Кабуле очень обстоятельно докладывал обстановку начштаба армии в то время еще генерал-майор Тер-Григорьянц Н.Г. (Позже он станет генерал-лейтенантом, первым заместителем начальника Главного штаба Главкомата Сухопутных войск — начальником одного из ведущих управлений.) Накануне состоялась крупнейшая Панджшерская операция. По искренней тональности доклада Нората Григорьевича чувствовалось, сколько сил, знаний, энергии и души вложил он в ее разработку и осуществление, как в свое детище. Говорят, она включена в учебники и даже сегодня изучается слушателями академий.

Мы посетили целый ряд гарнизонов — Баграм, Кандагар, Джелалабад, Гардез, Шинданд, Газни, штаб 103-й воздушно-десантной дивизии (вдд) в Кабуле. В одном из гарнизонов будущему министру обороны СССР Язову Д.Т. обстановку докладывал будущий министр обороны России Грачев П.С.

В завершение Язов дал всем время основательно поработать в службах и отделах управления 40-й ОА по своим направлениям. Что касалось меня, то коллеги из отделения спецпропаганды щедро поделились информацией по обстановке и накопленным опытом. Хорошо, что многое записал, так как на обратном пути Язов вдруг прямо с борта самолета, еще не пересекая границу, скомандовал начальнику штаба САВО генерал-лейтенанту В.Архипову срочно, назавтра, собрать военный совет и подготовить военно-практическую конференцию с руководящим составом штаба и управлений округа, объединений и соединений по изучению боевого опыта 40-й ОА. Каждому из летевших были определены темы выступлений. Ткнув в мою сторону пальцем, приказал: «А вы начнете конференцию и выступите с докладом по военно-политической обстановке в ДРА. Подготовитесь?» — «Так точно!» Из-за задержки в Ташкенте в Алма-Ату прибыли под вечер. Фактически оставалась лишь ночь. Однако утром все прошло по плану. Материалы конференции были обобщены и разосланы в войска.

Большое внимание Афганистану уделял член военного совета (ЧВС), начальник политического управления (начПУ) округа генерал-полковник Попков М.Д. Он сам неоднократно летал туда, в том числе и в бытность ЧВС Сухопутных войск. Его в округе сменил генерал-лейтенант Арапов В.Ф., при поддержке которого работалось в охотку. Он как-то сказал мне: «Ваш отдел — единственное в политуправлении светлое пятно, за работу которого меня не ругают!» На следующий год, уже в феврале 1983 года, мне удалось еще раз слетать в Афганистан. На этот раз с начальником разведуправления генерал-майором Устьяном Н.С. С разведчиками у нас всегда было тесное взаимодействие и хорошие личные отношения. И даже вовсе не потому, что мы обычно принимали у них экзамены по китайскому языку, за знание которого уже тогда им выплачивалась надбавка в размере 20 %. Нашему брату такое счастье привалило значительно позже.