Русская гейша. Тайны обучения - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Лазорева cтр.№ 24

Когда мы приняли душ и накинули махровые гостиничные халаты, я предложила еще выпить. Митихиро налил шампанское и сел на пол. Я устроилась рядом.

– Ты удивительная девушка, – тихо сказал он.

Его английский стал намного лучше. Видимо, от чисто физического расслабления он стал чувствовать себя более раскованно, и это сказалось на качестве речи.

– Ты тоже очень симпатичный, – ответила я и улыбнулась.

Мы начали непринужденно общаться на разные темы. Митихиро спросил меня о семье. Я вкратце рассказала, добавив, что скоро вернусь на родину. Он выразил сожаление о том, что придется расстаться. Мы допили бутылку, и я почувствовала прилив возбуждения. Митихиро был милым парнем и очень нежным. К тому же мне хотелось получить чисто физическое удовлетворение.

«Может, попросить его поласкать меня языком?» – пришла шальная мысль.

Но я знала, что у японцев не принято о чем-то просить женщине, тем более гейше. И оральные ласки происходят только по инициативе мужчины. Но желание нарастало. Тогда я вспомнила, что поза 69 называется «бутон к бутону», и спокойно достала из вазы две красные розы. Митихиро следил за моими действиями с любопытством. Я положила их на пол возле его скрещенных ног, причем один бутон развернула к стеблю другого.

По краске, появившейся на щеках Митихиро, я поняла, что он догадался, о чем речь. Я вопросительно на него посмотрела, и он улыбнулся, кивнув. Мы устроились прямо на полу. Его язык оказался очень умелым, и я быстро достигла желаемого.

Из тетради лекций Сайюри:

«Разворачивание шелка» – женщина лежит на спине, обнимает мужчину за шею и обвивает его спину ногами.

«Переплетающиеся драконы» – женщина лежит на спине и подгибает ноги. Мужчина становится на колени у нее между бедрами и левой рукой поднимает ее ноги к грудям, а правой вводит в яшмовые ворота нефритовый стебель.

«Рыба с двумя парами глаз» – мужчина и женщина ложатся рядом. Женщина закидывает одну ногу на тело мужчины. Мужчина раздвигает ноги и, приподнимая рукой запрокинутую ногу женщины, вводит внутрь нефритовый стебель.

«Прыгающий белый тигр» – женщина опускается на колени лицом вниз. Мужчина становится на колени за ее спиной.

«Козел под деревом» – мужчина сидит, вытянув ноги, а женщина садится на него сверху, спиной к нему. Потом она насаживается на нефритовый стебель. Мужчина страстно обнимает ее за талию и крепко сжимает.

«Утки, летящие в разные стороны» – мужчина лежит на спине, вытянув ноги. Женщина садится сверху спиной к нему и опирается ступнями о постель.

«Сосна с поникшими ветками» – женщина скрещивает ноги и поднимает их кверху.

«Танец двух самок феникса» – мужчина с двумя женщинами. Одна лежит на спине лицом вверх, другая – у нее на животе. Женщина, лежащая на спине, подгибает ноги, а та, что сверху, садится на нее так, что их яшмовые ворота оказываются рядом. Мужчина сидит, вытянув ноги, и попеременно проникает нефритовым стеблем в верхнее и нижнее отверстия.

«Кошка и мышка в одной норе» – одна женщина и двое мужчин. Один мужчина лежит на спине, раздвинув ноги. Женщина лежит сверху и глубоко вводит нефритовый стебель. Другой мужчина ложится сверху на женщину и вводит нефритовый стебель в яшмовые ворота.

Когда Митихиро ушел, я упала на постель и закрыла глаза. Но было еще довольно рано, и уснуть я не могла. Настроение отчего-то резко упало. Лицо Петра всплыло из памяти, зеленовато-серые глаза смотрели нежно и печально, губы были приоткрыты, словно он хотел спросить о чем-то.

– Почему?! – громко сказала я и, всхлипнув, уткнулась в подушку. – Почему все так закончилось? Ведь мы любили друг друга так, как никто и никогда не любил на этой земле! Почему я осталась одна?

Я искала в глубине души ответ на этот вопрос, но не слышала его. И я понимала, что никогда не смогу забыть ни его, ни той страшной смерти, которой он умер. Его лицо перед моим внутренним взором исказилось. Я вновь увидела, как зеленоватый свет его глаз становится неотвратимо черным из-за все расширяющихся зрачков, как губы сереют, увидела пальцы, сжимающие рукоять кинжала так сильно, что побелевшие костяшки словно вылезают из кожи, услышала страшный сдавленный хрип, переходящий в не менее страшное глухое бульканье, и разрыдалась.

– Прости, прости меня, любимый! – глухо выкрикивала я, катаясь по кровати. – Ты смотришь на меня с небес и презираешь за то, что я близка с другими мужчинами! Но я не изменяю тебе, нет! Я люблю только тебя! А мое тело… мне все равно! Я хотела отомстить за тебя… и встала на такой путь. И иду по нему, иду… Мое тело как инструмент… а душа принадлежит только тебе, любимый!

Раздался телефонный звонок. Я долго не подходила, глядя на светящийся дисплей, но потом все-таки ответила.

– Привет, малышка, – радостно начал Антон и тут же замолк, явно прислушиваясь. – Ты плачешь? – испуганно спросил он после паузы.

– Да-а, – не смогла я сдержаться.

– Что случилось? Ну-ка, быстро рассказывай! Кто тебя обидел? Сейчас я ему морду начищу!

И эта чисто русская отзывчивость и экспрессивность немного меня успокоили. Я всхлипнула еще несколько раз, глубоко вздохнула и замолчала. Антон подождал, потом осторожно спросил:

– Танюша, ты там где?

– Все в порядке, – ответила я. – Так, ностальгия замучила. Домой мне нужно, наверное, возвращаться.

– Смотри, конечно, сама, но я буду без тебя здесь как одинокая сосна на вершине Фудзи.

– Да ладно тебе, – тихо засмеялась я, – найдешь себе еще кого-нибудь. Или к жене вернешься. Не вечно же она с этим кларнетистом будет.

– Тебя никто не заменит, – грустно сказал Антон. – Ты – единственная.

И он положил трубку. А я задумалась. Его слова звучали очень искренно. Но сердце мое молчало. Он мне и понравился только из-за того, что разрез его глаз был точно таким же, как у Петра. А у Митихиро, кстати, сбоку у правого соска была маленькая выпуклая родинка, очень похожая на такую же и в том же месте, какая была у Петра. Но ведь я должна избавляться от этих мыслей! Мой любимый мертв, и я больше никогда не смогу поцеловать эту родинку.

И я вновь расплакалась. Потом встала, налила полный бокал виски, залпом выпила его. И почти сразу отключилась.

Утром мне доставили корзину голландских белых тюльпанов от Митихиро. На карточке он написал, что моя красота нежнее этих цветов. И это было приятно. А после полудня позвонила госпожа Цутида. Говорила она со мной уже спокойно и приветливо. Потом пригласила на «вечерний чай», который по обычаю начинался в шесть часов вечера.

– Сегодня? – недовольно спросила я.

За окном по-прежнему шуршал дождь, и выходить куда-нибудь абсолютно не хотелось.

– Нет, – ответила госпожа Цутида, – я приглашаю тебя на завтрашний вечер.