– Смерть…
– Хорошо. Они остались живы. Что дальше?
– Вырастут, женятся…
– И рано или поздно их найдут эмиссары Авестера. И предложат так, что те не откажутся. Смута, разруха, война… скольких детей вы готовы принести в жертву, чтобы эти остались жить?
Лиля закрыла лицо руками.
– Это бесчеловечно, Ганц.
– А жизнь не всегда позволяет нам оставаться людьми. Иногда приходится замараться в такой грязи…
– Которая может пасть и на моих детей, и на ваших…
– А может и не пасть. Я выполнял свой долг. Вы тоже. И не стоит искать оправданий.
Лиля опустила глаза.
– Если хочешь знать, Амалия была моей дочерью. Но это не помешало ей заочно приговорить к смерти и тебя, и своего брата, и племянницу. – Алисия смотрела спокойно. – Или, думаешь, она бы меня пощадила?
– Она любила Эдмона.
– Я тоже любила Джайса. Но вокруг меня трупы не валяются. Есть черта, которую нельзя преступать, иначе огонь полыхнет и сожрет тебя саму. В первую очередь – тебя.
– Детей…
– Роман и Джейкоб живы. И если хочешь что-то сделать, чтобы не мучиться несуществующей виной, вырасти их людьми.
Лиля вздохнула. Ганц смотрел так, что она понимала – мужчина полностью согласен с Алисией.
– Я постараюсь.
– Вы справитесь, Лилиан. Вы обязательно справитесь.
– Но надеюсь, что не я буду сообщать обо всем этом супругу.
– Не волнуйся. – Ухмылка Алисии была откровенно гадючьей. – Найдется кому сообщить. Ой как найдется…
Эдоард медленно поправлялся. Лиля могла уже не ночевать возле его постели, чем и пользовалась, присылая ханганов.
Докторусы рвали и метали, но и сделать ничего не могли. Эдоард уверенно шел к созданию альтернативы гильдиям. Тем более что вылечили его таки Лилиан и Тахир, а не докторусы, предлагавшие то прочистительное, то промывательное… чтоб им только этим и лечиться до конца жизни!
Жизнь входила в свою колею.
Нет, где-то еще оставались недобитые заговорщики, но рано или поздно их возьмут. Или прибьют. Лоран Ивельен оказался очень запасливым, сохраняя компромат на каждого, кто участвовал в заговоре. Человек двадцать дворян, не крупнячки, но и не мелкая шушера. Герцог – одна штука. Несколько графов, бароны из тех, у кого ума и денег мало, а амбиций много.
Дворянство – сословие сложное. Пронизанное связями, отношениями, взаимозачетами и прочим не хуже иной грибницы. Пока в этих хитросплетениях разберешься – озвереешь. Лиля и не пыталась.
Зато Ганц, на правах королевского представителя, плавал в этом как рыба в воде.
Обнародовать заговор было нельзя. Только этого сейчас не хватало. К тому же пришлось бы обнародовать и права Ивельенов на трон, и прочее, нет уж.
Погибли в результате несчастного случая – туда и дорога.
А вот что делать с остальными?
Если казнить, ничего не объясняя, три десятка человек с хвостиком – начнется бунт. Однозначно.
Бросить в тюрьму?
Так вроде бы тоже… не пойман – не вор, то есть заговор.
Поэтому постепенно, потихоньку, полегоньку… Как объяснил Ганц – среди заговорщиков начнется мор. Несчастные случаи, болезни, кое-кого можно и в тюрьму, но уже по другим обвинениям. В отличие от Лили он не опасался, что заговорщики начнут выступление в открытую. Центром заговора были Ивельены. С законной королевской кровью. Именно на них строился план Авестера. Но Ивельенов уже нет. И что остается? Искать кого-то с сомнительными правами на трон? Но таких среди заговорщиков нет. А значит, даже если и сядут – не удержатся. Что сами отлично понимают. Для них самым лучшим выходом будет бегство. И им дадут это сделать – до определенного предела. Создадут иллюзию свободы, а потом на их след вступят убийцы. Механизм охоты давно отработан.
Рано или поздно, так или иначе – им не жить.
Лиля только рукой махнула. Туда и дорога. А ей надо было приходить в себя и готовиться к встрече с супругом. Эдоард обещал, что в обиду ее не даст, но…
Джерисон Иртон – ее законный супруг. И Лиля боялась. Безумно боялась. Ее успокаивали все. Август, Алисия, которая заметно оживлялась в присутствии корабела, Миранда, которая твердила, что папа замечательный…
Верилось с трудом.
А встреча все приближалась…
Александр Фалион соскочил с лошади и бросил поводья слуге. Тот послушно повел коня в конюшню.
Мужчина оглядел дом.
М-да…
Как он был счастлив в свое время, приехав сюда с молодой женой. Как было чудесно, когда родилась дочь.
А что теперь?
Мечты разбиты в осколочки. Жена безумна. Та же болезнь может обнаружиться и у дочери. Его род обрывается… На чудо Фалион не особенно надеялся.
Но что же делать?
Для начала – вызвать сюда дочь и выдать ее замуж. Эта болезнь может и не передаться по наследству. Если повезет.
Потом обратиться к королю с прошением.
Жена, увы, полностью здорова физически и проживет еще долго.
Надо отдать Александру должное: он грустил и проклинал судьбу, но мысль накормить жену мышьяком ему в голову ни разу не пришла. Подлость была не в его характере. Да, интриги, но не против же беззащитных?! Против таких же игроков, когда когти к когтям, зубы к зубам – все законно.
А уничтожать по-подлому… увольте.
Мужчина вздохнул.
Что самое печальное – он может убить жену, завести новую, отравить и ее… а любимая женщина рядом с ним не будет. Никогда.
Лилиан Иртон – жена Джерисона Иртона. И ничего с этим не поделаешь. Разве что Джес сам от нее откажется. Но не такой он дурак. Зато бабник – именно такой. Увидит Лилиан – клещом в нее вцепится. Наверняка.
Не только приданое, но и красота, и ум, и… просто – какая женщина!
На развод или разъезд надеяться нечего. Так им король и позволит.
Был еще вариант с физическим устранением графа, но… а вдруг она его действительно любит? И Миранда…
Фалион встряхнул головой. Ну надо же! Рассуждает как нервная девица.
Нет уж! Надежды терять не следует. Лилиан Иртон видит в нем хорошего друга. А при удаче сможет и полюбить. Это плюс.
Джерисон же… вот посмотрим, как пройдет встреча с женой, а там и думать будем. Что, Александр, готов без боя отдать свою любовь другому мужчине и навсегда забыть?
Нет уж!
Даже если им не быть вместе, обижать Лилиан он никому не позволит. И обязательно будет рядом. А там… там посмотрим.
Глава 4
Торжественное прибытие, бытие, битье…
– Ваше величество, прибыло посольство из Уэльстера.