Владыка мира - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Ратерфорд cтр.№ 64

Салим видел, что он не сразу, но разглядел богатую сбрую лошади Акбара, сверкающие у него на пальцах и на шее драгоценные камни, хорошо вооруженных стражников в зеленых одеждах. И тогда по его лицу, обезображенному оспинами, стало заметно, что он встревожился.

– Я – твой падишах. Мне сказали, что здесь собираются сжечь вдову. Это так?

Санджив снова покачал головой, но Салим заметил, как он стрельнул глазами в сторону соломенной лачуги без окон. Акбар также это увидел – и быстрым жестом указал одному из стражников проверить внутри. Через какое-то время тот появился в дверях, неся молодую женщину в белом сари. Ее тело обмякло, и когда стражник подошел ближе, Салим увидел, что ее глаза открыты, но взгляд их блуждал.

– Положите ее на землю, и пусть кто-нибудь принесет воды, – скомандовал Акбар.

К ним подбежал мальчик, неся маленькую глиняную чашку. Падишах спустился с лошади, взял ее и, встав на колени сбоку от несчастной, поднес к ее губам. Сперва вода полилась вниз по подбородку, но потом женщина пошевелилась и, открыв рот, начала глотать. Подойдя ближе, Салим видел огромные темные круги ее расширенных зрачков.

– Кто она? Говори – или, клянусь, прямо сейчас снесу тебе голову, – потребовал Акбар.

Санджив сжал кулаки.

– Это Шакунтала, вдова моего отца. Он женился на ней через год после смерти моей матери и всего за три месяца до своей болезни.

– Сколько ей лет?

– Пятнадцать, повелитель.

– Она одурманена, верно?

– Я дал ей проглотить опиумные шарики. Тебе не понять, повелитель… Ты не индус… Для вдовы это вопрос семейной чести – последовать за мужем во всепоглощающее жаркое пламя… Я дал ей дурманящее вещество, чтобы ослабить боль.

– Ты одурманил ее для того, чтобы она не сопротивлялась, когда ты поведешь ее к погребальному костру!

Молодая женщина сидела, испуганно озираясь. Позади нее пламя костра теперь вздымалось все выше, потрескивая и выстреливая в воздух брызгами искр.

Запах горения человеческой плоти смешивался с благоуханием душистых масел, которыми был пропитан хворост, становясь все отчетливее. Внезапно осознав, где она и что происходит, Шакунтала, пошатываясь поднялась на ноги и повернулась к костру. В самой его сердцевине тело ее мертвого мужа сейчас пылало, как факел. Пока она смотрела, череп покойника с треском лопнул, и вытекший мозг, шкворча, мгновенно сгорел. Санджив впивался в нее взглядом, забыв об Акбаре, его свите и жителях селения, которые сейчас просто безмолвно смотрели.

– Ты обязана погибнуть в огне, который забрал тело твоего мужа. Моя мать сделала бы так, переживи она его, и гордилась бы этим. Ты позоришь доброе имя моей семьи.

– Нет. Это ты совершаешь постыдное дело. Я запретил сати в своей империи повсеместно. Хотят этого вдовы или нет, я не буду терпеть такие варварские методы. – Акбар повернулся к женщине. – Ты здесь не останешься, это для тебя небезопасно. Я – Акбар, твой падишах. Я даю тебе возможность поехать со мной и моими людьми во дворец, где тебе найдется место служанки в гареме. Ты согласна?

– Да, повелитель, – ответила девушка. До этого она не понимала, кто такой Акбар, и Салим заметил, что теперь она не в силах смотреть его отцу прямо в глаза.

– А ты, – Акбар обратился к Сандживу, который смотрел все так же дерзко, – если бы ты возомнил, что твоя вера того потребует, ты был бы готов сам претерпеть такие муки и сгореть заживо? Интересно… Стражники, схватите его и подведите к костру.

Рябое лицо Санджива внезапно стало восковым от пота, он стал задыхаться.

– Повелитель, прошу тебя… – умолял сын старосты, когда два воина схватили его под руки и потянули к огню. Он был такой тщедушный, что стража легко могла бросить его в огонь, как охапку соломы, думал Салим. Акбар шагнул к нему.

– Держите его за плечи, – приказал он. – Давайте посмотрим, как он будет терпеть боль, которую намеревался причинить другим.

Затем, захватив правую руку человека чуть выше локтя, Акбар сунул его руку в огонь. Крики Санджива прорезали воздух, и он задергался, стараясь освободиться, но Акбар, стоя на месте, продолжал удерживать его руку в ярко горящем пламени. Крики Санджива, усиливаясь, теперь больше напоминали животный вопль. Даже молодая девушка не выдержала этого зрелища.

Внезапно Санджив упал в обморок, и, кроме потрескивания огня, больше ничто не нарушало тишину. Поддерживая обмякшее тело, Акбар вынул обезображенную огнем руку из костра и задрал ее вверх, подержав так немного, чтобы все успели увидеть, прежде чем он положил человека на землю. Затем падишах повернулся, чтобы обратиться к жителям селения. Те, в потрясении от только что увиденного, сбились в кучу, как отара овец, учуявшая волка.

– Я только что явил вам мою справедливость. И ожидаю, что моим законам будут повиноваться, а нарушивший их всегда будет сурово наказан. Вы все виноваты так же, как этот человек. – Он указал на Санджива, который начал приходить в себя и мучительно стонал. – Вы знали, что здесь готовилось, но не сделали ничего, чтобы этому помешать. Я не заставлю вас самих терпеть огонь, как сделал с ним, но даю вам десять минут, чтобы вывести ваш домашний скот и собрать имущество. Потом мои люди сожгут ваше селение дотла. Пока вы заново отстраиваете свои дома, у вас будет несколько недель, чтобы поразмыслить над тем, какие последствия влечет неповиновение падишаху.

Через несколько минут все селение запылало огнем. Шакунтала ехала по дороге, ведущей с холма, сидя на лошади позади одного из стражников; на голову ей набросили покрывало, чтобы сберечь ее целомудрие. Салим заметил, что она ни разу не оглянулась и не посмотрела назад на место, которое было ее домом.

Глядя на своего отца, юноша понял, что сегодня он гордится им, как никогда, и невероятно рад быть его сыном и называть себя моголом.

– Он был великолепен. Я никогда не видел, чтобы он вершил правосудие так уверенно и властно. Он был совсем не такой, каким бывает во дворце, где есть неизменные правила и порядок.

Начиная со спасения отцом молодой вдовы-индуски Салим был охвачен воспоминаниями об этом, особенно о том, как его отец не раздумывал, что сказать и что сделать. Вот это и есть настоящая сила.

– Он вмешивается в древние обычаи нашей земли, – холодно сказала Хирабай.

– Но он поддерживает права индуистов. Всего несколько дней назад я слышал, как некоторые уламы критикуют его веротерпимость. Один мулла сказал, что он слышал, что падишах собирался молиться в священном месте индусов в Аллахабаде, в месте слияния рек Джамны и Ганга. Другой жаловался, что падишах, кажется, готов поклоняться чему угодно – огню, воде, камням и деревьям… даже священным коровам он позволяет свободно бродить по своим городам и селениям, а навоз от них…

– Ваш отец поддерживает только то, что одобряет. Он не имеет никакого права мешать обряду сати. Это его не касается.

– Нет, касается. Он запретил его. А жители того селения бросили ему вызов.