Проигравший - читать онлайн книгу. Автор: Илья Стогов cтр.№ 57

3

Вчера вечером он долго сидел на набережной Невы. Курил, смотрел на воду, снова курил. В голове стучало: «Родиться там, где над Невой кричат птицы, – лучшее, что может с тобою случиться». На противоположной стороне реки стоял подсвеченный Мраморный дворец. Чуть правее был виден зеленый от влаги и времени Эрмитаж, а если смотреть совсем вправо, то за мостом угадывались белые трубы больших океанских кораблей. Черная Нева, будто большое животное, ползла на запад. В той стороне было море. Там ее воды смешаются с солеными морскими, а потом, возможно, с еще более солеными океанскими, а в самом конце эти воды (чем черт не шутит) доползут и до совсем уже теплых краев, где осенью не темнеет в четыре пополудни, а круглый год звучат румба и сальса и люди пьют алкоголь не чтобы заглушить отчаяние, а от переизбытка чувств.

Он пытался представить, что будет, если выпустить из Невы всю воду. На протяжении веков она текла через его город, но что бы было, если бы в один прекрасный момент она перестала течь? Кончилась, обнажила дно? Он закрывал глаза и видел, как от одной гранитной набережной до другой тянулась громадная, затянутая илом, дырка от бублика. Склизкое дно. Гниющие на воздухе водоросли. Все пустые битые бутылки, все на счастье брошенные в Неву монетки, все оброненные сумочки, сбитые с носов очки и пенсне… все, что триста лет копилось на дне реки, теперь подставляло бока тусклому осеннему дождю и напоминало его собственную печень: вроде бы очень знакомая штука, но редко кто видел, как она выглядит.

Недалеко от берега кверху пузом лежал бы проржавевший прогулочный катерок. А вон там, возле самого моста горкой были бы навалены мотоциклы. Немного, штуки четыре. Тысячи раз отважные байкеры прыгали в этом месте через пролеты разводящихся мостов. Некоторые прыгали неудачно и рушились вниз. Их железных коней никогда не поднимали со дна на поверхность. Если присмотреться внимательнее, то, наверное, можно было бы разглядеть и самих отважных, все еще держащих истлевшие пальцы на рукоятке газа.

Это был какой-то еще Петербург. Намек… всего лишь намек на древнюю катастрофу, свидетелей которой нет. От этого города остались только истлевшие черепа со следами проломов и провалы шахт, ведущих в такую глубину, куда не рискнет сунуться ни один диггер на свете. Больше ничего. Только затянутое илом молчание.

4

Стройплощадка, до которой их довел галстуконосец, оказалась и вправду гигантской. Прежде Стогов даже не представлял, что такие бывают. Что именно находилось на этом месте прежде, помнил он не очень четко, но в любом случае, теперь от здоровенного, когда-то располагавшегося здесь квартала не осталось ничего. Буквально никаких следов. Теперь это было просто залитое жидкой грязью пространство размером в несколько футбольных полей: сотни рычащих механизмов, десятки буксующих, брызгающих грязью КамАЗов, рабочие в рыжих касках и жерло уходящего в сторону Невы тоннеля.

Прыгая по настеленным поверх жижи деревянным мосткам, он не сразу заметил тоже прыгающего рядом с собой генерала. А когда заметил, то подумал, что, может быть, прыгать в такой близости от высокого начальства является нарушением субординации. Генерал, как ни странно, его узнал. Ботинки у генерала были начищены до блеска и даже не очень сильно испачкались.

Генерал посмотрел в сторону Стогова, помолчал, а потом спросил:

– Знаешь, сынок, после нашего последнего разговора я все хотел тебя спросить: а какого ты года рождения?

Стогов удивился такому вопросу. Но уточнять ничего не стал, просто ответил, какого. Генерал после этого посмотрел на него еще более внимательно.

– А кто у тебя родители?

– Вас интересует, кто мои родители?

– Да. Ты их вообще помнишь?

– Своих родителей? Конечно, помню. С чего бы это мне их не помнить?

– Расскажи мне про них.

Стогов, запинаясь, начал говорить, кем работал его отец, прежде чем выйти на пенсию, но быстро запутался и все же поинтересовался:

– А почему вы спрашиваете?

– Да так. Хотел проверить одно свое соображение… Как раз за девять месяцев до твоего, сынок, рождения был у нас в Управлении один проектик. По спасению СССР. Глупость, конечно, полная, но тогда почему-то всем казалось, что может сработать.

– Что за проектик?

– Ладно. Не обращай внимания.

Они наконец дошли до относительно чистого места. Перед въездом в тоннель был выстроен навес, и под этим навесом на высоту в несколько человеческих ростов были сложены стройматериалы в коробках и пакетах с иностранными надписями. Священник, перемазавший по дороге весь подол рясы, пытался что-то говорить, но из-за шума строительной техники слышно его все равно не было.

Зато галстук разговаривать в подобном грохоте, похоже, навострился:

– Не понимаю, что именно вы тут хотите проверять, офицеры. Все необходимые для начала работ бумаги лежат у меня вот в этой папке. План работ утвержден на уровне города и прошел все степени согласования. Наша строительная корпорация имеет подряд на участие в работах по прокладке тоннеля под Невой. Если конкретно, то рядом с этим собором мы возведем наземный вестибюль. И сами понимаете: при таком уровне согласованности проекта мы все равно его возведем. Нет на свете бумаг, которые могли бы нам в этом помешать. Вот копия договора. Вот заключения комиссий. Раз, два, три… Всего шестнадцать заключений. Треть бывшей монастырской территории теперь принадлежит нам. Тут даже спорить не о чем. Участок был передан официально и в полном соответствии с федеральным законодательством. Вот копия постановления. Мы, между прочим, сами, по собственной инициативе согласились отреставрировать вот этот собор. За свой счет, между прочим.

Священник все равно влез в разговор:

– Собор отреставрировать согласились, да. А треть монастырской территории отобрали.

Бизнесмен только пожал плечами:

– Почему этот пустырь нужно называть «монастырской территорией»? Слева от собора раньше располагалась незастроенная площадка. Теперь мы возведем на этом месте важное для города сооружение. Причем часть денег пустим на восстановление вашего же собора.

– Не стыдно вам такое говорить, а? Вы что собираетесь делать? Вы монастырь собираетесь бульдозерами срыть! Монастырь! Который еще до нашего рождения тут стоял! И до рождения наших отцов и дедов. Он века тут простоял, а вы его под нож!

– Ну какие века? Откуда тут взялись какие-то «века»? Вы бы хоть иногда вслушивались в смысл слов, которые произносите! Мы собираемся убрать с монастырской территории всего одно здание. Очень маленькое и не представляющее ценности. Вот заключение искусствоведческой комиссии: здание было построено в тысяча девятьсот шестнадцатом. Ему еще и ста лет нет. Причем сперва здание использовалось как монастырская уборная. Иначе говоря, как туалет для монахов.

– Так ведь для монахов же!

– Так ведь туалет!

Генерал поднял свою сухую старческую ладонь и бессмысленную полемику пресек. Его окончательное решение было, как обычно, мудрым и устраивало вроде бы всех. Признаков преступления в данном деле обнаружить ему не удалось. Но проверка проведена все равно будет.