Тайная история Марии Магдалины - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Джордж cтр.№ 55

Марии вспомнилась Самария, возмущенный голос раввина, удары дубинок и посохов, обрушившиеся на идолов, пыль и осколки, разлетавшиеся вокруг.

«Может быть, облепившая меня тогда пыль стала причиной этой заразы не меньше, чем подобранные вещицы?» — подумала Мария.

Неожиданно она почувствовала, что пребывала в осквернении почти всю свою жизнь, еще со времени той поездки. И теперь один из источников скверны зажат в ее руке.

— Иоиль! — крикнула она. — Я нашла! Иди скорее!

Муж поспешил к ней и уставился на находку.

— Значит, это и есть враг. Давай уничтожим его немедленно. На сей раз будем действовать не наобум, а как можно тщательнее.

— Может, позвать Цадока? — спросила Мария, полагая, что, когда имеешь дело с нечистой силой, желательно заручиться всей возможной помощью.

— Нет, — покачал головой Иоиль. — Главное сейчас — сделать это немедленно, без проволочек. Хватит и наших собственных молитв. И давай вынесем его из дома, разобьем рядом с деревенскими кострами для мусора, а потом выбросим вместе с требухой и отходами.

— А не следует нам измельчить его и выбросить в воду?

В конце концов, Моисей, разбив вдребезги золотых тельцов, сбросил пыль в воду и заставил израильтян выпить ее.

— Нет, не надо нам травить воду, — возразил Иоиль — Как можно бросать такую гадость в озеро, с которого мы кормимся?

Они быстро вышли из дома и зашагали по ведущей вдоль озера тропке, которая в этот час обычно бывала безлюдной. Пока они шли, Мария впервые за долгое время смогла увидеть красоту озера не затуманенными очами. Все было таким же и совсем другим, словно обрело более яркие цвета и четкие очертания. Солнце искрилось над гладью озера, в небесах разносились голоса птиц, кажется, она услышала их впервые за долгие годы. Голоса эти представлялись ей воплощением свежести, символом некоего нового начала, а белизна оперения расхаживавших по мелководью цапель — самым чистым, незапятнанным цветом, виденным в жизни. Он тоже возвещал о свежести и абсолютной чистоте.

Обогнув излучину, Мария и Иоиль тут же учуяли едкий запах, а потом увидели дым, поднимавшийся над мусорной ямой, являвшей собой полную противоположность красоте наступившего утра. Туда сбрасывали весь хлам, который потом сжигали.

Найдя большой плоский камень, теплый на ощупь и словно светившийся изнутри, они извлекли скрюченную лапу, и Иоиль, не теряя времени, воззвал к Господу.

«Так говорит Господь, Царь Израиля: Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога… Стопы святых Своих Он блюдет, а беззаконные во тьме исчезают; ибо не силой крепок человек. Господь сотрет препирающихся с Ним…» [26]

Мария повторила слова вслед за мужем, а от себя добавила:

— Я отвергаю и проклинаю тот день, когда коснулась тебя. Я отрекаюсь от тебя и ненавижу все, связанное с тобой. — Потом она кивнула Иоилю: — Давай! Уничтожь эту нечисть!

Расстелив на камне тряпицу, Иоиль положил лапу на нее, после чего поднял булыжник и, обрушив удар на идола, разбил хрупкую глину на множество осколков. Не удовлетворившись этим, он растер их в сухую глиняную пыль, потом завернул в тряпицу оставшийся от истукана прах и оскверненный соприкосновением с ним камень и спустился к дымившейся мусорной яме.

Несколько человек сжигали рыбью требуху, об этом безошибочно свидетельствовала ужасная вонь. Подойдя к ним, Иоиль поднял сверток над головой и вполголоса произнес:

— «Ибо червь их не умрет, и огонь их не угаснет; и будут они мерзостью для всякой плоти». [27]

— Аминь! — вымолвила Мария, и сверток, пролетев по воздуху, исчез в пламени.

Маленький всасывающий звук, небольшая вспышка — и все было кончено.

Мария ощутила внутри легкое шевеление, словно колыхание какой-то вязкой, полужидкой массы, но ничего более. Ничего, кроме чувства облегчения.

Холодный зимний ветер, сорвавшись с холмов, пронесся над озером и с завыванием ворвался в Магдалу. Волны высотой с человеческий рост захлестывали не только набережную, но и прорывались дальше, на улицы города. Никто не мог припомнить таких свирепых штормов, превративших промысел сардины, традиционно ведущийся зимой, в весьма опасное занятие.

Поскольку дом Марии и Иоиля находился поблизости от береговой линии, он пострадал от летящих брызг и сырости, однако после того, как демоны перестали напоминать о себе, Мария чувствовала такое облегчение, что какие-то протечки ее почти не волновали.

Первые несколько недель она едва осмеливалась дышать, словно опасаясь, что какое-нибудь неверное действие, пусть даже незначительное, может ненароком вернуть их обратно. Но мало-помалу Мария начала успокаиваться. Она уверенно взяла на себя все заботы об Элишебе, и малышка радовала мать первыми шагами. Она уже научилась выговаривать несколько слов, и они казались самыми чудесными звуками, которые Мария когда-либо слышала. Элишебе исполнился год.

Прошел год и с тех пор, как Симон-зилот ворвался в дом Сильвана со своими дикими обвинениями, и, хотя с того времени мятежники совершили несколько вылазок и покушений — вроде тех, что они видели в Тивериаде — открыто никто не восставал. Новый римский прокуратор Понтий Пилат прибыл и уже нанес официальный визит в Иерусалим, где был встречен общим унынием.

Благочестивых людей возмущал намечавшийся брак Ирода Антипы с его бывшей свояченицей, но царь, открыто пренебрегая религиозными запретами, готовился к свадьбе. Повсюду толковали о толпах народа, которые стекались к Иоанну Крестителю, не боявшемуся открыто выступать против этого нечестивого брака и призывать на голову Антипы гнев Божий.

В один мрачный и непогожий день Мария отправилась на склад, где закладывали свежую партию сардины в знаменитый гарум Натана. Рыбу готовили к отправке заказчикам и в Галлию, и к царскому столу. В эти дни, когда промысловый сезон был в разгаре и рыбаки заваливали склад свежим уловом, трудиться приходилось без устали, день и ночь. Все делалось для того, чтобы успеть обработать как можно больше рыбы, пока она не испортилась.

На улице людей почти не было, а если они и попадались, то торопливо прошмыгивали мимо, укрываясь от надоедливого дождя. Но внутри, в помещении склада, ярко горели факелы и кипела работа: кто-то подбрасывал топлива в коптильни, кто-то замешивал рассол, сортировал рыбу или измельчал пряные травы. В глубине, возле длинного ряда глиняных корыт, Мария приметила Иоиля, отдававшего распоряжения подручным.

Она подошла к нему.

— С этого начинается изготовление гарума?

Иоиль обернулся и расцвел в улыбке, как всегда обрадовавшись ее приходу.

— Именно так. А через тридцать дней все это будет разлито в прекрасные амфоры, которые мы заказали, и отправится за море.