Упрямый Галилей - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Дмитриев cтр.№ 42

Свой доклад, не подписанный и не датированный [349] , цензор, который, по характеристике Блэквелла, был «до определенной степени любителем и теологии, и астрономии (a comparative amateur in both theology and astronomy)» [350] , начал с заявления, которое привело Фоскарини в ярость: «Этот трактат открыто поддерживает безрассудное мнение (opinio temeraria) о движении Земли и неподвижности Солнца» [351] . Общий же вывод цензора сводился к тому, что «его [Фоскарини] согласование (Библии и теории Коперника. – И.Д.) искажает Священное Писание и его трактовка священного текста противоречит принятым толкованиям Святых Отцов, которые согласуются с наиболее распространенным <…> и наиболее истинным мнением почти всех астрономов» [352] .

Любопытно, что цензор сослался, в частности, на Книгу Товита, где сказано, что небеса твердые и плотные, мнение, против которого выступал, опираясь, кстати, на данные астрономии, кардинал Беллармино. Таким образом, в вопросе о природе небес кардинал оказался в ситуации, сходной с той, в которой оказался Галилей в вопросе о строении мира, – буквально понятый текст Священного Писания противоречил доводам науки. Однако были и важные различия: Галилей не мог неопровержимо доказать физической истинности теории Коперника, тогда как представление о твердых небесных сферах опровергалось наблюдениями за траекторией движения комет, а кроме того, непонятно, что имел в виду цензор, ссылаясь на Tobit 37, ведь в этой Книге всего 14 глав и слов о твердости небес в ней нет. Видимо, цензор имел в виду стих 18 из Иов 37: «Ты ли с Ним распростер небеса, твердые, как литое зеркало?»

Возмущенный отзывом цензора, Фоскарини написал небольшое, но страстное сочинение («Defensio epistolae super mobilitate Terrae») [353] , в котором защищал свои взгляды, опираясь на авторитетнейшие мнения таких теологов, как доминиканец Мельхиор Кано и иезуит Бенито Перейра.

В предметах, имеющих отношение к наукам, – утверждал Фоскарини, – развиваемых человеческими усилиями, никто не должен быть столь привержен некоторой философской секте или защищать некоторое философское мнение столь упорно, чтобы полагать, будто отныне все Священное Писание следует понимать в соответствии с этим мнением. Ибо тогда – в силу того, что нечто новое всегда присовокупляется к человеческим наукам, и поскольку многие вещи, казавшиеся истинными, с течением времени рассматриваются как ложные, – может оказаться (если ложность некоторого философского мнения будет установлена), что и авторитет Писания должен разрушиться, поскольку этот авторитет основывался на толковании, которое, как мы полагали, было истинным или точным, хотя в действительности оно таковым не являлось. Поэтому мы не должны столь цепко держаться философии Аристотеля или системы мира Птолемея… И потому не следует фрагменты Священного Писания толковать в согласии со смыслом только этих философских учений [354] .

23 марта Галилей пишет упомянутое мною выше письмо Дини в защиту коперниканства. Как заметили по поводу действий Галилея авторы книги «Galileo in Rome», «Чамполи тоже [как и Дини] полагал, что было бы неумно испытывать вражеские укрепления на прочность, когда война не объявлена. Беллармино и Барберини призывали к сдержанности, но Галилей вместо того, чтобы изображать голубя, повел себя как ястреб» [355] .

Между тем Фоскарини послал свой опус («Lettera») и «Defensio» кардиналу Беллармино [рис. 1.9]. Последний, несмотря на свою чрезвычайную занятость, нашел-таки время внимательно изучить присланый ему труд и собственноручно отписать автору письмо с впечатлениями о прочитанном:

Ваше Преподобие,

Я с удовольствием прочитал письмо по-итальянски и очерк по-латыни, которые Вы мне послали. Благодарю Вас за то и за другое и признаюсь, что они преисполнены умом и ученостью. Но так как Вы спрашиваете мое мнение, я его сообщу, хотя и очень кратко: ведь у Вас сейчас не много времени для чтения, а у меня – для письма.

[10.] Прежде всего я скажу, что, как мне кажется, Вы, Ваше Преподобие, и синьор Галилей поступаете предусмотрительно, довольствуясь тем, что говорите ex suppositione (предположительно), а не абсолютно, как, во что я всегда верил, говорил и Коперник (Беллармино, разумеется, знал, что и Фоскарини, и особенно Галилей полагали, что гелиоцентрическая теория описывает реальную структуру мира, и слова кардинала следует понимать скорее как совет, нежели как похвалу, «a piece of almost direct advice masquerading as ironic praise», как выразился Блэквелл [356] . – И.Д.). Потому что сказать, что предположение о движении Земли и неподвижности Солнца позволяет спасти все явления лучше, нежели с помощью эксцентров и эпициклов [357] , значит выразиться прекрасно, и такое утверждение не повлечет за собой никакой опасности, а для математика этого будет вполне достаточно. Но утверждать (volere affermare), будто Солнце действительно находится в центре мира и вращается только вокруг себя, не перемещаясь с востока на запад, а Земля располагается на третьем небе и с огромной скоростью вращается вокруг Солнца, – очень опасно, и не только потому, что это раздражает всех философов и теологов-схоластов, но и потому, что это наносит вред Святой Вере, представляя Священное Писание ложным. Вы, Ваше Преподобие, прекрасно показали многие способы толкования Священного Писания, но Вы не применили их к частным вопросам, а Вы, без сомнения, встретились бы с величайшими затруднениями, если б пожелали истолковать все те места [Священного Писания], которые Вы процитировали.