Чары колдуньи - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 70

— Но что делать-то? — Старейшины в недоумении и нерешительности переглядывались. Они не любили Незвану, но привыкли верить ей — до сих пор все ее обещания и предсказания сбывались!

— То, что я сказала. Принести ее в жертву Ночной Волчице. Хозяйка Лунного Серпа насытится ее солнечной кровью и больше не захочет жертв. Так вы выкупите у нее свои жизни и заодно лишите сил вашего врага. Решайтесь. Луна встает. — Незвана протянула руку к окошку, приоткрытому ради духоты. — Богиня звездными очами взирает на вас и ждет.

— Но до Святой горы не добраться теперь, — обронил Далибож.

— Да и нет у нас умельцев таких — человечью голову приносить, — добавила Творяна. Она по-прежнему не верила колдунье, но не знала, что еще предложить.

— Я умею. — Незвана усмехнулась. — И нам не нужна Святая гора. Кощная Владычица не знает преград — она заберет свою жертву отсюда.

Пока шли переговоры, до пленниц, сидящих в бане, долетал лишь гул голосов, но кто чего хочет, они так и не поняли. И никто к ним не пришел — значит, никаких решений не принято. Наступила ночь, но обычного покоя не принесла. По всему Коростеню горели костры, возле них грелись, спасаясь от холода осенней ночи, беженцы, которым не хватило места под крышей, — были переполнены не только жилые избы и бани, но даже хлевы, клети и прочие постройки. Все были возбуждены, испуганы, многие считали, что доживают последнюю ночь. Мало кто спал, люди расхаживали туда-сюда, сквозь окошко долетал то плач, то причитания, то удалые песни, исполняемые хмельными голосами, — помирать, так весело!

Снегуля и маленькая Славуня уже спали, обнявшись, на полке, Дивляна перепеленала Некшиню и тоже дремала поневоле, только Елинь Святославна в беспокойстве расхаживала по тесной бане от двери к окошку, прислушиваясь к голосам. Вдруг за окошком мелькнул огненный отблеск — метнувшись ближе, старая воеводша различила свет нескольких факелов. Дивляна подняла голову и хотела спросить, в чем там дело, как вдруг заскрипела дверь — сперва в сенях-предбаннике, а потом и внутренняя.

Хлеб, кашу и молоко на ужин княгиня Чтислава уже присылала им, и больше никого они к себе сегодня не ждали. Но дверь распахнулась, один из деревлянских старейшин, его звали не то Лисун, не то Лучан, вошел первым и окинул их быстрым взглядом — старуху у окна и молодую женщину с младенцем на руках возле лавки.

— Иди, княгиня. — Он кивнул Дивляне на выход и добавил: — Мальца оставь.

— Что такое?

— Надобно идти, — повторил он, отводя глаза. — Ждут тебя.

Вошла женщина и вознамерилась взять у Дивляны мальчика; та сама поспешно передала его Елини, а женщина за руку потянула молодую вдову наружу. Еще двое вошли и встали у нее за спиной, явно собираясь подтолкнуть, если сама не пойдет.

Оказавшись на воздухе, Дивляна увидела, что здесь ее ждут довольно много людей — десятка два. Все смотрели с тревогой, даже испугом, смешанным с каким-то жадным любопытством. Одна из женщин вдруг скривилась, всхлипнула и зашлась было плачем, но на нее шикнули, и она, горстью зажав себе рот, отвернулась.

— Что случилось, люди добрые? — Дивляна обвела взглядом лица, озаренные дрожащим светом факелов. — Почему вы не спите?

— Иди, княгиня. — К ней приблизился волхв по имени Волот. — Пора тебе в дорогу… Ступай, я провожу тебя.

В дорогу? Дивляна оглянулась на дверь бани, где остались те, без кого она никуда уйти не могла, но двое уже затворили дверь и сноровисто подперли ее колом. А Дивляну почтительно, но крепко взяли под руки и повлекли куда-то прочь.

На миг мелькнула мысль, что ее собираются отдать плесковскому князю, и Дивляна снова оглянулась назад, в сторону оставшейся на княжьем дворе бани. Без детей она никуда не пойдет! Но творилось что-то необычное даже для осады. Шума сражения или признаков приступа не было, перед воротами горел большой костер. И в первой же фигуре у огня, одетой то в пламенный отблеск, то в черную тень, она узнала Незвану. И похолодела — присутствие и участие этой женщины ей, Дивляне, предвещало только самое худшее.

Рядом стоял князь Доброгнев, с мрачным видом сложивший руки на груди; столпились волхвы, человек пять или шесть, то есть все, кто жил в Коростене. Все были одеты и убраны для радений, под личинами Дивляна не видела их лиц, но поняла, что здесь трое мужчин и две женщины помимо Незваны. Та тоже оделась для служения, и ее волосы были заплетены в тринадцать кос — по числу кос самой Марены. Из коих первой косит она травы жизни, вторую спускает радетелям своим, силу им даруючи, третья — змей лют, что пожрет Матушку-Землю в пору свою… и так далее. Все тринадцать кос служительницы Марены плетут только тогда, когда пытаются полностью уподобиться повелительнице. И Дивляна сразу поняла, что сейчас этот «змей лют» нацелил ядовитое жало не на кого-нибудь, а на нее.

Личина и кудес самой Незваны пока лежали в стороне. И еще рядом с ними сверкал нож — старинный, откованный вместе с рукоятью в виде загнутых бараньих рогов. Это был жертвенный нож — Дивляна видела такие еще на родине. Держать его в руке неудобно, и им пользуются для особых целей, — но тут уж древние заветы не позволяют что-либо изменить в угоду удобству. Двое из волхвов держали веревки с петлями на конце. У Дивляны подкосились ноги, но ее провожатые были к этому готовы: они поспешно подхватили женщину и решительно подтолкнули вперед, к огню.

Незвана подняла голову и посмотрела на ту, ради кого затевалось торжественное и редкостное действо, возвышенное и пугающее. То, что само по себе служит знаком большой общей беды. И ее взгляд привел Дивляну в чувство, гордость заставила отодвинуть подальше тот ужас, что вдруг разлился холодом по жилам, сковал было волю и разум. Дочь Марены не дождется, не увидит ее страх и слезы!

Ее подвели к огню и поставили перед Незваной. Здесь же была расстелена медведина, и Дивляна не сомневалась, кому предстоит на нее лечь.

— Помнишь? — Колдунья взглянула на нее, и Дивляна сразу поняла, о чем та говорит. Об их первой встрече четыре года назад, в глуши Ужицких болот. На поляне погребальных костров местной голяди, возле приготовленной крады Жиргаса, убитого дружинами Велема и Белотура. Там, где Незвана уже наточила жертвенный нож для молоденькой вдовы погибшего, Ольгицы, а Дивляна бросилась на дочь Марены с боевым топором из мертвой руки самого же Жиргаса и отбила жертву.

— Не дала ты мне дочь Громолюда на краду уложить, — продолжала Незвана, длинной ложкой помешивая в горшке, который стоял на краю костра, прямо в углях. Над ним поднимался белый пар, и Дивляна даже на расстоянии улавливала запах трав: дурмана, сон-травы и особо ядовитой травы под названием «марамора». Она никогда не приносила человеческих жертв и даже не видела, как это делается, но состав отвара знала от бабки Радуши. — Теперь сама вместо нее пойдешь. Но ни муж твой, ни даже деревлянские князья тебя в спутницы не получат. Ты пойдешь к Нему. — Незвана кивнула на ворота, и Дивляна сразу поняла, что она имеет в виду отнюдь не плесковского князя Волегостя, а совсем наоборот. Другой жених ждал невесту за стенами Коростеня — Князь-Уж, хозяин Ужи, священной реки деревлян.