Вена, операционная система - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Левкин cтр.№ 3

Бургомистром Люгер был грамотным, направил по каменному водоводу в город альпийскую воду (нет сомнений, в фонтане этого памятника текла именно она), провел тепловые коммуникации, муниципализировал газ и электричество, чрезвычайно развил трамваи. Один кусок Ринга так и называется Карл-Люгер-Ринг. С виду Люгер похож на российского эмигранта первой волны, наведавшегося на Родину в начале 1990-х. Бакенбарды-усы-борода, особая проникновенность взгляда выпученных с неким смыслом глаз. Был популярен, имея прозвище Der schöne Karl, то есть «прекрасный» или, возможно, «красавчик». Впрочем, он никакой не Люгер, а Луэгер: ue в фамилии Lueger когда-то поняли как диграф для ü, а это просто две буквы. Но в русский язык вошло это ю, а в порядке последующей самокритики, невозможной без некоторого оправдывающего компромисса, стали употреблять гибрид – Люэгер, не соотносящийся уже ни с чем.

Но и сама песня Августина про Августина переведена на русский язык плохо. Даже те ее части, которые пошли в тираж и пелись, что ли, под шарманку или какой-то еще звякающий инструмент (как назывался этот диск с прямоугольными дырками, стоявший вертикально за стеклом музыкальной машины? Точнее, как называлась эта машина? Оркестрион?). В оригинале эта песня не была нежной. Никаких «все прошло», но – alles ist hin. Все, короче, позади и полный каюк – хин, акцентированный удар в конце строки, а не шепелявое «всjопрошшшлооовсjо». Кроме того, в канонической русской версии отсутствовала строфа: «Und selbst das reiche Wien, Hin ist’s wie Augustin; Weint mit mir im gleichen Sinn, Alles ist hin!»

То есть тут же важна четверная жесткая рифмовка, а hin еще и рифмуется с Вин, то есть с Wien, Веной. А с чем можно рифмовать «прошшшлооовсjо»? Не рифмовать с Веной нельзя, во-первых – потому что в оригинале все построено на этих трех in вокруг нее. То, что это важно, подчеркивала строка в первом же куплете: Alles hin – Augustin. Во-вторых, тут поет не обобщенный забулдыга, а конкретный гражданин именно Вены, где эта история только и могла произойти. Причем другие народы это понимают – в английской Википедии неизвестный автор счел необходимым представить песню так: «“Oh du lieber Augustin” is a Viennese folk song, composed by Marx Augustin in 1679». Венская народная, авторства Августина М. Никак иначе.

Впрочем, отсутствие Вены в переводе этого абзаца придавало сочинению всечеловечность, нет сомнений. Но это не все, в русском переводе был пропущен куплет: «Rock ist weg, Stock ist weg, Augustin liegt im Dreck». Некий самодеятельный энтузиаст перевел его так: «Пиджака нет, ценностей нет, Августин лежит в грязи». Пиджак и ценности – ладно, но вот «дрек»… «Лежание в грязи» не катит, «дрек» требует более энергичных вариантов: нечистóты, сор; кал; помет; дрянь; дрянной товар; нелетная погода; туман. Ну красиво же: Августин лежит в нелетной погоде. Хотя, конечно, подразумевалось говно. Он же фактически митёк – если эта тема в России еще не забыта: «Митьки не хотят никого победить, поэтому всегда будут в говнище». Даже странно, что в пору своего возникновения данная группа (тельняшки-ватники-усы-бороды-коты-портвейн) не сообразила, что у нее есть Небесный патрон: Августин. Впрочем, этот абзац ведь в переводе отсутствовал, да. А оригинала они не знали.

Только какие же в Вене митьки? Даже не так, что их тут нет ни в каком виде, хотя бы в виде осведомленности о данном социогуманитарном факте, – их тут не было уже и для меня: кто такие и зачем? Притом что по меньшей мере троих главных я знал и, мало того, прямо способствовал их публичному расцвету, первым опубликовав исходный манифест, тот самый, где сказано, что они не хотят победить никого. А теперь: кто такие? Название еще болталось в уме, но как полый звук, без ничего внутри. И, значит, я сам был тут уже несколько измененным. Конечно, первое лицо, производящее изложение, никогда не совпадает с автором, пусть и использует некоторые его ресурсы. Словом, есть у пьяниц своя планета, и тут ей, значит, небольшой памятник. Вообще, может, в руках героя и не волынка, а просто дудка, которая вполне бы подошла Диззи Гиллеспи (этот, в отличие от митьков, тут существовал), и – отдельно, в розницу – мех с вином? Не понять, очень уж все условно.

Далее, откуда эта музыка для музыкальной шкатулки, когда тут индастриал или хеви-метал как минимум? «Rock ist weg, Stock ist weg, Augustin liegt im Dreck» – какие тут нежности, это же почти раскаты грома.

То же касается словосочетания «милый Августин». Этот момент уже заинтересовал многих. В той же английской Википедии авторы оговаривают перевод особо: «The phrase “O (or, alternatively, Ach) du lieber Augustin” does literally mean “(Oh you) dear Augustin”, but should probably be best translated as “Oh (you) poor Augustin!”, since it most likely refers to the author himself. “Ach, du liebe(r)…” used to be a very common phrase of commiseration in German. (Note the approximately equivalent phrase “Oh dear (me)!” in English which also conveys an element of – more or less disagreeable – surprise, nothing to do with the adjective: “dear”.) To preserve the rhythm of the song, perhaps “Oh you poor old Augustin” could be used». Вывод: ничего общего с прилагательным «милый». На русский было бы правильнее перевести «эх, бедняга Августин», если не «мудило».

Были также и нетривиальные коннотации, связанные с Россией: про куранты Спасской башни. В 1763 году в здании Грановитой палаты были обнаружены «большие английские курантовые часы». С 1767-го выписанный по этому поводу из Германии мастер Фатц (Фац) три года устанавливал их на Спасской башне. Установил. И в 1770-м куранты заиграли именно «Ах, мой милый Августин», и некоторое время эта музыка звучала над Кремлем. Черт знает, может, из-за Августина в Кремлевской стене и стали потом хоронить большевиков и дальнейших героев. Чума – ров – Августин – длинь-длинь – куранты – ров – захоронения. Перенесение исходного смысла, налипшего на песенку и, как вирус, вызывающего при употреблении песенки события, соответствующие исходному смыслу. Тем более что вот еще одна связь, уже совсем конкретная: «Августина» на Спасской башне стали играть в 1770 году, и в этом же году в Москве тоже началась эпидемия чумы.

Все на свете – ах, оставалось лишь вздохнуть – было липким от каких-то бесконечных связей, от их переплетения: к середине, даже уже в конце середины жизни они начинали душить, свалявшись в войлок. Надо полагать, вот так жизнь и приступила к началу своего окончания. Однако ж все это происходит ровно в тот момент, когда – по личному ощущению – возникает какой-то очередной ноль, который сотрет все. И теперь это куда сильнее, чем в конце 1980-х, когда это тоже происходило. Но тогда это касалось отдельной страны, а теперь всё явно мощнее. Вот для этой темы Вена как раз подходит, имея в виду ее запустение за прошедшие сто лет. 1980 миллионов в конце XIX века, шестой город мира, а теперь что? 1,68 миллиона человек в середине 2008-го. И много ли она упоминается в обычных европейских новостях? А Августин, да, стоит, хотя этот угол вполне обошелся бы и без него. Глупый памятник. Будто какому-то крестьянину или оптовому торговцу кожами Бадлу, а не венскому артисту-пропойце. Да, в то время район был вполне сельским, в какой одежке ему еще было ходить на свои уличные концерты возле Штефандома? Стоит тут теперь и связывает собой империи, времена и личные обстоятельства.