Владыка мира - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Ратерфорд cтр.№ 19

– Ты хотел драться. Очень хорошо. Рафик, дай мне твой скимитар.

Не спуская настороженного взгляда с пошатывающейся фигуры Адам-хана, слуга подался к Акбару, который взял оружие и несколько раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух. Тяжелая рукоятка была старомодной и неудобной, но изогнутое лезвие осталось тонким и острым. Падишах обернул вокруг голого торса кусок ткани, который Рафик подал ему, и повязал узел.

– Ну хорошо, Адам-хан. У каждого из нас есть меч и кинжал, так что мы равны. Давай же посмотрим, что из этого выйдет…

Акбар сделал несколько шагов к Адам-хану и остановился, ожидая ответного броска. Но хоть разум его брата и был затуманен спиртным, тот, похоже, еще достаточно владел собой, чтобы не попасться на уловку и не совершить грубую ошибку. Когда они начинали медленно кружить друг возле друга, Акбар вспомнил, что на охоте ему так же случалось пытаться предсказать дальнейшие шаги зверя. Внезапно увидев возможный ход, он бросился вперед и, перехватив своим скимитаром меч Адам-хана, быстрым рывком выдернул его у него из рук. Перевернувшись в воздухе, меч с грохотом упал на каменный пол. Это был персидский прием, которому его давно обучил Байрам-хан. Адам-хан спешно отскочил, прежде чем Акбар успел ранить его. Тогда он поднял свой кинжал и бросил его в Акбара. Тот уклонился, но недостаточно быстро, и почувствовал, как край лезвия разрезал кожу на скуле. Теплая кровь заструилась у него по шее, и Акбар, откинув свой меч в сторону, в три гигантских шага набросился на брата. Они рухнули на землю, и падишах, чувствуя, как Адам-хан изо всех сил пытается выбраться из-под него, сгреб в кулак его длинные волосы и стал бить его лицом о булыжники, снова и снова. Затем откинувшись назад, ударил его с размаху кулаком в лицо, так, что послышался треск сломанной скулы.

– Ты батча-и‑лада, сукин сын!.. – завопил тот.

Акбар поднял Адам-хана на ноги. Тот тяжело дышал со сдавленным бульканьем, чувствуя металлический привкус крови во рту. Глядя на искалеченное, обмякшее тело своего молочного брата, который сейчас держался на ногах только опираясь на него, Акбар желал лишь одного – избить его до смерти, настолько остра была его боль от этого предательства. Но падишаху не подобает терять власть над своими чувствами. Отстранившись, он неохотно отпустил Адам-хана, и тот рухнул на землю.

– Прежде чем тебя казнят, ты хочешь что-нибудь сказать?

Адам-хан медленно поднял разбитое лицо.

– Может, ты и победил сейчас, но я тебя месяцами вокруг пальца водил. Те глупые маленькие суки… конечно, это я их увез – почему все лучшее всегда должно доставаться тебе? Но я их убил, так что теперь их об этом не спросишь.

– И Байрам-хана?

– А сам-то как думаешь?

Окровавленное лицо Адам-хана озарилось торжествующей насмешкой. Пусть посмеется последний раз, подумал Акбар, обуреваемый яростью и гневом из-за собственного легковерия и глупости.

– Стража! Возьмите его и сбросьте с крепостной стены.

Он смотрел, как два стражника за ноги протащили Адам-хана через внутренний двор, оставляя длинный кровавый след на каменных плитах. Кряхтя от усилий, они оттянули его к узкой угловой лестнице, которая вела к тесному проходу с низкой балюстрадой, выходящей на террасу из песчаника. Высота стены здесь составляла приблизительно двадцать футов [9] . Акбар, стоя неподвижно, смотрел, как стражники отпустили лодыжки Адам-хана, взяли его под руки и занесли над головой. Послышался глухой стук. Стражники посмотрели через перила.

– Повелитель, он еще шевелится.

– Тогда втащите его обратно за волосы и снова бросьте вниз.

Воины сбежали вниз по наклонному проходу, ведущему к террасе. Вскоре они появились вновь, таща все еще слабо дергающееся тело Адам-хана за длинные темные волосы. На сей раз Акбар проследовал за ними до возвышения и смотрел, как его молочного брата еще раз сбросили с балюстрады. На сей раз череп Адам-хана ударился о твердый камень и лопнул, как зрелый орех, извергнув розово‑серые мозги. В один миг к нему подлетел коршун и начал клевать мертвечину. Вскоре уже дюжина птиц кормились тем, что осталось от друга детства Акбара. Смотреть на это он не остался. На него снизошло полное понимание происходившего. Как мог он быть таким глупцом? Более того, как он мог предстать таким глупцом в глазах окружавших его людей? Несмотря на жаркую погоду, падишаха бил озноб, тело сотрясала дрожь. Его ум занимал один вопрос, который он хотел задать Адам-хану, но не решился – возможно, потому, что боялся ответа. Махам-Анга, женщина, которая выкормила его своим молоком и защищала его, когда он был одинок и беззащитен, – что она знала о деяниях своего сына? Внутренний двор теперь был переполнен людьми – женщины вышли из комнат, где они прятались и обсуждали со стражниками гарема и слугами небывалое происшествие, свидетелями которого стали. Оглядевшись, Акбар увидел, что Майяла наблюдала за ним из дверного проема своей комнаты и ее обычно приветливое лицо сейчас было тревожным и озабоченным. Ему очень хотелось пойти и заверить ее, что все хорошо, но это была бы неправда. Кроме того, оставалось сделать кое-что еще…

– Принеси мне одежду, – приказал падишах слуге, стараясь говорить как можно тверже.

Четверть часа спустя, все еще пребывая в полном смятении, Акбар прошел в покои Махам-Анги. Он уже отрядил воинов из числа своих личных телохранителей обыскать ее жилище и приказал после этого стоять на страже снаружи, пока он не прибудет. Судя по своей пьяной выходке, Адам-хан, вероятно, действовал в одиночку и единым порывом, пусть даже его обида и ревность копились долгое время. Вместе с тем нужно было также удостовериться, что здесь не скрываются другие предатели.

У дверей его кратко поприветствовал глава его собственной стражи.

– Мы всё обыскали. Здесь тебе ничего не угрожает, повелитель.

– Вы ничего не сказали о том, что случилось?

– Нет, повелитель.

– Она спрашивала о сыне?

– Нет, повелитель.

Как только стражники заперли за собой двойные двери, впустив Акбара, тот понял, что сейчас его задача будет потяжелее любого сражения. Глава дворцовой стражи утверждал, что Махам-Анга еще не знала о его драке с Адам-ханом, после чего ее сына спешно казнили, хотя быстроногий слуга принес бы такие вести за пять минут. Махам-Анга стояла посреди комнаты, в которой в лучшие времена она устраивала собрания и торжества, и где в мягком свете масляных ламп она с нежностью рассказывала ему истории из его детства, которые он мог слушать бесконечно. Сейчас ее лицо выражало тревогу.

– Акбар, что происходит? Почему меня вдруг здесь заперли?

В ее ясных карих глазах, смотревших на него в упор, сейчас застыл вопрос. Чтобы не растерять решимости, падишах постарался на мгновение воскресить в уме образ окровавленного тела убитого Атга-хана, которое он только что видел и которое сейчас обмывали камфарной водой и готовили к погребению.