Я дрался на штурмовике. Обе книги одним томом - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 61

– Насколько я понял из вашего рассказа, основной противник – это зенитная артиллерия?

– Да. В Финляндии – в основном зенитная артиллерия. Там зенитная артиллерия была сильной, а истребители слабые. У нас 90 % погибшего летного состава стали жертвами зенитного огня.

– С финскими летчиками в воздушном бою не приходилось встречаться?

– Мне не приходилось. Просто приходилось вести заградительный огонь против истребителей, отгонять их приходилось. С бипланами «фоккерами» мы встречались, но они обычно уходили от огня.

– Было различие между финскими зенитчиками и немецкими? Была разница между тем, кого штурмовать: финнов или немцев?

– Да, разница была. Финские зенитчики были более точными. Их огонь был более эффективным. Но немцы брали массовостью – у них была очень насыщенная зенитная оборона.

– Тяжело удержаться на брезентовом ремне?

– Удержаться легко, когда в нормальном полете и стрельба в заднюю полусферу. Но когда углы атаки уже превышают 45 градусов, тогда неудобно, потому что приходится тянуться. А сиденье – оно, конечно, позволяет изменить положение тела. Но если бы сиденье так же, как турель, двигалось и по направлению: и вдоль оси самолета и поперек, было бы, конечно, удобнее.

– Вы пристегивались?

– Нет, никогда не пристегивались. Ноги держали враспорку, чтобы было устойчивое положение, чтобы можно было прицеливаться.

– Брезентовое сиденье было натянуто до упора или все-таки со слабиной?

– Оно позволяло регулировать высоту, выбирать самое удобное положение по росту. Я не натягивал.

– Говорили, что снимали «фонарь», чтобы увеличить сектор обстрела. У вас в полку «фонарь» не снимали?

– Были у нас такие случаи, без «фонаря» летали. Но я летал с «фонарем».

15.7.1944 2 Ил-2 (ведущий командир звена гвардии лейтенант В.Н. Парфенов с воздушным стрелком Е.П. Пестеровым и ведомый командир звена гвардии младший лейтенант Мезенин И. с воздушным стрелком гвардии сержантом Плачендовским К.И.) бомбардировали и штурмовали два железнодорожных эшелона с паровозами на полустанке Суйстамо

– Пулемет БТ надежный?

– У меня не было ни одного отказа.

– Даже можно было длинными очередями стрелять?

– Да. Могу рассказать такой эпизод: я уже говорил, что, когда я находился на аэродроме Мончегорск, на наш аэродром сел английский экипаж. Пока члены экипажа сидели в столовой полка, с командиром полка беседовали, мы, механики, залезли в этот английский бомбардировщик. И, как все механики, давай смотреть, как у них готовится самолет. Во-первых, что нас удивило, – в кабине пилотов много окурков. У нас курить разрешалось не ближе 25 метров от самолета, и на самолетной стоянке курить было запрещено. За это очень строго наказывали! Но я, поскольку интересовался вооружением, заглянул в ствол пулемета заднего стрелка. Я не увидел неба через этот ствол, настолько ствол был забит пороховым нагаром. У нас после каждого вылета, какой бы он тяжелый ни был, вооруженцы, механики, техники обязательно чистят оружие. У нас ствол был всегда чистый, смазанный. Поэтому у нас такая была безотказная техника. А вот англичане, видимо, этого не делали.

– Вы БТ сами обслуживали?

– Нет, вооруженцы.

– И ленты заправляли они?

– Да. Но мы, конечно, помогали. Когда четыре вылета в день, тогда и летчик помогает, и стрелок помогает.

– Вы не помните, в какой пропорции заправляли ленты, бронебойный – зажигательный?

– В различной пропорции, смотря какая цель. Когда бомбили танковые колонны, тут бронебойных 80 % и зажигательных 20 %. Но обычно было 50 на 50: один зажигательный, один бронебойный.

– Летчики давали возможность вести огонь стрелкам по наземным целям?

– Обязательно. Когда мы штурмовали одну из финских железнодорожных станций, мы сделали три захода, и мой командир командует: «Женя, делаю для тебя заход!» Еще мы штурмовали рано утром казарму фашистских солдат и видели, как в нижнем белье эти солдаты выскакивали, разбегались в стороны. И вот в это время мой командир сказал: «Следующий заход, Женя, делаю для тебя». На выходе из пикирования мне пришлось выпустить несколько длинных очередей по фашистам, которые бежали кто куда. Но стрелял я только по команде командира.

– Оставляли боекомплект на возвращение?

– Обязательно. Исключением был тот случай, когда погиб командир эскадрильи и мы в ярости штурмовали танковую колонну. Тогда мы израсходовали весь боекомплект, потому что было очень жалко командира, обидно, что мы его потеряли.

– Вам выдавали бортовой паек?

– Да. Шоколад, консервы, сухари и спирт.

– Съедали или с собой возили?

– С собой возили. Это была специальная коробка, крепилась к борту. Содержимое этого контейнера всегда было неприкосновенным – за этим следили штабные работники. А еще у стрелка был автомат, тоже прикреплен к борту. Если вынужденная посадка, бери автомат и выбирайся к своим. Вот Елкин со своим стрелком Назаровым выбирались с территории противника.

– Вы питались с летчиками в одной столовой?

– Да. В летной столовой.

– В основном жили в землянках?

– Да. Только в Мурмашах были бараки.

– Жили в одной землянке или жили поэскадрильно?

– Поэскадрильно, но стрелки жили в отдельной землянке. В нашей землянке на аэродроме Шонгуй жили погибшие потом Калугин, Наседкин, Денисенко, Тихомиров, по-моему, и еще я. Поскольку я был в свое время электромехаником, я, конечно, сумел смонтировать различные светильники. У каждого над кроватью был светильник. Как-то познакомился кто-то из летчиков с зенитчицей из соседнего полка. А зенитчица оказалась ни много ни мало – цыганкой. И вот она приходила к нам. У них дисциплина была очень строгой, но она приходила, – видимо, умела как-то обойти своих командиров. И на танцы приходила, а однажды пришла с гитарой. И вот она пела цыганские песни, сидя в нашей землянке. А мы, все воздушные стрелки, облепили ее, все ее обнимаем, целуем, а она безотказно нам поет и пляшет. Это я к тому, что у нас довольно уютная была землянка.

– Вечером, когда полеты кончились, что делали?

– Когда затишье, на танцы ходили, кино смотрели и просто ходили друг к другу в гости. Все это было в пределах допустимых сроков. Предположим, отбой в 10 часов, ты должен к этому времени быть на месте. Подъем в 6 часов, ты должен быть в казарме.