– Грустно, но это правда.
Салли состроила кокетливую гримаску:
– Но она-то этого не знает.
Кросс досадливо поморщился:
– Я хотел сказать, что она не ревнует.
Салли улыбнулась:
– Конечно, ревнует. Она вас хочет.
– Нет. Хочет моей помощи в одном… – он поискал подходящее слово, – … исследовании.
Салли долго, громко смеялась:
– О, в этом я не сомневаюсь!
Кросс отвернулся и слепо потянулся к ненужной ему папке:
– Мы закончили.
Салли вздохнула, встала и подошла к столу.
– Так скажите, она знает?
Кросс раздраженно прикрыл глаза:
– Что именно?
– Что никогда вас не получит.
– Она через неделю с небольшим выходит замуж за лорда.
«А даже если бы и не выходила, слишком хороша для меня».
– Помолвки заключаются, чтобы их рвать.
– Я и забыл, какой ты можешь быть циничной.
– Издержки профессии.
Салли направилась к двери, но у самого порога обернулась:
– Вам следует предупредить ее. Прежде чем бедняжка заболеет от неразделенной любви.
Кросс не ответил.
– Завтра я принесу список, – сказала она наконец.
– Спасибо.
Салли кивнула и, открыв дверь, снова обернулась. На чересчур красных губах играла улыбка:
– Позвать следующего посетителя?
Он сразу понял, кого она имеет в виду, когда Салли отошла от двери.
Филиппа Марбери сидела на высоком стуле крупье футах в пяти от него и жевала сандвич.
Кросс не собирался вставать, но все же встал и обошел стол, словно за ним гнались.
– Кто-то вас покормил?!
Конечно, покормил. Дидье, вне всякого сомнения, которая жалела всех запачканных голубок, находивших дорогу на кухню «Ангела».
Но Филиппа Марбери не запачканная голубка.
«Пока».
И не будет, если от него хоть что-то зависит.
– Ваша кухарка была так добра, что принесла мне тарелку с сандвичами, пока я ждала.
Пиппа встала и протянула тарелку Кроссу:
– Очень вкусно. Не хотите попробовать?
«Да, господи, да, еще как хочу!»
– Нет. Почему она вдруг захотела покормить вас?
– Я окукливаюсь.
Кросс возвел глаза к потолку, моля бога о терпении:
– Как мне объяснить вам, что я не желаю помогать вам выбраться именно из этого кокона?
У нее отвалилась челюсть.
– Вы прибегаете к метафорам.
Эта женщина сводит его с ума.
– Вы прибегли к ним первая. Итак, я велел вам ехать домой или не велел?
Пиппа улыбнулась прелестной, широкой улыбкой, которая не должна была так ему нравиться.
– Собственно говоря, вы ничего такого мне не велели. Скорее, умыли руки.
Кроссу захотелось хорошенько тряхнуть эту несносную особу:
– Тогда скажите, почему вы остаетесь здесь и ждете меня?
Пиппа наклонила голову и стала рассматривать его, как неизвестный образец под микроскопом в Королевском энтомологическим обществе.
– О, вы не так поняли. Я жду не вас.
«Какого черта?»
Конечно, она ждет именно его.
Только она ждала не его.
Встала, сунула тарелку с недоеденным сандвичем ему в руки и повернулась к Салли:
– Я ждала вас.
Салли бросила на Кросса быстрый взгляд, явно не понимая, что делать дальше.
Но Пиппа, казалось, не замечала их неловкости. Выступив вперед, она протянула руку:
– Я леди Филиппа Марбери.
Черт бы все это побрал!
Кросс отдал бы половину состояния, чтобы стереть момент, когда Пиппа назвала Салли свое имя. Мадам в любую минуту могла переметнуться к врагу, а знание давало немалую силу.
Но пока что Салли постаралась скрыть любопытство и, взяв руку Пиппы, быстро присела.
– Салли Тассер.
– Рада познакомиться, мисс Тассер, – сказала Пиппа, словно знакомилась с новой дебютанткой за чаем, а не с одной из самых известных шлюх Лондона в игорном заведении.
– Я хотела спросить, не найдется ли у вас нескольких минут, чтобы ответить на пару вопросов?
Салли искренне наслаждалась происходившим.
– У меня есть время, миледи.
Пиппа покачала головой:
– О нет. Не стоит придерживаться церемоний. Можете звать меня Пиппа.
Только через его разлагающийся труп.
– По-моему, очень даже стоит придерживаться церемоний, – вмешался Кросс, повернувшись к Салли. – Ты ни при каких обстоятельствах не станешь звать леди иначе, чем уже назвала. Миледи.
Пиппа свела брови:
– Прошу прощения, мистер Кросс, но в этом разговоре вы лишний.
Он ответил устрашающим взглядом:
– Уверяю вас, миледи, я нигде не лишний.
– Насколько я поняла, у вас нет ни времени, ни склонности говорить со мной именно в этот момент?
Она приперла его к стенке.
– Да.
Пиппа улыбнулась:
– Вот видите. А у меня есть и то, и другое. Пожалуй, сейчас я начну свои исследования. Без вас.
Она повернулась к нему спиной.
– Итак, мисс Тассер, я права, определив ваше занятие как проституцию?
Слово соскользнуло с ее губ так естественно, словно она повторяла его дюжину раз на дню.
– Господи боже! Салли, не отвечай! – приказал Кросс.
– Почему нет? – улыбнулась Филиппа Салли. – Тут нет ничего постыдного.
Даже Салли, услышав это, вскинула брови.
«Нет, этого просто быть не может!»
– Ничего, – продолжала Пиппа. – Я провела исследование, и это слово есть в Библии. В книге Левит. И, честно говоря, если что-то написано в Святой книге, думаю, более чем резонно повторять это в приличном обществе.
– Здесь нет приличного общества, – заметила Салли.
«Блестяще!» – подумал Кросс.
– Ничего страшного, – улыбнулась Пиппа, – для моих целей вы идеальное общество. Итак, я могу предположить, что ваша карьера именно такова. Вы очень красивы и, похоже, точно знаете, как взглянуть на мужчину так, чтобы он в вас влюбился. Вы просто поразительны.