Сталинские соколы. Возмездие с небес - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Сапрыкин cтр.№ 43

Нам удается догнать группу. Одна «Штука» терпит аварию, но экипаж спасен и к вечеру доставлен на аэродром. На земле все знают о нашем успехе, встречая цветами и шампанским. Ифаны не кажутся подготовленными пилотами, если за пару вылетов экипажу бомбардировщика удается сбить два самолета. Русские истребители настойчивы, но, бросаясь на противника, они совершенно не придают значения задней полусфере.

Оберст-лейтенант Динорт подал нас с Хансом в список на награждение. В его формулировке. за отличия в бою, выручку товарищей и проявление храбрости в борьбе с самолетами противника.

Какое-то время я не участвую в боевых вылетах. Штабная работа, ввод курсантов и приемка самолетов. Мы продвинулись на восток и находимся на аэродроме Лепель, это историческое торговое поселение, местное население – сплошь евреи. Их сгоняют на специальную территорию. Это неприятное зрелище, и мы не ходим в само поселение без особой необходимости, оставаясь на аэродроме. Живем в походных палатках, благо лето жаркое. Я рвусь в бой и, наконец, в начале августа оберст-лейтенант Динорт берет меня на охоту за русскими в район дорог между Дурово и Вязьмой. Кроме меня, Динорт берет еще двух офицеров – хауптмана и лейтенанта. Вылетаем в первую половину дня, незадолго до обеда. Пересекая фронт, мы медленно набираем три с половиной тысячи метров с расчетом быть недосягаемыми для стрелкового оружия, но такой высоты недостаточно для тяжелой артиллерии. Зенитки русских сконцентрированы в районе станции. На какое-то время мы попадаем под их огонь, но снаряды поставлены на большую высоту в расчете на двухмоторные бомбардировщики, идущие на Москву, и взрываются выше, мы проскакиваем.

После короткой разведки обнаруживаем военную колонну, ифаны отступают, нет, это подкрепления, идущие в сторону фронта. У русских нет воздушного прикрытия и не развернуты зенитки. Наше звено безнаказанно бомбит колонну противника, как всегда, с идеальной точностью. Уже вдогонку ифаны открывают бесполезный огонь из хорошо знакомой нам полковой автоматической зенитной пушки. Возвращаемся, соревнуясь в красоте посадки, вылет штатный и непримечательный.

Наконец, наступившая темнота снимает надоедливый зной и приносит прохладный ветерок. Я ложусь в койку и почти мгновенно засыпаю с приятной мыслью. я снова сражаюсь!

Сегодня Динорт включил меня в звено 2-й эскадры, с нами еще на трех самолетах летят Лау, мой товарищ Ехемс и какой-то лейтенанта из той же группы, что и мое сегодняшнее звено. Летим бомбить русский аэродром.

Нас встречает сильный огонь зениток, тем опасней, что мы подошли всего на двух с половиной тысячах. Ко всему привыкаешь, я уже стал фаталистом и воспринимаю огонь с земли как должное, больше со спокойствием обреченного, чем с нервозностью психопата. Но сегодня русские стреляют особенно плотно. Их снаряды некрупного калибра взрываются так близко, что видны огненные вспышки, и это при солнечном свете. Мы подходим со стороны солнца и это нас спасает. Пикирую, накрывая одну зенитную пушку. Затем долго догоняю своих. Под таким огнем обязательно должны быть потери, но с удивлением и удовольствием вижу впереди все пять самолетов.

На обратном пути недалеко от линии фронта опять попадаем под обстрел с земли. Я отстаю от группы и пытаюсь найти огневую точку. С удивлением обнаруживаю, что это поезд. Ханс кидает монетку по моей просьбе.

«Орел» – значит, будем атаковать. Не обращая внимания на прицельный огонь, делаю два захода «по ходу» и «против хода» поезда, снижаясь до «сенокоса». Под нами русский бронепоезд. Я не вижу, но понимаю, что мои пули, выпущенные из МГ 17, просто отскакивают от вагонов и локомотива. Затея абсолютно не оправданная, желание заработать очки похвально, но невыполнимо. Меня давно мучает вопрос. почему, избавившись от бомб, Динорт сразу спешит «домой». Теперь я понимаю, что Ю-87 – это бомбардировщик, но никак не штурмовик, и расстреливать цели из пулеметов – неэффективный риск. – Файерабенд, – кричу Хансу и бросаюсь догонять группу.

В штаб прибыл какой-то чин и долго беседовал с командиром, после чего оберст-лейтенант собрал пилотов и сообщил, что от нас требуют разбрасывать листовки над русскими, и в качестве доказательства показал несколько листов с картинкой и надписью на русском. Он перевел, что листовки содержат призыв к солдатам красной армии убивать своих командиров и комиссаров и сдаваться в плен, что Германия спасет народ России, и в первую очередь крестьянство, от жидовской оккупации кровавых большевиков.

Динорт сказал, что вначале отказался браться за эту работу, мотивируя неприспособленностью Ю-87, и вообще, это не наша задача, однако прибывший чин убедил его в необходимости таких действий. Мы немного поспорили, но все же решили брать некоторое количество листовок в кабину стрелков, чтобы те, приоткрыв фонарь, сбрасывали пропаганду за линией фронта. В конце концов, согласились мы, в этом нет ничего постыдного, нас же не заставляют участвовать в экзекуциях по уничтожению тех самых большевиков, а если ифаны прекратят сопротивление и будут сдаваться в плен, это только спасет их жизни.

В середине дня мы вылетели для нанесения удара по железной дороге. Динорт лично возглавил звено из четырех самолетов, взяв с собой двух лейтенантов 2-й эскадры и нас с Хансом. Мы успешно разбомбили поезд, и, сбросив по пачке листовок, благополучно вернулись на базу.

Сегодня печальный день, я похоронил Ханса! Это ужасное состояние – потеря боевого товарища. Все было так. С утра два экипажа штаба. мой и фельдфебеля Ехемса, включили в состав двух звеньев Ю-87 для атаки русского аэродрома. Нас эскортировала пара истребителей. Путь к цели вышел на редкость удачным. На аэродром вышли на четырех тысячах метров, не встретив воздушного противодействия. Зенитки русских стреляли только с окраин аэродрома, и звенья отлично поразили цели, мне удалось точно попасть в стоящий на летном поле самолет.

Мы набрали высоту и пошли «домой». Пара «велосипедистов», ссылаясь на «жажду», ушли раньше, возможно, их привлекла возможность свободной охоты. Наши Юнкерсы остались одни. Через некоторое время Ханс обратил внимание, что за нами со значительным превышением идут несколько самолетов. Попытавшись задрать голову максимально вверх и назад, я разглядел две или три приближающиеся точки. К тому времени звенья достаточно снизились. Мне удалось разглядеть пару двигателей на крыльях, по очертаниям машины походили на Ме-110. Наверное, Динорт отправил несколько тяжелых истребителей для нашего эскорта, поделился я мыслью с Хансом. Успокоившись, мы перестали смотреть вверх.

«Гром прогремел», когда я увидел, как двухмоторный самолет, принятый нами за Ме-110 быстро пикирует на замыкающий Юнкерс второго звена. Впереди атакующего шли две хорошо заметные полосы реактивных снарядов. Пилот атакованной «Штуки» успел крикнуть что «освещен», его надрывный крик до сих пор звенит у меня в ушах, затем самолет, разваливаясь в воздухе, начал падать. Я бросился на врага, но разница в скорости была слишком значительна. Ифаны продолжали повторять атаки сзади сверху используя пулеметы и реактивные снаряды. Звено отстреливалось, но наши МГ оказались неэффективными против скоростных целей. Это было настоящее «избиение младенцев». Я признал всю необоснованность собственного пренебрежения к ифанам после трех одержанных побед. Это были русские эксперты на бомбардировщиках Пе-2, которые большевистские летчики иногда использовали в качестве истребителей. С большой дистанции их можно было принять за Ме-110, хотя «Пе» не имели мощного носового вооружения.