Лермонтов и Москва. Над Москвой великой, златоглавою - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Блюмин cтр.№ 23

Завязку снял с обманутых очей.

Прими ж, товарищ, дружеский обет,

Прими же песню родины моей,

Хоть эта песнь, быть может, милый друг, —

Оборванной струны последний звук!..

Впрочем, еще одно яркое событие случилось в Москве перед тем, как Лермонтов покинул древнюю русскую столицу и переехал на учебу в Санкт-Петербург. Поэт, случалось, посещал дворянское Благородное собрание в Москве, на Большой Дмитровке, 1/6, нынешний Дом союзов, знаменитый своим Колонным залом. Дом этот, памятник архитектуры XVIII века, был построен московским зодчим М.Ф. Казаковым для князя В.М. Долгорукого-Крымского. Им же здание было перестроено в 1784–1790 годах для дворянского Благородного собрания. Проходившие здесь балы, маскарады и концерты пользовались большой популярностью среди дворян-москвичей. Именно тут увидел впервые А.С. Пушкин свою будущую жену Наталью Николаевну Гончарову.

В первый раз пятнадцатилетний Мишель попал сюда на маскарад вместе с отцом Юрием Петровичем Лермонтовым в период зимних вакаций в пансионе 18 января 1830 года. В том же году в марте переполненный Колонный зал Благородного собрания слушал концерт всемирно известного пианиста-виртуоза, композитора, основоположника ноктюрна Джона Филда (1782–1837).

Юноша Лермонтов присутствовал на этом концерте мастера. В Англии музыканта и сейчас именуют «русским Филдом». Он родился в Ирландии, по соседству с лермонтовской Шотландией, но большую часть жизни провел в России. Был близко знаком с М.И. Глинкой и А.С. Грибоедовым, а также с В.Л. Пушкиным, дядей поэта. Да и сам Александр Сергеевич Пушкин виделся с Филдом, а в детские свои годы встречал жену музыканта Аделаиду Першрон де Муши в Москве, в доме своих родителей. Сестра поэта Ольга Сергеевна вспоминала этот их дом, где «собиралось общество образованное», и среди других «миловидная, умная и талантливая Першрон».

Бал в Концертном зале Зимнего дворца во время официального визита шаха Назир-ад-Дина в мае 1873 г. Художник М. Зичи

Джона Филда М.Ю. Лермонтов упоминает в главе 14 своего романа «Вадим». На мартовском концерте в Москве, в Колонном зале, вместе с Лермонтовым присутствовала самая изысканная публика. Как сообщали газеты, сам император Николай I, оказавшийся в те дни в Москве, «почтил своим присутствием концерт, явившийся большим событием для Москвы». Царь, конечно, не мог тогда предположить, что в одном зале с ним находится пятнадцатилетний мальчик, который через семь лет посмеет бросить в лицо самодержцу гневные строфы стихотворения «Смерть поэта»…

Концерты, балы, маскарады, даваемые московской публике в Благородном собрании, влекли сюда юношу-поэта. Здесь Лермонтов мог встретить многих известных людей. Исследователи полагают его знакомство на одном из концертов с прославленным поэтом-воином, или поэтом-партизаном, как он сам себя называл, Денисом Васильевичем Давыдовым (1784–1839). Около этого времени Денис Давыдов решился осесть в Москве и приобрел здесь себе дом. Эта роскошная городская усадьба недавно отреставрирована, отмечена мемориальной доской и вновь, как прежде, украшает Пречистенку. Писатель В.В. Вересаев рассказывает об одной известной всей Москве «маленькой истории», которую, несомненно, знал и Лермонтов.

Портрет Дениса Васильевича Давыдова. Художник К.К. Гампельн

Приведу этот рассказ Вересаева: «Вот, например, маленькая история, по откровенности своей для более поздних литературных нравов просто изумительная. В середине 30-х годов Давыдов поселился в Москве, купил большой каменный дом на Пречистенке, против пожарного депо. Но вскоре ему не стало житья —

От соседства шумной тучи

Благочиний саранчи,

И торчащей каланчи,

И пожарных труб и крючий.

Вздумал он отделаться от дома. Узнал, что казна подыскивает дом для обер-полицмейстера. И вот Давыдов обращается в стихотворной «Челобитной» к начальнику московской комиссии строений А.А. Башилову и откровеннейшим образом пишет в ней:

Помоги в казну продать

За сто тысяч дом богатый,

Величавые палаты,

Мой пречистенский дворец!

Мотив:

Тесен он для партизана.

Сотоварищ урагана,

Я люблю, казак-боец,

Дом без окон, без крылец,

Без дверей и стен кирпичных,

Где могу гостей моих

Принимать картечью в ухо,

Пулей в лоб иль пикой в брюхо!

Друг, вот истинный мой дом…

Вникни в просьбу казака

И уважь его моленье!

Стихи эти Давыдов послал Пушкину для напечатания в «Современник» и писал при этом: «Главное дело в том, чтобы моя челобитная достигла не столько поэтической, сколько положительной цели; пусть она сперва подействует на Башилова, понудив его купить мой дом за сто тысяч рублей». И Пушкин напечатал это стихотворенье! Мы можем им любоваться в третьей книжке «Современника» за 1836 г.».

Но вернемся в зал московского Благородного собрания, где М.Ю. Лермонтов, неузнанный, в маскарадном костюме астролога, читает стихи из «Книги судеб» именитым посетителям и посетительницам маскарада под Новый, 1832 год. Астрология – учение о возможности предсказания судьбы человека по расположению звезд. Пушкин, например, об астрологии пишет следующее: «Он занялся гороскопом вместе с другим академиком, они составили его по всем правилам астрологии, хоть и не верили ей». «Книга судеб» с семнадцатью стихотворениями Лермонтова уцелела и в настоящее время хранится в музее Пушкинского Дома в Санкт-Петербурге. С копией ее можно ознакомиться в экспозиции мемориального Дома-музея М.Ю. Лермонтова в Москве, том самом, который расположен в доме № 2 по Малой Молчановке.

Дуэль после маскарада. Художник Ж.Л. Жером

Благодаря воспоминаниям троюродного брата поэта Алексея Павловича Шан-Гирея (род. 1821) известно, что в предновогодний день 31 декабря 1831 года Лермонтов появился на маскараде в собрании «в костюме астролога, с огромной книгой судеб под мышкой. В этой книге должность кабалистических знаков исправляли китайские буквы, вырезанные… из черной бумаги, срисованные в колоссальном виде с чайного ящика и вклеенные на каждой странице; под буквами вписаны были… стихи, назначенные разным знакомым, которых вероятно было встретить в маскараде». Эта так называемая Маскарадная книга, или «Книга судеб», в которую под 1831 годом вписаны рукою Лермонтова и прочитаны им новогодние мадригалы, посвященные московским знакомым поэта, хранилась у А.П. Шан-Гирея.