Надо ли России бояться Китая? - читать онлайн книгу. Автор: Александр Беззубцев-Кондаков, Илья Дроканов cтр.№ 30

О стратегическом плане, который таит в себе некую хитрость, манок, ловушку для противника. Поэтому не всякая стратегия является стратагемой. Востоковед Владимир Мясников пишет: «Стратагемность зародилась в глубокой древности и была связана с приемами военной и дипломатической борьбы. Огромное влияние на теоретическую разработку стратагемности оказал величайший военный мыслитель Древнего Китая Сунь Цзы, автор трактата „О военном искусстве", который требовал облекать предварительные расчеты в форму стратагем… На протяжении тысячелетий китайские полководцы составляли стратагемы для взятия крепостей и достижения успеха в военных кампаниях…» [34] Стратагема хороша тогда, когда она превращает воина в дипломата, а дипломата в воина. Стратагема — явление столь же философское, сколь и практическое, за каждой из них стоит определенная тактика поведения. В традиционной китайской культуре нет морального запрета на применение хитрости во имя достижения своих целей, наоборот, подобная находчивость поощряется. Быть мудрым по-китайски — значит не упустить подходящий момент, чтобы добиться своей цели. А в политике прямая дорога всегда труднее, чем обходной путь… Широкую известность за пределами Китая получили такие стратагемы, как «убить чужим ножом» (сделать дело чужими руками), «в покое ожидать утомленного врага» (выматывать противника, находясь в засаде), «грабить во время пожара» (извлекать выгоду из чужих неприятностей), «поднять шум на востоке — напасть на западе» (скрывать истинные намерения, запутывать врага, пускать его по ложному следу), «объединиться с дальним врагом, чтобы побить ближнего» и т. д.

Одна из стратагем, которая выглядит особенно таинственной, гласит: «Обмануть императора, чтобы он переплыл море». В чем ее смысл? Считается, что название этой стратагемы происходит от легендарного эпизода из биографии танского императора Тай Цзуна, жившего в VII веке. Тай Цзун пошел войной на государство Когуре, находившееся на Корейском полуострове. Но дойдя до Восточного моря, он растерялся и пал духом. Тогда хитроумный генерал Сюэ Жэньгуй сказал: «Что, если бы император мог проехать по морю аки посуху?» На следующий день императору доложили, что некий богатый крестьянин, живущий на берегу моря, пожелал доставить для войска провиант на время переправы и говорить с императором. Обрадованный император направился со свитой к берегу. Самого моря он не увидел, так как великое множество искусно расположенных палаток закрывали от него водную гладь. Крестьянин пригласил императора войти в его дом. Император и его спутники уселись и стали пить вино и лакомиться угощениями. Но вскоре император услышал за окном свист ветра и заметил, что пол в доме раскачивался. Он приказал слуге отдернуть занавески и увидел, что вокруг расстилался морской простор. «Где мы?» — с тревогой спросил он. «Мы плывем к берегам Когуре», — ответил генерал Сюэ Жэньгуй. Получается, что, будучи обманутым, император Тай Цзун ничего не потерял, ведь мудрость хитреца-генерала помогла ему преодолеть сомнения. Европейский монарх, скорее всего, впал бы в ярость от того, что его обвели вокруг пальца, как ребенка. А восточный владыка оценил хитрость как доблесть. Эта мудрая притча — яркое свидетельство полезности «обходных маневров» в достижении стратегической цели, в ней заключена вся сущность китайской стратагемности как военного и дипломатического оружия.

Насколько тонкое это дело — Восток, нам некогда доходчиво объяснил товарищ Сухов. И сегодня понимание сущности стратагемного сознания Востока — это ключ для «расшифровки» скрытых мотивов в отношениях Китая с самыми мощными партнерами — Россией и Соединенными Штатами Америки. Для начала следует задуматься, всегда ли мы понимаем, чего в действительности хочет Китай. Например, тем аналитикам, которые пророчат грядущий военный конфликт Китая и России, следует вспомнить, что высшим проявлением воинской доблести считается в Китае победа без применения собственного оружия («убить чужим ножом»), В понимании китайцев самый великий воин тот, кто не воюет вообще. А когда мы видим очередное потепление отношений Китая с Соединенными Штатами, нужно задумываться о безопасности России, помня стратагему, предписывающую «объединиться с дальним врагом, чтобы побить ближнего». Из каждого внешнеполитического маневра Китая следует вычленять некий стратагемный алгоритм.

Сегодняшний расклад сил в мировой политике удивительно напоминает фабулу классического китайского романа «Троецарствие», посвященного событиям III века н. э., когда Поднебесная распалась на три противоборствующие государства. Типология этих трех царств выглядит следующим образом: Вэй — агрессор, Шу — миролюбивое царство, а У — царство, питающее подозрение к Шу. В представлении современного Китая роль царства Вэй играют Соединенные Штаты Америки, миролюбивого Шу — сам Китай, а вечно настороженного У — Российская Федерация. Если бы не подозрительное отношение царства У, то двум царствам удалось бы сообща противостоять агрессору Вэй — такой политический вывод можно сделать из новейшего геополитического прочтения метафоры «Троецарствия» [35] . Однако «миролюбие» современного Китая — это реализация в политической практике мудрой стратагемы «в покое ожидать утомленного врага».

Мудрец Сунь Цзы учил: «только тот, кто преуспеет в военном деле, сможет разрушить чужие государства без продолжительной войны, сражаться он должен под Небом с высшей целью „сохранения"». Его завет актуален и для новейшей политики. При участии в глобальном соперничестве каждой стране следует правильно определить собственную позицию, ведь «если правильно выбрать место на берегу реки, то однажды ее воды принесут к твоим ногам труп твоего врага!».

Устойчивый треугольник разнонаправленных политических сил Китай — США — Россия (Советский Союз) образовался после окончания Второй мировой войны. На протяжении шести с лишним десятилетий векторы сил не раз менялись, принося успехи и неудачи той или иной стороне объективно существующей политико-геометрической фигуры. В начале 1950-х годов консолидированная позиция СССР и КНР нанесла ощутимый удар по американским интересам в Азии, и прежде всего в Корее. В 1970-1980-х годах Соединенные Штаты, боровшиеся против «империи зла», и Китай, выступавший против советского «гегемонизма», при кажущихся противоречиях объединились против Советского Союза. Активные усилия Вашингтона, молчаливо поддержанные Пекином, привели к тому, что над Кремлем навсегда был спущен краснозвездный флаг СССР.

Историческая справедливость требует признать, что, несмотря на перипетии запутанных и драматичных советско-китайских отношений, Китай сделал все от него зависящее для того, чтобы сохранить Советский Союз или хотя бы продлить его жизнь. Падение Советского Союза вызвало нешуточную тревогу в политической элите Китая. В Пекине вплоть до Беловежских соглашений не верили, что «старший брат» по социалистическому лагерю так быстро и бесславно прекратит свое существование. Вообще последние годы жизни СССР — это время небывалой активизации внешнеполитического сотрудничества с Китаем. Даже роковой 1991 год был наполнен рядом важных событий советско-китайского сотрудничества в политической, экономической, военной сферах. Лидеры Коммунистической партии Китая, всерьез обеспокоенные серией «бархатных революций» в Восточной Европе, пытались, очевидно, предотвратить повторение подобных событий и в Советском Союзе.