— Симон! — В голосе Иисуса было что-то такое, что заставите зилота умолкнуть. — Симон. Присоединяйся ко мне.
— Что? — Лицо Матфея побледнело и вытянулось.
— Нет! — возразил Клавдий. — Он напал на представителя Рима, а это измена. Он должен умереть.
— Изменники умирают все время, — сказал Иисус. — О чем ты спросила его, Мария? «Ради чего?» Ради чего он готов умереть? Это очень глубокий вопрос. Симон, разве ты не хотел бы сделать что-нибудь, способное на самом деле приблизить Царствие Божие? Ты ведь шел на риск ради этого, не так ли?
— Я ничего не знаю о Царствии, — сказал Симон.
Лицо его уже начало сереть от боли: шок проходил, и сломанная рука давала о себе знать все сильнее.
— А я думаю, что знаешь, — возразил Иисус. — Хочешь ли присоединиться к нам и узнать о нем больше? — В ответ Симон ограничился хмурым взглядом, — Правда, для прихода этого Царствия не понадобятся ни ножи, ни убийства. Но с тебя, по-моему этого уже хватит, не правда ли?
— Этот человек арестован, — напомнил Клавдий.
— Да1 Да! Я пойду с тобой! — неожиданно воскликнул Симоц обращаясь к Иисусу. До него дошло, что это возможность избежать казни.
— Ты не можешь забрать его, — заявил Клавдий, — Кем бы ты ни был, такого права у тебя нет.
— А если я поручусь, что он больше не будет совершать убийства?
— По закону ты не можешь выступить поручителем, тем более за такого опасного преступника. За ним числится не одно сегодняшнее нападение. Нам крупно повезло, что его удалось схватить.
— Если он когда-нибудь выступит против тебя или кого-то другого, можешь наказать меня вместо него.
— У меня нет ни малейшего желания наказывать человека, который не создавал нам никаких неприятностей. Это не только несправедливо, но и бессмысленно: проблем не убавится.
— Симон, ты готов поклясться, что навсегда откажешься от насилия? — спросил Иисус.
Симон заколебался, потом кивнул, но не глядя Иисусу в глаза.
— Ты можешь начать с того, что отдашь нож, который пытаешься спрятать, — усмехнулся Клавдий.
Симон уронил оружие на пол.
— А ты, Дисмас? — спросил Иисус того зилота, которого римлянин ударил о стену.
Мятежник, услышав свое имя, опешил настолько, что потерял дар речи.
— Я к тебе обращаюсь, Дисмас, ~ повторил Иисус. Ты присоединишься ко мне?
— Нет! — испуганно воскликнул Дисмас. — Нет, ты безумец!
Без дальнейших разговоров солдаты подхватили его и поволокли прочь, пока он не передумал.
Второй зилот со сломанной рукой начал приходить в себя. Он тоже показался Марии странно знакомым: может быть, и его она видела в Тивериаде? Открыв глаза, мятежник обнаружил, что схвачен врагами.
— А ты? — спросил Иисус.
— Что? Кто ты? — Несостоявшийся убийца бросил взгляд на Симона. теперь пленника, и римлянина, который был не только жив, но и отдавал приказы, застонал от бессильной злобы и закрыл глаза.
— Меня зовут Иисус. Я приглашаю тебя присоединиться ко мне и моей благой миссии.
Пленник покачал головой.
— Единственная благая миссия, которую я знаю, — это борьба против Рима и его пособников, — сказал он. — Нет, благодарю.
— Симон сказал «да».
— От каждого человека можно ждать удивительного поступка. — Зилот презрительно скривился и пожал плечами.
— Удиви себя и присоединись к нам.
Зилот помедлил и затем отрицательно помотал головой.
— Уведите и его тоже, — распорядился Клавдий.
Теперь остался только Симон, растерянно озиравшийся по сторонам.
— Мне следовало бы быть с ними, — наконец сказал он.
— Ты уже сделал свой выбор, разве нет? — Иисус посмотрел на Клавдия. — Заверяю тебя в том, что этот человек более не опасен никому из римлян.
Центурион промолчал.
— Я тоже клянусь, — вмешался Матфей. — Я тоже готов поручиться за него.
Симон повернулся к бывшему мытарю.
— Вообще-то я собирался убить тебя, гнусного изменника своего народа, а этот римлянин просто оказался у меня на пути. Пособники захватчиков ненавистны мне даже более, чем сами римляне.
— Я знаю, — промолвил Матфей, — Долгое время мне приходилось остерегаться твоего ножа. Но это в прошлом, я больше не мытарь.
— Вот как? Но я склонен верить пророку Иеремии, сказавшему, что никогда барсу не избавиться от своих пятен.
— Но у Исаии сказано, что волки будут лежать рядом с агнцами, а это тоже против природы тех и других. Священное Писание не лжет, и при некоторых условиях любые перемены возможны, — заметил Иисус.
— Не знаю, как там насчет волков и агнцев, но уложить рядышком борцов за свободу и римлян будет намного труднее, — ответил Симон.
— Ты отпустишь его? — спросил Иисус у Клавдия.
— Я не могу.
— Я ручаюсь за твою безопасность, — сказал Иисус.
Клавдий открыл рот, чтобы возразить, но слова замерли на его губах, и он произнес не то, что намеревался вначале.
— Хорошо. Но залогом будет твоя жизнь. — Римлянин сурово посмотрел на Симона. — Ты понимаешь, что это значит? Любая выходка с твоей стороны приведет к гибели этого человека.
Симон отвел взгляд, словно вид ненавистного чужеземца жег ему глаза, но, уставившись себе под ноги, все же пробормотал:
— Да. я понимаю.
— Отпустите его, — неохотно отдал приказ Клавдий. — Не заставляй меня пожалеть об этом, — предупредил он Иисуса. — Или все вы умрете.
Глава 33
Моя дорогая Кассия!
Я исписала множество страниц для тебя, когда подумала, что скоро тебя увижу, и они объяснят все. Но у меня нет возможности доставить их тебе, потому что некоторое время я буду находиться вдали от Магдалы. Вот если бы ты каким-нибудь образом смогло приехать и повидать меня… я передала бы тебе все написанное. Ты прочла бы и узнала все. Пересказывать все снова сейчас не буду, некоторые воспоминания слишком мучительны. Вот встретимся, поговорим с глазу на глаз, тогда другое дело. Знай только, что я была больна, и мне пришлось покинуть Магдалу на какое-то время. Теперь я нахожусь в окрестностях Капернаума и очень надеюсь, что ты сможешь навестить меня здесь.
Ты слышала о человеке по имени Иисус из Назарета? Он пророк. Раньше я никогда не встречала пророков, но он пророк, я знаю. Теперь он собрал вокруг себя единомышленников, они стали новой семьей для меня. Семья эта составлена из людей, которым он помог или позвал присоединиться к нему в осуществлении его миссии. Я рассказываю об этом в предыдущих письмах, тебе еще предстоит их прочесть.