Двор красного монарха. История восхождения Сталина к власти - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Себаг-Монтефиоре cтр.№ 55

Через много лет Марта Пешкова, дочь Максима, вспоминала, что после смерти отца Ягода стал навещать Пешковых каждый день. По пути на Лубянку он обязательно заезжал в особняк пролетарского писателя выпить чашку кофе и пофлиртовать с матерью Марты. «Он был влюблен в Тимошу, – утверждала жена Алексея Толстого, – и хотел, чтобы она тоже любила его».

«Вы все еще не знаете меня, – угрожал Ягода расстроенной вдове. – Я могу сделать все что угодно». Писатель Александр Тихонов был уверен, что между Ягодой и Тимошей существовал роман. Марта же уверяет, что никакого романа не было. Когда к Горькому приезжал Сталин, Ягода, все еще любивший Тимошу, всегда задерживался. К тому времени он уже начал понимать, что над его головой сгущаются тучи. После ухода членов политбюро Ягода подробно расспрашивал секретаря Горького, что делали и о чем говорили вожди. Особенно его интересовало, что говорили о нем и Тимоше.

Сталин попросил Горького написать биографию вождя, но писатель отказался от поручения. Сама идея вызвала у него отвращение. Вместо этого он забрасывал вождя и политбюро безумными предложениями. Чего стоит хотя бы его идея поручить членам Союза писателей переписывать шедевры мировой литературы. Сталин все чаще задерживался с ответами, но продолжал извиняться за задержку. «Я ленив, как свинья, когда речь идет о письмах, – откровенно признавался он Горькому. – Как ваше самочувствие? Здоровы? Как работается? Мы с друзьями чувствуем себя отлично».

НКВД ловко обманывал Горького. Для того чтобы пролетарский писатель не узнал о новых допросах своего друга, Каменева, специально для Горького печатали номера «Правды», в которых ничего не говорилось о репрессиях. Сейчас уже и сам Максим Горький понимал, что находится фактически под домашним арестом. «Я окружен со всех сторон, – печально шептал он. – Я в западне!»

Состояние Горького резко ухудшилось. Писателя лечили лучшие советские доктора, но они были бессильны что-либо сделать. «Пусть приезжают, если успеют добраться», – ответил как-то Горький, которому как раз делали уколы, на просьбу руководителей разрешить навестить его.

Сталин, Молотов и Ворошилов тут же приехали. Они с удовлетворением увидели, что Горький отдыхает после инъекции камфоры. Вождь решил взять ход лечения в свои руки.

– Почему здесь так много людей? – сурово поинтересовался он. – Кто это вся в черном сидит около Алексея Максимовича? Что это за женщина? Она что, монахиня? Ей не хватает только свечи в руке. – Речь шла о баронессе Муре Будберг, любовнице Горького, которую он в свое время делил с британским фантастом Гербертом Уэллсом. – Немедленно выведите из комнаты всех посторонних, за исключением той женщины в белом халате, которая ухаживает за Горьким. Почему здесь такое похоронное настроение? В такой мрачной атмосфере может умереть и здоровый человек.

Сталин велел принести вина. Они чокнулись и обнялись. Через день вождь вновь решил навестить писателя, но ему сказали, что Горький слишком плохо себя чувствует и не может его принять.

«Алексей Михайлович, мы заезжали к вам в два часа утра, – написал Сталин. – Нам сказали, что у вас пульс был 82 удара в минуту. Доктора не пустили нас, мы подчинились. Все передают вам привет, огромный привет. Сталин». На этой же записке подписались и Молотов с Ворошиловым.

Горький начал кашлять кровью. 18 июня 1936 года он скончался от туберкулеза, пневмонии и сердечной недостаточности. Позже возникла версия, что писателя убили Ягода и врачи. Естественно, все они признались в убийстве. То, что Горький умер до того, как начался процесс над Каменевым и Зиновьевым, было как нельзя на руку Сталину. Неизвестно, как бы писатель повел себя, когда узнал бы о процессе над другом. Однако история болезни Горького, хранящаяся в архивах НКВД, свидетельствует о том, что умер писатель все же естественной смертью.

Ягода прятался в задних комнатах особняка Горького. Он старался не показываться на глаза вождя, потому что знал, что уже находится в опале. «Что здесь делает это жалкое создание? – грозно поинтересовался Иосиф Виссарионович, увидев чекиста. – Избавьтесь от него».

* * *

Наконец в июле 1936-го Зиновьев попросил, чтобы ему разрешили переговорить с Каменевым наедине. Затем они потребовали, чтобы их выслушали члены политбюро. Если партия гарантирует, что им сохранят жизнь, Зиновьев и Каменев готовы признаться. Ворошилов встретил это требование в штыки. Ему хотелось поскорее расправиться с этими «мерзавцами». Когда ему показали протоколы допросов, он написал Сталину, что «эти ужасные люди являются типичными представителями мелкой буржуазии с лицом Троцкого. Они – конченые люди. Для них нет места в нашей стране, нет места среди миллионов людей, готовых умереть за родину. Эти подонки должны быть ликвидированы. Мы должны быть уверены, что НКВД проведет чистку как надо». Красный маршал, казалось, искренне одобрял репрессии и физическое уничтожение бывшей оппозиции. 3 июля Сталин ответил на его гневное письмо: «Дорогой Клим, ты читал их признания? Как тебе нравятся эти буржуазные марионетки Троцкого? Они хотели уничтожить всех членов политбюро. Разве это не ужасно? Как же низко могут пасть люди. И. Ст.».

В сопровождении Ягоды и охраны этих двух сломленных людей привезли с Лубянки в Кремль, где они оба когда-то жили. Когда их ввели в комнату, в которой Каменев провел десятки заседаний политбюро, арестанты увидели, что их ждут только Сталин, Ворошилов и Ежов.

– Но где остальные члены политбюро? – удивился Зиновьев.

Сталин ответил, что политбюро поручило присутствовать на этой встрече им с Ворошиловым. Учитывая ту злобу, с которой Ворошилов относился к Зиновьеву и Каменеву, его включение в состав «комиссии» легко объяснимо. Но где же был Вячеслав Молотов? Он-то точно не возражал против расстрелов. Возможно, просто схитрил и не пришел, не желая лгать старым большевикам.

Каменев умолял политбюро гарантировать им жизнь.

– Гарантировать? – воскликнул Сталин, если верить описанию этой встречи в воспоминаниях невозвращенца Александра Орлова. – Какие здесь могут быть гарантии? Это просто смешно! Может, вы захотите составить официальный договор и заверить его в Лиге Наций? Похоже, Зиновьев и Каменев забыли, что они не на рынке, где торгуются за украденную лошадь, а в политбюро коммунистической партии большевиков! Если слова политбюро недостаточно, то я не вижу смысла в дальнейшем разговоре.

– Зиновьев и Каменев ведут себя так, будто они в том положении, когда могут ставить политбюро условия! – поддержал вождя Ворошилов. – Если у них еще осталась хоть крупица здравого смысла, они должны упасть на колени перед товарищем Сталиным.

Сталин объяснил, почему Зиновьев и Каменев не будут расстреляны. Во-первых, процесс будет не над ними, а на самом деле над Троцким. Во-вторых, если вождь не расстрелял их, когда они находились в оппозиции к партии, то зачем казнить сейчас, когда Зиновьев и Каменев помогают? И наконец, в-третьих. «Товарищи, похоже, забыли, что мы большевики, сторонники и последователи Владимира Ильича Ленина, – торжественно произнес Сталин, – и не хотим проливать кровь старых большевиков независимо от того, насколько серьезны их прошлые грехи…»