Мартовские колокола - читать онлайн книгу. Автор: Борис Батыршин cтр.№ 37

К сожалению, студенты желания беседовать не проявили; это заметно расстроило супругу пожилого финна. Несколько обиженная явным нежеланием попутчиков вступать в долгие дорожные разговоры, к которым сама питала большую охоту, она мстительно подумала про себя, что этим скромно одетым студентам пристало сиденье в зеленом вагоне третьего класса, а не отдельное купе. Вместе с тем пожилая финка отметила про себя, что попутчики, должно быть, не слишком стеснены в средствах: путешествие в желтом вагоне второго класса – удовольствие отнюдь не дешевое.

Наконец показались первые городские здания, и через десять минут окутанный паром поезд прибыл на Николаевский вокзал. Студенты, сдержанно попрощавшись с попутчиками, вышли из вагона. Вокзал встретил необщительных пассажиров привычной суетой: кого-то провожали, кого-то встречали, носильщики волокли багаж. Молодых людей никто не встретил; они быстрым шагом пересекли шумный перрон и вошли в здание вокзала.

Вроде бы эти гости прибыли в столицу империи по делам вполне ординарным; вот только настороженный взгляд, которым один из них – тот, что представился попутчикам Янисом, – окинул привокзальную площадь, не вполне вязался с образом рядового приезжего. Студенты сели в пролетку; Янис что-то коротко бросил извозчику, и экипаж застучал по булыжной мостовой. «Ну вот, – подумал второй, тот, что представился как Геннадий. – Игра переходит к своей основной фазе. Не к главной, нет, но вступает на ту прямую, которая неизбежно ведет к намеченной цели».

Пролетка бодро дребезжала железными ободьями вдоль Екатерининского канала. На противоположной стороне, рядом с Михайловским садом, велось большое строительство – проезжая часть набережной была совершенно перегорожена, обнесена забором, из-за которого доносился грохот каких-то работ. Разобрана была даже часть гранитной облицовки набережной; возле места строительства теснились неказистые баржи из числа тех, что строятся «на одну воду». С одной из барж на берег подавали как раз доски. Работала артель носаков – люди выстраивались у штабелей досок цепочкой. Первый поднимал за один конец несколько досок и ставил их в наклонное положение. Второй подставлял плечо с кожаной подушкой. Затем он, в свою очередь, подставлял плечо, третий ему нагружал и так далее. Носаки ловко находили центр тяжести подаваемого груза и переносили его «на рысях». Нести было тяжело – вдоль Екатерининского канала дул сильный ветер, доски парусило, носаков разворачивало.

С соседней баржи, в отличие от остальных хорошей и крепкой, с игрушечным домиком на корме, выкрашенным в яркую ядовитую краску (такие посудины называли обыкновенно в Петербурге «берлинами»), выгружали круглый пиленый лес, вручную, при помощи веревок, выкатывая по наклонным слегам и укладывая в штабель.

– А энто берег укрепляют, господин хороший, – разъяснил извозчик, увидав интерес Геннадия к работам на набережной. – Фундамент готовят под храм Спаса-на-Крови; на этом месте государя Александра Освободителя бунтовщики бонбой укокошили, чтоб им в преисподней горячие сковороды лизать! Уже три года как землю тут копают и сваи забивают… Петербурх – он, известное дело, на болоте стоит, тут без свай берега враз поплывут. А храм будет огроменный; пока забор не поставили, там большая картина висела, чтобы люди могли видеть, какую красоту здесь построят в память о государе невинно убиенном.

Как раз в этот момент из-за забора строительства раздался дребезжащий звон малого колокола. Извозчик, слегка придержав лошадь, размашисто перекрестился. Седоки переглянулись – и после небольшой заминки последовали его примеру.

– Вот и кажинный день так, – пояснил извозчик. – В половину третьего пополудни государь тут и ехал – возвращался к себе во дворец. Тута его энти нигилисты с бонбами и подстерегли. На вечер того же дня место взрыва уже оградой обнесли и часовенку поставили. Государь наш велели тут большой храм возвести – а пока всякий ден часовенка в этот час колоколом отбивает, чтобы люди, значить, не забывали. Да вы, господа, видать, не питерские, раз не знаете? Из Москвы, чай?

Янис и Геннадий вновь переглянулись. Дребезжащий звон колокола из часовни плыл над Екатерининским каналом, наполняя сердца неясным трепетом и ожиданием грозных событий – событий, в которых им предстоит сыграть главные роли.

– Я ни хрена не понимаю, – недовольно бурчал Дрон, – что мы с этой ерундой возимся? В самом деле – корчим из себя каких-то недоумков. Посмотреть со стороны – так в игрушки детки играют. «Студень» этот вонючий, студентики… на фига это все? Мы что, тротила и пары «Мух» раздобыть не можем? Да с полпинка! И хрен они здесь нам помешают! Так нет же, возимся с этими… аптекарями. Засветились опять же по самое не балуйся! Этого Вовочку того гляди жандармы свинтят – и за нами придут. Что ты им скажешь? «Здрасьте, мы из будущего, приехали тут у вас революцию делать»?

– Все-таки ты не любишь включать мозг, Дрон, – ответил Виктор. – Нет чтобы хоть немного подумать, прежде чем ересь всякую нести. Ты что, Геннадия за восторженного идиота считаешь, вроде студентиков этих? Они, к слову сказать, тоже совсем не идиоты. Просто люди здесь так настроены – так думают и только таким эмоциям и верят…

– А в рыло? – немедленно завелся Дрон. – За «включать мозг»? Ты сам-то за базаром следи, понял? Болтать языком вы все умеете, а как руками что-нибудь сделать или башку подставить – так вас нет…

Виктор усмехнулся. Он уже привык к такому тону своего товарища. После провала со Стрейкером, после гибели Валентина Дрон с Виктором вообще сблизились; Геннадий ушел с головой в работу с «местными кадрами», Олег просиживал по библиотекам и в интернете, собирая для «бригадовцев» необходимые данные, и вся повседневная, «черная» работа в прошлом легла на Дрона с Виктором.

– Да ты не кипятись, а подумай лучше, – рассудительно сказал молодой человек. – Вот ты мне на мозг капаешь – тротил, «Муха»… а зачем нам все эти теракты – не подумал?

– Как зачем? – удивился Дрон. – Генка же сказал: будем здесь партию террора создавать! А значит, надо показать местным, кто в доме хозяин!

– Ну и как ты собрался это показывать? – осведомился Виктор. – Взорвать, пристрелить кого-нибудь? Я тебя правильно понял?

– Ну да, – кивнул собеседник. – А что? Так и надо, разве нет?

– В книжке одной умной тетки, – назидательным тоном произнес Виктор, – американка, фантастику пишет, – есть такая фраза: «Оружие – просто инструмент, заставляющий врага изменить свою точку зрения. Полем битвы являются умы, все остальное – бутафория!» [32] Это я к тому говорю, что если ты притащишь из будущего гранатомет и перебьешь кучу народу, то чего ты этим добьешься? Ну пойдут слухи об эдаком докторе Мориарти или убийцах, посланных капитаном Немо, – так и что с того? А Гена понимает, что нам нужно на данном этапе не технические трюки показывать, а организацию создать. И единственный для этого способ – перетянуть на себя недобитых народовольцев, последователей тех, кто пять лет назад царя грохнул.

– Так их же перевешали, – не понял Дрон. – Толку нам от трупов?