Если он поддастся - читать онлайн книгу. Автор: Ханна Хауэлл cтр.№ 46

Еще какое-то время Олимпия думала о сыне, а потом до нее вдруг дошло: ведь она только что мысленно призналась себе в том, что любит Брента!

– О дьявол! – вырвалось у нее.

Граф разглядывал дом, перед которым остановилась карета. Сложенный из серого камня, он был массивным, но элегантным. Брент немного удивился, не увидев рва, хотя по углам квадратного здания возвышались башни. Суровый вид фасада скрашивали высаженные вокруг деревья и цветники. Так что можно было сказать: дом казался вполне приветливым, несмотря на строгость, которая сразу бросалась в глаза.

Олимпия выскочила из кареты, а граф, подхватив ее сумку и предупредив кучера, чтобы тот подождал, пока ему не скажут, где поесть и устроиться на ночлег, последовал за ней.

По внутренней отделке дома стало понятно: когда-то у одного из баронов имелась в распоряжении куча денег, – а может, он по легкомыслию вовлек всю семью в колоссальные долги. Полы устилал черный с прожилками мрамор, отполированный до блеска, и на нем отчетливо виднелись следы туфель Олимпии. Стены же были обшиты деревом. Темным деревом. Брент не был специалистом, поэтому не мог определить, что это за порода. Но цвет у панелей был теплым и глубоким, а вид – дорогим. В поле зрения Брента попало несколько дверей из тяжелого резного дуба. Кем бы ни был тот, кто построил этот дом, он явно угробил на него целое состояние.

Из глубины холла к ним торопливо вышел высокий стройный мужчина.

– Миледи, мы не ждали вас так скоро. Должно быть, Хью до Лондона летел по воздуху.

– Должно быть, так, Джонс Второй. Он определенно выглядел очень уставшим. Я приказала ему отдохнуть, прежде чем возвращаться сюда. То, что Хью согласился, говорило о том, что устал не только он. Его лошадям тоже требовался отдых. Хью нянчится со своими лошадями как с детьми, – сказала Олимпия Бренту, потом снова повернулась к дворецкому: – А это граф Филдгейт, лорд Брент Маллам.

– Милорд, я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату.

– Благодарю вас, Джонс Второй. – Брент передал ему сумки и сказал: – Нашего кучера нужно покормить, и ему требуется место для отдыха.

– Я прослежу за этим. Миледи, молодой хозяин сейчас находится в библиотеке, где вместе с вашей теткой и кузиной пытается навести порядок.

– Спасибо, Джонс Второй.

Олимпия зашагала через холл, и Брент тотчас последовал за ней. Вскоре она остановилась перед двустворчатой дверью, покрытой изысканной резьбой со сценами, изображавшими плещущихся в воде нимф. Чуть помедлив, распахнула ее, и они с Брентом вошли в комнату, где царил хаос. Большинство шкафов пустовали. В дальнем углу в кучу сбилось несколько кресел, некоторым из них явно требовалась починка. Часть книг уже сложили перед шкафами в стопки, но большинство в беспорядке валялись на полу. Олимпия же, медленно поворачиваясь, внимательно оглядывала каждый дюйм комнаты.

– Хорошо хоть, что в этот раз ты не перебил лампы, Илай. – Она улыбнулась высокому худому мальчугану, поднявшемуся с пола, где он складывал книги в стопку.

– Мамочка! – Он бросился к ней. – Как хорошо, что ты приехала! У нас тут такое случилось!

– Могу представить. – Олимпия на секунду прижала к себе сына, внезапно осознав, что еще немного – и мальчик станет выше ее. – Я приехала не одна. – Она развернула сына к Бренту и представила их друг другу. – А это моя тетушка Антигона Уорлок. – Кивком Олимпия указала на пожилую женщину. – И еще – моя кузина миссис Тесса Вон.

Брент церемонно поклонился дамам, с любопытством разглядывавшим его своими темно-карими глазами.

– Весьма рад знакомству, – сказал он.

– Ты уверена, что это Филдгейт? – вдруг спросила Тесса и вытерла грязные руки о необъятный фартук, надетый поверх зеленого платья.

– О, Тесса!.. Конечно, это он! – воскликнула Олимпия. – Ты думаешь, я могу ошибиться?

– Нет-нет. Просто он не похож на пьяницу и распутника, о котором все твердят.

– Поверь, Филдгейт вовсе не пьяница. А что касается распутства… – Брент толкнул ее локтем, и она заявила: – Граф не больший распутник, чем все прочие из его круга.

– Благодарю вас, – пробормотал Брент. – Вы очень любезны, баронесса.

Олимпия с улыбкой взглянула на Тессу, потом посмотрела на тетку.

– У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, кому понадобилось похищать Илая?

– Никаких. Мне кажется, что корень проблем – в Лондоне. Похититель говорит как столичный житель. И даже пытался запугать нас.

– Ладно, дайте нам что-нибудь поесть и попить, а потом Илай сам расскажет, что с ним случилось. Хотелось бы и тебя послушать, тетя Тиг.

– Я тоже могу рассказать тебе кое-что, – предложила Тесса.

– А ты была здесь, когда это произошло?

– Нет, но могу рассказать тебе несколько интересных историй, если захочешь. – Тесса подмигнула Олимпии, и все женщины рассмеялись.

Брент чувствовал себя здесь лишним, но это его почти не смущало. Было ясно, что сейчас и упряжкой буйволов вряд ли удалось бы оторвать Олимпию от сына. Мальчик был симпатичный, с блестящими волнистыми волосами и с глазами как у матери. Черты лица у него уже начали терять детскую мягкость, и не было сомнений в том, что в будущем он станет таким же красавцем, как многие из его родственников. И по тому, какими глазами мальчик смотрел на Олимпию и как улыбался, с первого взгляда было понятно, что он безумно любит свою мать.

Они перешли в комнату, в обстановке которой женская рука ощущалась отчетливее, чем в библиотеке. Здесь висели светло-голубые драпировки в тон ковру на полу, а стены были выкрашены в нежно-розовый цвет. Олимпия показала ему на стул за столом рядом с собой, усадив по другую руку Илая. Во главе стола села тетка, а на противоположном конце – Тесса. Через несколько минут в комнате появился дворецкий в сопровождении трех слуг, которые выставили на стол огромное количество закусок, а также кофе и чай.

Взглянув на сына, Олимпия сказала:

– Итак, Илай, расскажи, что ты помнишь. – Она положила себе на тарелку пару яиц.

– Я заснул в библиотеке, – начал мальчик. – Не хотел, но так получилось. Книга, которую выбрал, оказалась кошмарно скучной. Ну да ладно. Я проснулся от звука шагов и от ощущения, что происходит что-то не то. Сел на кушетке, и мне показалось, что за мной кто-то наблюдает. Когда же протер глаза, то увидел, что ко мне тянется, чтобы схватить, какой-то огромный лохматый человек. Я скатился с кушетки и бросился к двери, но меня схватил другой. Этот попытался засунуть мне кляп в рот, чтобы я не шумел. Но я кричал и отбивался, а потом подумал: «С какой стати мне оставаться таким покорным?»

Увидев, как сын посмотрел на нее, увидев этот озорной и беспокойный огонек в его глазах, таких же, как у нее, Олимпия не смогла сдержать улыбку, хотя и понимала, что должна оставаться серьезной.