Владыка мира - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Ратерфорд cтр.№ 34

– Мне радостно это слышать. Но есть кое-что еще, что я должен сказать тебе, и на сей раз не столь приятное.

– И что же? – Падишах мягко тронул старика за плечо, все еще жилистое и сильное, покрытое грубой шерстяной одеждой.

– Хоть у тебя и будет три сильных сына, помни, что властолюбие и стремление править может отравить даже самые близкие семейные узы. Трезво смотри на любовь своих сыновей к тебе – и друг к другу.

– Что ты хочешь сказать? Ты говоришь о семейных усобицах, подобных тем, от которых пострадал мой отец?

– Я не знаю, повелитель. Хоть я и предвижу, что у тебя будут сыновья и твоя империя будет процветать, но кроме этого я вижу также и тени. Неясные, но они могут о чем-то предупреждать. Будь бдителен, повелитель. Помни мои слова. Неусыпно следи за своими сыновьями, пока те не возмужают, и тогда ты сможешь рассеять эти тени, прежде чем они станут осязаемыми и причинят вред…

Тем же днем, на обратном пути к Агре, Акбар думал над предостережением суфия. Еще со времен его предка Тимура часто случалось, что моголы почти уничтожали себя, идя войной друг на друга, а не на чужаков. Следует наблюдать за знаками и всегда быть настороже. Но все это будет еще не скоро… От радости при мысли о трех сыновьях Акбар пустил свою лошадь в быстрый галоп.

Шесть недель спустя сияющее лицо хаваджасары сказало все без слов – падишах сразу понял.

– Повелитель, это наконец случилось.

– Когда родится дитя?

– Хаким говорит, в августе.

– Я должен сходить в гарем.

Акбар был готов плакать от радости, когда почти бежал на женскую половину дворца. Войдя в покои Хирабай, он почувствовал в воздухе знакомый сладкий пряный аромат палочек, которые всегда горели здесь в медном горшке перед статуей суровой многорукой богини. Хирабай сидела на низком лакированном раджпутском стульчике, а служанка расчесывала ее густые окрашенные хной волосы. Акбару показалось, что лицо его жены, осунувшееся и худое, уже смягчилось и она начала понемногу расцветать. И все же если он надеялся, что она потеплеет и к нему, то его ждало разочарование. Ее взгляд, когда она смотрела на него, оставался таким же безучастным и непреклонным, как и прежде.

– Оставь нас, – сказал Акбар девушке.

Как только они остались одни, он спросил:

– Это правда? Ты ждешь ребенка?

– Да. Хаваджасара должна была тебе доложить.

– Я хотел услышать это от своей жены, как и подобает мужу… Хирабай, ты носишь моего ребенка, возможно, будущего правителя Моголов. Что мне сделать, чтобы ты стала более расположена ко мне и была счастлива?

– Все, что можно сделать, это отослать меня назад в Амбер; но это невозможно.

– Ты скоро станешь матерью. Это ничего не значит для тебя?

Хирабай поколебалась.

– Я буду любить этого ребенка, потому что в его венах будет течь кровь моего народа. Но я не смогу разыгрывать чувства, которых не испытываю к тебе. Все, о чем я прошу, – возьми себе других жен и оставь меня с миром.

– Родишь мне здорового сына, – и я больше никогда не дотронусь до тебя, обещаю.

Хирабай ничего не ответила.

– Я хочу, чтобы ты была готова к отъезду через неделю.

– Куда ты отправляешь меня? – Впервые с женщины спала отстраненность, она выглядела встревоженной.

– Не бойся. Я хочу, чтобы ты поехала в место доброго знамения – Сикри. Я не говорил тебе этого прежде, потому что знаю, что ты не доверяешь людям моей религии. Но там живет один мусульманский прорицатель. Он предсказал, что ты родишь мне сына, и попросил отправить тебя в одно место, где за тобой будут хорошо ухаживать, пока не придет время родить. Я отправлю с тобой своего лучшего врача, и ты сможешь взять слуг сколько пожелаешь. Там хороший воздух – более прохладный и здоровый, чем в Агре. Это пойдет на пользу тебе и ребенку, которого ты носишь, и ты сможешь поклоняться там своим собственным богам.

Хирабай смотрела вниз на свои руки, лежащие на коленях.

– Как тебе будет угодно.

– Я пошлю весть твоему брату?

Хирабай кивнула.

Акбар подождал какое-то время, надеясь, что она произнесет что-то еще. «Я буду любить этого ребенка», – сказала она, но будет ли это так? Если эта женщина ненавидит своего мужа, какую привязанность она может чувствовать к его сыну? На мгновение падишах вспомнил предупреждение суфия. Может, враждебность его жены и есть одна из тех теней вдалеке, которые предстали перед его взором? Последний раз взглянув с надеждой на повернутое вполоборота лицо Хирабай, Акбар оставил ее. Покинув жену, от которой веяло холодом, он почувствовал, как его вновь согревает ощущение счастья. У него будет сын!

– Я нарекаю тебя Салимом в честь святого человека, который предсказал твое рождение.

Держа на согнутой руке изгибающееся тельце своего новорожденного сына, другой рукой Акбар взял блюдце с мелкими золотыми монетками и осторожно осыпал ими голову ребенка. Салим, сжимая крошечные кулаки и молотя ими воздух, хоть и сморщился, но не расплакался. С гордой улыбкой Акбар высоко поднял дитя, чтобы его видели все. Затем он положил его на большую зеленую бархатную подушку, которую придерживал пожилой визирь Джаухар. Сейчас глава уламов, шейх Ахмад, голову которого украшал темный тюрбан, должен был сказать свое слово. Что он на самом деле думал о благословении ребенка от матери-индуски? Его лицо, утопавшее в густой темной бороде, никак не поменяло выражения. Но что бы ни думал шейх, он и его клика потерпели поражение – ведь ребенок все же родился, и ему совершенно все равно, какая в этом мире царит обстановка.

После вознесения хвалы Всевышнему за рождение Салима священник произнес торжественную речь:

– Мы все, кого повелитель призвал сюда, в Сикри, приветствуем благословенное рождение этой озаряющей своим сиянием весь свет жемчужины, обители благополучия и удачи, этого мерцающего в ночи драгоценного камня ларца величия и славы. Принц Салим, да укажет сам Всевышний тебе твой путь и да прольется на тебя океан божественной щедрости…

Той ночью Акбар выскользнул из огромного парчового общего шатра, специально установленного в Сикри для празднований в честь рождения его сына. Ему уже довелось бессвязно голосить песни, кружась рука об руку с Ахмед-ханом и другими военачальниками в каком-то старинном танце моголов – уже не все точно помнили эти движения. Но сейчас правитель кое-что должен был сделать. Подозвав свою лошадь, он сел верхом и, взяв только нескольких своих стражников, медленно поехал сквозь теплую ночь, благоухающую тлением кизяка, который обитатели Сикри жгли в кострах, чтобы готовить вечернюю трапезу. Он направлялся к рибату, где все еще оставалась Хирабай. Глядя в небо, он думал, что звезды, которые так любил его отец Хумаюн, никогда не казались столь яркими и никогда не усеивали небосвод так часто. Именно сейчас они будто испускали особый свет на землю, которая носила его сына, – сына, ради защиты которого он готов на все. Даже сейчас, будучи безмерно счастлив, Акбар не мог забыть предостережения суфия…