Эльфиния. Зачарованный город - читать онлайн книгу. Автор: Дорофея Ларичева cтр.№ 27

Городские выбрали арбитров. Это плохо. Это отвратительно. Владыки будут недовольны разведчиками. Как они умудрились пропустить момент, не догадались? Были проверены все человеческие чародеи города и области. Но среди них не обнаружилось достойных, способных отыскать припрятанные с прошлого подписания артефакты. И тут появляется нежданная четвёрка – как на подбор носители нужных способностей!

Мальчишка… Этой ночью удивлённый Са-а-ар долго вглядывался в его окна, силясь понять – что же в парне необычного? И выяснил – только сейчас и сумел, какой непростительный промах! Оказывается, в мальчишке глубоко-глубоко запрятан талант Знатока Путей. Отныне его Дар разбужен, медленно просыпается, точно росток проклёвывается из невзрачного зёрнышка, вбирает соки окружающего мира, чтобы вырваться на поверхность и расцвести неведомым доселе цветом.

Старшая девочка, его сестра… Будь она лесной или городской – непременно стала бы Видящей, заглядывающей в прошлое и будущее, предугадывающей. Только не узнает всё равно, какая судьба ждёт арбитров после подписания. Ей этого не скажет никто.

Младшая девочка… Тут Са-а-ар терялся. В древности таких как она безжалостно сжигали на кострах. Сейчас… У неё тоже не будет «сейчас», если подписание состоится. «А ведь она та самая, сбежавшая от Ли-дви-ры две недели назад!» – вдруг подумалось разведчику. Подобные таланты среди людей редкость.

Вот четвёртый – нечеловек по силе равный Владыкам. Он способен наделать много шума и испортить дело. Как он попал в город – не понятно. Как оказался под действием заклинания – тем более загадка. Прадед говорил, этот Валентин оказался последним, кого выбрали призванные городскими чары. Ой как некстати! Но участь его незавидна. От призывного заклятия ещё никто не убегал.

Но сейчас главное – мальчик.

Старшая ждала в машине возле школы. Сам Са-а-ар устроился в более комфортном месте – там, где не мешают дышать человеческие приборы, – в школьном дворе. Он облюбовал скамеечку в лабиринте кустов за трубами теплоцентрали. В таком лабиринте мог потеряться разве что младенец, но место для засады получалось самое подходящее. В окна первого этажа смотреть некому – младшие классы отучились и разошлись по домам. От верхних этажей разведчика отгораживали высаженные в два ряда молоденькие клёны и старые тополя. После второго урока дети идут обедать. Подходящее время для задушевной беседы наедине.

Физик заканчивал урок. Что он успел объяснить за оставшиеся после общения с Язвой пять минут – непонятно. Но задач задал – мама не горюй. Целых девять штук! Ко вторнику! Это же все выходные делать!

– Эль, твоя очередь решать, – я попробовал примазаться к соседке. Тихонова взглянула на меня, точно на дурачка, и ласково поинтересовалась:

– Жень, ты видишь связь между мной и старинной японской авиацией?

– Нет, – ответил я, не задумываясь.

– Поэтому должен понимать – я не камикадзе. Где я и где физика, Женя?

– Всё с тобой ясно, Тихонова. Опять спишешь. От тебя одни приключения и никакой практической пользы.

– Цени, – подмигнула Элька и, бросив меня, поспешила к Даньке с Лёнькой – ролевикам. – Вы завтра собираетесь в парке? – затараторила она.

Я посмотрел на шепчущихся Вику с Надей и только вздохнул. И отчего они не эльфы? Получили бы мирное предписание от своих вождей, жизнь бы сразу наладилась.

– Спасибо, – бросил я, проходя мимо Лёши. Тот обернулся, удивлённо моргнул в ответ, соображая – за что его благодарят?

– Всегда пожалуйста, – словно не было внезапно вспыхнувшей вражды, бросил он. Всё-таки он хороший парень, хоть и эльф.

История… Её я учил через раз. Хватало знаний, почерпнутых из Анюткиных институтских учебников (одно время я сильно ими увлекался), фильмов и компьютерных игр (с точки зрения родителей и учителей – чудовищная гримаса прогресса). Зато урок истории был не зря потерянным временем хотя бы из-за личности Алины Альбертовны. Классная считала – у неё не все дома, и собственного мнения не скрывала. Но до их личной вражды нам дела нет. Главное, уроки истории, как и уроки Гусара, проходили со стопроцентной посещаемостью.

Представьте себе высоченную худощавую женщину с девчоночьим голосом, распущенными длинными светло-русыми волосами, привычкой «зависать» на полминуты на самом интересном. Представьте огромные глаза, ярко накрашенные так, что они казались совино-круглыми, испуганно-удивлёнными. Почему-то я всегда представлял себе такой Жанну д’Арк. Только вместо доспехов Алина Альбертовна носила длинные неяркие платья и туфли без каблуков, почти лапти.

Её фразы разбирались на цитаты. Её мягкий характер и умение обратить урок в игру увлекали. Рассказывала она – словно сама участвовала во всех знаменитых сражениях древности. Плоские чёрно-белые рисунки из учебника обретали цвет и глубину, правители и полководцы гордо расправляли плечи, залихватски выхватывали сабли (шпаги, пистолеты, ружья – нужное подчеркнуть) и неслись в бой на врага на бравом коне или верном танке. Впрочем, это не имело решающего значения. Важно, что сама историчка верила в свои рассказы и заставляла поверить нас.

Но сейчас не о ней речь. На её уроке телефон обрадовал очередной эсэмэской. Текст послания мне очень не понравился:

«Вы изменитесь. Это неизбежно. Не пугайтесь того, что начнёте замечать вокруг, ибо видите это только Вы и эльфы. Зайдите ко мне или к Вячеславу – мы объясним».

И подпись: Август Денисович Иванов, фотограф.

Я повернулся к Эльке. Та сидела хмурая, крутила в пальцах карандаш.

– Тихонова, что делать будем? – шепотом спросил я.

– Пойдём к нему, как Валентин вернётся.

Историчка вещала что-то про международные причины Второй мировой. Я же разглядывал класс. Что-то меня в окружающей обстановке пугало.

– Ты тоже чувствуешь? – занервничала Эля.

За окнами потемнело, словно выключили лампочку солнца. Оно не зашло за тучи, не померкло. Такой эффект получается, если при редактировании фотографий на компьютере резко увеличить контрастность. Светлое становится светлее и ярче. Тёмное перетекает в чёрное, сливается в единую кляксу.

В этом освещении к нам подплыл силуэт Алины Альбертовны, склонился к Эльке и, распрямившись, понёсся обратно к доске. Ожили краски, слипшиеся было в единое чёрно-белое «нечто». Пространство класса расширилось.

– Когда Уинстон Черчилль распорядился… – с вольными отступлениями от учебника как ни в чём не бывало продолжала свой рассказ историчка.

А я во все глаза смотрел на болтающийся на Элькином карандаше старинный серебряный перстень со сложной гравировкой и ярко-жёлтым крупным камнем. В центре камня переплетались вырезанные значки, отдалённо напоминающие латинские буквы. Вензель! – вспомнил я название подобной надписи, когда в одном символе соединялось несколько букв.