Юная модница на балу у королевы - читать онлайн книгу. Автор: Бьянка Турецки cтр.№ 11

Но очевидно, не судьба ей было куда-то перенестись. Наверное, она в самом деле все придумала. Открыв глаза, она увидела, что стоит там, где и стояла, — на распродаже для модниц, а рядом, уставившись на нее, стоят две грустные продавщицы.

— Разве тебе не известно, что магазинные кражи считаются в этом штате государственным преступлением? — угрожающе спросила Марла, поигрывая амулетом в виде пуделя, висящим на толстой золотой цепочке.

Эти необычные колье были на шее у обеих женщин еще на предыдущей распродаже.

— Верно, Гленда? Или это другой штат? — спросила она, обращаясь к своей компаньонке, и пожала плечами.

— Я бы за него заплатила, — сконфуженно пробормотала Луиза.

— Ну, дорогая, разве кто-то говорит о деньгах? Ты ведь не думала, что мы позволили бы тебе уйти отсюда в этой шикарной вещице? — спросила Гленда, с недоверием взглянув на Луизу из-за шляпных коробок.

Пластинка с джазовой музыкой, как по мановению волшебной палочки, со скрежетом остановилась, и Луиза почувствовала, что даже эта тишина ее осуждает.

Луиза покраснела и опустила глаза. Ей пришлось признать, что она очень похожа на молодую Джулию Робертс в старой романтической комедии «Красотка».

— Этот маленький Аззедин — гений, но он никогда не знал, когда остановиться, правда?

— Возможно, когда немного подрастешь, моя дорогая, — уже спокойнее сказала Марла, убирая с глаз несколько блеклых коричневых прядок, и подала Луизе шелковое, изысканно вышитое кимоно, предлагая ей в него завернуться.

Поколебавшись, Луиза накинула на себя эту бледно-бирюзовую хламиду. Она что, проснется и будет гейшей в Японии? Что за магия была в этом магазине? Может быть, вся эпопея с «Титаником» ей просто-напросто приснилась? Она почувствовала себя маленькой глупышкой, которая втайне надеялась, что достаточно примерить платье, чтобы влезть в личную жизнь другого человека.

— Как насчет этого изумительного платья? — спросила Гленда, протягивая ужасное темно-бордовое платье из мятого бархата с буфами, которое выглядело так, будто его надевали на ярмарку в эпоху Возрождения.

— Думаю, я пас, — ответила Луиза, слегка обеспокоенная тем, что ее стилистки становились столь же строгими, как и ее мать.

Разве не она выбирает себе приключение? Да и будет ли оно вообще?

— Не слишком ли мы стали придирчивы, принцесса? — заметила Гленда, бросая платье на пол.

— Простите, наверное, у меня плохое настроение. Мой папа потерял работу, мы с матерью крупно поссорились, к тому же я не смогу поехать в Париж с моим французским классом. Это нечестно. Я уже никогда не смогу куда-нибудь поехать.

— Ну, это не совсем так, не правда ли, дорогая? — спросила Марла.

Луиза поняла, что ее «это нечестно» стало у нее новым заклинанием.

— На самом деле должна сказать, что ты уже недавно путешествовала немного дольше и дальше большинства юных леди, — хихикнула Гленда.

А-а, значит, они знали, что она была на «Титанике»!

— Не будем об этом забывать и подыщем тебе что-нибудь особенное. Как однажды сказала моя дорогая подруга Коко Шанель: «Есть люди, у которых есть деньги, а есть богатые люди». Если бы ты просто ценила все, что имеешь в какой-то момент, то понимала бы, что ты богата, дорогая.

— Думаю, именно сейчас я предпочла бы деньги, — обреченно изрекла Луиза.

Быть богатой, что бы это ни значило, не обязательно гарантировало ей билет в Париж и обратно. Что на данный момент, кажется, стало единственной целью ее жизни.

— И разве Коко Шанель не умерла почти пятьдесят лет назад? — спросила Луиза, озадаченная тем, каким образом Гленда и символ дизайнерской моды Коко могли быть близкими подругами.

— Божественный зеленый соус? — перебила ее Марла, грациозно лавируя в забитой одеждой комнате с подносом, на котором стояли тарелка с салатом из овощей и жутковатая на вид миска с чем-то похожим на плесень. — Фамильный рецепт. Взбивала специально для тебя! — воскликнула она, остановившись перед Луизой.

«В прошлом году?» Луизу так и подмывало задать этот вопрос. Жуткое на вид месиво было украшено вялой морковкой и стеблями сельдерея. Луиза сразу вспомнила, как она в прошлый раз пробовала что-то из кулинарных шедевров Марлы, и вежливо отказалась. А впрочем, что, если эта еда и вправду была отравленной, раз она вызвала такие жизненные сны о «Титанике»? Прежде чем она успела передумать, Марла обиженно ответила: «Как знаешь!» — и, вывалив нетронутую закуску в красно-белую полосатую шляпную коробку, быстро накрыла ее крышкой.

— Так вот, могу поспорить, что в своих книгах о винтаже ты ничего подобного не видела, — предупредила Гленда, отталкивая с дороги крутящуюся стойку, набитую бальными платьями с юбками из тафты пастельных цветов, чтобы показать запертый застекленный шкаф, стоящий в дальнем углу комнаты.

В этом высоком светлом футляре красовалось единственное светло-голубое бальное платье, которое, казалось, висело в воздухе. Тусклый луч послеполуденного солнца, просочившийся сквозь маленькое окошко коттеджа, явился идеальной подсветкой, придававшей этому платью почти мистический вид. У Луизы перехватило дыхание.

— Наверняка даже Метрополитен [31] не отказался бы заполучить эту вещь, — прошептала Гленда.

Платье было сшито из нежного светло-голубого атласа, цвета коробочки «Тиффани» [32] . Отделанный рюшами лиф, роскошная длинная юбка с кринолином, украшенная двумя декоративными драпировками, как на театральном занавесе, с золотыми кистями. Глубокий вырез сердечком был отделан белым кружевом и ярко-синей тесьмой, которыми был также обшит низ длинного, до пола, платья. Кружево ручной работы украшало и идеально ровные сборчатые рукава три четверти, прихваченные голубой лентой с крупным бриллиантом. По подолу шел аккуратный ряд бледно-розовых декоративных шелковых бантиков. Роскошное платье, казалось, парило в пространстве.

— Оно почти такое же старое, как и ты, — обращаясь к Гленде, пропищала Марла.

Гленда подняла тонкую бровь.

— Ха-ха, — уныло изрекла она, даже не улыбнувшись.

— Чья это модель? — спросила Луиза, все еще сдерживая дыхание.

Ничего похожего на это платье она никогда не видела и, почувствовав себя профаном, умирала от желания это узнать.

— Это… — начала Гленда и, выдержав эффектную паузу, закончила: — Подлинная Роза Бертен [33] .