История и культура гуннов - читать онлайн книгу. Автор: Отто Менхен-Хельфен cтр.№ 53

Персидские цари часто снимали осаду города, как только осажденные собирали требуемую от них денежную сумму. В 540 г. Эдесса, к примеру, заплатила Хосрову 200 фунтов золота, а четырьмя годами позже – 500 фунтов. Нет никаких свидетельств того, что Аттила или цари до него предлагали городу откупиться. Они явно считали более выгодным взятие города ценой жизни нескольких сотен человек, в основном «расходного материала» – пехотинцев, чтобы разграбить его и увести с собой пленных, которых можно продать в рабство или получить за них выкуп.

После победы при Адрианополе готы предложили на продажу 10 тысяч пленных. Гунны, ставшие временными союзниками готов, определенно имели свою долю в этом прибыльном бизнесе. Святой Амвросий делал все от него зависящее, чтобы выкупить пленных христиан. В De officiis он писал: «Высшая степень терпимости – выкупить пленных, спасти из рук врагов, вырвать людей у смерти и, главное, вернуть родителям детей, а детям родителей, а также граждан своей стране. Это было признано, когда Фракия и Иллирия были так ужасно разорены. Сколько пленных продается во всем мире? Если собрать их вместе, их число, должно быть, превысит население целой провинции… Поэтому особая щедрость – выкуп пленных, особенно у варваров, у которых нет ни искры человеческих чувств, способных подтолкнуть их к проявлению милосердия. Ими руководит лишь алчность… Я однажды навлек бесчестье на себя, потому что сломал священные сосуды, чтобы выкупить пленных, – факт, который может вызвать недовольство ариан. Кто может быть настолько суровым, черствым и жестокосердным, чтобы выказать недовольство тем, что мужчина спасен от смерти или женщина – от непристойностей варваров, которые хуже смерти, а детей от осквернения идолов…»

В 395 г. гунны захватили тысячи пленных в азиатских провинциях и на Кавказе. Вдали от дома этих несчастных некому было выкупить, и они в основном были проданы в рабство на невольничьих рынках Дуная. Хотя гуннским царям выплатили дань, пленных продавали люди, их захватившие, которые, по всей видимости, получали также выкуп за римских солдат, попавших в их руки: 8 солидов за голову до 435 г. и 12 солидов – после. Сколько золота таким образом «утекло» в Гуннию, сказать трудно. Представляется, что много. Выкуп за гражданских пленных мог быть довольно высоким. Когда Аттила желал продемонстрировать щедрость, он просил только 500 солидов за вдову богатого горожанина. Выкуп за Бигилу составил 50 фунтов золота, то есть 3600 солидов, но это был особый случай.

Сколько золота в слитках и монетах приносили гунны из набегов, трудно даже представить. После победы над остготами они не стали преследовать вестготов, потому что были перегружены добычей, причем определенно не кухонной утварью и деревянными скамейками, а золотом, серебром и ценным оружием. То же самое случилось в Верхней Италии в 452 г.

В дополнение к дани римляне должны были посылать гуннам «дары». В этом не было ничего необычного. Даже если по договору римляне должны были варварам только некую сумму, как правило, последние получали подарки, среди которых непременно имелись предметы из драгоценных металлов. Гунны не ждали подарков, а требовали их. Когда в 450 г. римские послы не передали Аттиле привезенные с собой подарки, царь пригрозил убить их.

Уезжая из Константинополя, иностранные послы получали дары. Это был акт любезности к высоким гостям. По оценке Прокопия, общая стоимость подарков Юстиниана персидскому послу составила 1 тысячу фунтов золотом. Аттила сделал из этого обычая прибыльный бизнес. Он посылал к имперскому двору послов одного за другим, под самыми мелкими надуманными предлогами. Чтобы умиротворить дикаря, всех их одаривали богатыми подарками, за которые, вернувшись, они отчитывались перед царем.

Другой, весьма значительный источник поступления золота в казну – продажа лошадей римлянам. Кроме рабов и, возможно, шкур, гуннам больше нечего было предложить римским купцам. Отрывок из Mulomedicina Вегеция показывает, что временами экспорт лошадей из Гуннии становился процветающим бизнесом. Очевидно, он пришел в упадок в конце 440-х гг., когда гунны после двух жестоких войн потеряли не только людей, но и лошадей.

Малозаметный отрывок из Приска показывает, что в Гуннии золотые монеты были, хотя, вероятнее всего, в небольшой степени, средством обмена. В 449 г. Аттила запретил римским послам «покупать римского пленного или раба-варвара, или лошадь, или что-нибудь другое, за исключением того, что необходимо для еды, пока споры между римлянами и гуннами не будут урегулированы». У царя были все основания для такого запрета. Он хотел поймать Бигилу (Вигилу) с золотом, которое он должен заплатить Элекону за убийство своего господина. Когда впоследствии Бигилу поставили перед Аттилой и тот спросил, зачем у него при себе так много золота, тот никак не мог объяснить сумму 3600 солидов. Отрывок показывает, что не только на границе, но и в глубине территории Гуннии можно было купить и продать за римские золотые монеты рабов, лошадей и еду. Использовались ли во времена Аттилы эти монеты как средство платежа только в контактах с римлянами или между самими гуннами тоже, сказать невозможно. Но последнее исключить нельзя.

Торговля

Долгая, дорогостоящая и ничего не решившая война, которую император Валенс вел с вестготами, закончилась в 369 г. договором, сведшим к минимуму прежде довольно-таки тесные контакты между империей и задунайскими варварами. Римляне прекратили выплачивать ежегодные субсидии, получаемые готами с тех пор, как они стали федератами. Односторонний обмен «дарами» между императором и его «друзьями» подошел к концу. До войны римляне и готы вели активный бартер вдоль всего побережья, и многие офицеры пограничной армии были скорее купцами и работорговцами, чем солдатами. Начиная с 369 г. торговля между Римской империей и Готией, ставшей такой же независимой, как Персия, была ограничена двумя ярмарками на левом берегу Дуная. Но и сюда можно было привозить свои товары и заключать сделки только в определенное время года.

Имперское правительство строго следило, чтобы коммерческие отношения между его подданными и варварами удерживались в жестких границах. Так, было только два места для торговли с квадами и маркоманнами. Чтобы контролировать торговлю с языгами, в 371 г. недалеко от Грана построили крепость Commercium. Другие крепости, вероятно, были слишком заняты на протяжении всего года, чтобы следить за беспокойными варварами и предотвращать тайные переправы мародеров (clandestinos latrunculorum transitus). Закон 368 г. запрещал продажу вина и масла варварам. Спустя несколько лет купцам, которые платили золотом за рабов или другие товары, пригрозили смертью. То же самое наказание ожидало тех, кто продавал оружие и материалы для его изготовления любым варварам. Определяли или нет договоры с персами, какие именно товары можно экспортировать, неизвестно, но мы можем быть уверены, что римляне не продавали оружие «царю царей». На персидской границе торговля велась тоже только в нескольких местах. В 409 г., «чтобы чужеземцы не выведали наши секреты, что было бы неправильно», римляне разрешили торговать с персами только в трех местах: Нисибий, Артаксата, Каллиник.

То, что повествует Приск, наш единственный авторитет, по вопросу торговых отношений между Восточной Римской империей и гуннами, вполне вписывается в эту картину. Ярмарки устраивались в установленные даты, один раз в год, вероятно поздней весной или в начале лета [92] . Пока граница шла по Дунаю, место для ярмарки было на берегу, предположительно на северном. После 447 г. оно переместилось в Ниш (Найсус) [93] . Когда Денгизих и Эрнак, сыновья Аттилы, попросили мира, они захотели, чтобы, среди всего прочего, ярмарка на Дунае была открыта, «как в прежние времена». Очевидно, имелось только одно место, где римляне и гунны встречались для бартера.