Сталинские соколы. Возмездие с небес - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сапрыкин cтр.№ 45

«Путь недолог», ведь мы базируемся на одном аэродроме Обливская, только мы туда прибыли пару дней назад из Керчи, а 2-я группа торчит здесь уже около месяца. Ну, вот и все, моя старая часть после трудных боев весны и лета отправлена на отдых в Бреслау, а я, поскольку почти не принимал в них участия, остаюсь на передовой, куда мечтал попасть полгода назад.

Четвертая эскадрилья, куда я введен, совсем не та, что действовала при нападении на Россию. Ее переформировали еще зимой, и я новый человек. Командира эскадры майора Хоццеля я лично не знаю, и был крайне удивлен, когда он пригласил меня к себе. Только после аудиенции все прояснилось. Пауль-Вернер Хоццель сменил Динорта год назад, а до этого майор был начальником 1-й школы штурмовой авиации, той самой, которую я закончил под руководством Эберхарда Байера – моего покровителя, ушедшего в министерство. Теперь все стало понятно: Байер, Динорт и Хоццель знали друг друга, и, возможно, знакомый оберст способствовал моему переводу под начало своего преемника. В чем-то мы были схожи, командир эскадры также не хотел отсиживаться в тылу.

Командир группы, в которой действует моя эскадрилья, майор Купфер – легенда штурмовой авиации, летчик, имевший высшее уважение подчиненных. Он бесчисленное количество раз вывозил сбитые экипажи, севшие за линией фронта, от русской пехоты, и всегда вступал в бой с ифанами, если те угрожали нашим самолетам, а «велосипедисты» не справлялись с эскортом. Год назад он был сбит над Ленинградом и получил тяжелейшие травмы, включая перелом основания черепа. Его лицо было обезображено, говорят, нос Купфера хирурги сделали из его же ребра. И все же он нашел силы поправиться и вернуться на летную работу. При всей скрытой предвзятости подчиненных к своим начальникам, существующей в любой структуре, майора искренне уважали и считали большой удачей служить под его началом.

Я снова в деле, сегодня после завтрака ко мне подошел обер-лейтенант Краусс, вначале он сказал какую-то шутку по поводу отличной погоды, но из его юмора я сразу понял, что сегодня он готов взять меня с собой. – Погода действительно была ясная, с отличной видимостью и редкой облачностью теплый день первой декады сентября.

Первая половина дня прошла в подготовке. В 14.30 мы поднялись с Обливской звеном из четырех Ю-87 и с набором четырех с половиной тысяч метров взяли курс на Сталинград. Нам поручено нанести удар по железной дороге Гумрак – Котлубань.

Идеальная погода способствует цели, нам даже удается обнаружить идущий состав. Звено пикирует на него по очереди. Я готовлюсь крайним и вижу, что бомбы с первых трех «Штук» упали метрах в тридцати справа от дороги, не повредив поезд и полотно. Пикируя, беру поправку на ветер, помня, что высота разлета осколков приблизительно равна калибру бомбы, сбрасываю ССи 500 на пятистах метрах и плавно тяну вверх. Еще до выхода в горизонт слышу похвальный возглас лейтенанта Куффнера. «Попал!». Делаю круг, бомбы точно поразили среднюю часть состава, как минимум, четыре вагона разворочены и сброшены с рельс. Осматриваюсь. кругом ясное глубокое светло-голубое небо ранней осени, внизу бескрайние зелено-коричневые поля, кое-где синеющие водной гладью. Создается впечатление, что на весь мир только этот несчастный поезд, над которым вьются четыре большие хищные птицы. Словно эпическая битва змеи и орлов из какой-нибудь саги.

Не видя угрозы, мы решаем порезвиться и начинаем атаковать остатки состава с бреющего полета. Рискуя столкнуться с землей, словно выпендриваясь друг перед другом, делаем бесчисленное число заходов, ведя огонь из курсовых пулеметов. Конструкторы явно не доработали «Дору». увеличив ее бомбовую нагрузку и удвоив оборонительное вооружение, они не подумали поставить крупный калибр или вообще заменить пулеметы пушками. Мы не видим результатов огня и, расстреляв две трети патронов, возвращаемся в Обливскую. Пересекаем Дон – большую русскую реку, этот ориентир как раз на половине пути до аэродрома, у всех хорошее настроение. Нас ждет вкусный ужин с вином и десертом.

Война на востоке длиться больше года, мы недооценили численность противника, большевикам все время удается собрать новые армии, но все же мы движемся. Говорят, предыдущая зима в России была ужасной, мне удалось отсидеться в Европе, надеюсь, что до наступления новых холодов мы добьемся решительных успехов. Мы продвинулись в Россию так далеко, как не заходил ни один прежний европейский завоеватель. Еще немного – и мы возьмем Сталинград и Кавказ, тогда поражение большевиков станет лишь вопросом времени.

Еще одна замечательная новость. мне прикрепили стрелка, это Эрнст Филиус, грамотный электротехник и опытный стрелок командира третьей эскадрильи Боерста, отозванного с фронта в летную школу.

Ночью шел дождь, поле раскисло, с утра лить перестало, и мы делаем все возможное, чтобы грунт позволил взлет.

На раннее утро был запланирован визит на русский аэродром, но вылет пришлось отложить. Самолеты готовы, и, наконец, в пятнадцать минут десятого мы получаем разрешение на взлет. Собраны опытные пилоты, готовые взлететь и сесть в сложных условиях. От нашей эскадрильи летим только я с Филиусом. В нашем звене знакомый мне лейтенант Куффнер, замыкающей парой идут майор Купфер и лейтенант Шмидт. Надеемся, что плохая погода избавит нас от присутствия «ифанов».

На маршруте облачность поднялась выше полутора километров и видимость улучшилась. Выйдя на аэродром, мы внезапно для русских выпадаем из облаков и несемся к земле с высоты в четыре тысячи метров. Накрыв аэродром бомбами, мы делаем еще по одному заходу. Пытаюсь расстрелять зенитную батарею, вяло огрызающуюся с края аэродрома, но атака не дает особенного успеха.

Погода опять портится, и видимость ухудшается. Чтобы не мешать друг другу, мы расходимся и следуем в Обливскую поодиночке. На обратном пути из облачности выскакивает силуэт одинокого самолета, знаков не видно, он очень похож на русский «Як», может «Кертисс», появляется внезапная возможность отличиться. Открываю огонь, самолет резко отваливает вправо вверх, в наушниках слышатся вопли, из которых самым приличным словом является «идиот». Филиус подтверждает, что мы атаковали Мессершмитт. Я чувствую, как краснею от стыда, конечности начинает колотить мелкая дрожь. «Тысяча дьяволов», не хватает сбить своего и попасть под суд!

На аэродром добрались одновременно, все живы. Инцидент замяли с помощью командира Хоццеля. Пилот не пострадал, в самолет попало несколько пуль. Начальство переоценило мою квалификацию для подобных полетов.

Погода наладилась, наверное, это последние погожие деньки перед дождливой осенью. Сегодня большинство самолетов нашей эскадры поддерживают войска в Сталинграде. Мы летим дальше, за Волгу, чтобы атаковать аэродром. Под нами Дон, крупная русская река ровно на половине пути между Обливской и Сталинградом. Я говорил с одним пилотом, бывшим учителем, он утверждает, что Дон переводится как «тихий», и в древности сюда доходили греки, значит, мы не первые европейцы. Мы обходим Сталинград стороной. Впереди Волга, нам за нее. Волга – самая крупная река России, отделяющая Европу от монгольской Азии, это самая большая река Европы, с исторической и экономической точки зрения она так же важна для русских, как для нас Одер, поэтому захват Волги имеет огромное значение.