Crazy - читать онлайн книгу. Автор: Бенджамин Леберт cтр.№ 24

И с этими словами он тащит меня в здание вокзала.

Мы оказываемся в большом зале. В центре зала — билетные кассы и справочное. Наверху большие синие буквы. Для ориентации. Из громкоговорителя доносится отчаянное: «Номер 27д, подойдите, пожалуйста, к окошку А!»

Мы с Яношем поднимаем головы и смеемся. Интересно, кто он такой, этот таинственный 27д? На стенах множество рекламных плакатов. Рекламируют в основном ежедневные газеты. Ищу газету своего дяди. Вот и она. Под самым потолком, крайняя справа. Яркая сияющая надпись. Вдалеке видны платформы. Наш поезд отходит со второй. Его уже объявили: «Интерсити на Карлсруэ. Остановки в Мюнхене, Пасинге, Штутгарте. Отправление по расписанию в 20 часов 45 минут».

Смотрю на часы: 20.32. У нас еще есть время. Янош бежит к сигаретному лотку в самом конце зала.

Это даже не лоток, а целый киоск. Из него выглядывает маленький бледный человечек. Сверху прикреплена неоновая вывеска в форме сигареты. Надпись гласит: Monsieur de Tabac.

— Что тебе надо? — спрашиваю я Яноша, когда тот устремляется к крошечному окошечку.

— Две сигары.

— Две сигары? Для чего?

— Чтобы покурить. Для нас.

— Для нас? — повторяю я. — Зачем?

— Ну, мы же мужчины. А мужчины курят. Ты еще ни разу не видел «День независимости»?

— Видел. Но они же спасли мир от инопланетян. А мы пока еще таких подвигов не совершили, или я чего-то не понимаю?

— Не совершили. Но мы сделали кое-что похожее.

— Что именно, если, конечно, можно спросить?

— Мы вырвались из интерната. А для нас это было, по крайней мере, не легче, чем спасти Землю от инопланетян. В жизни все относительно.

— Ты правда так думаешь?

— Конечно. И кроме того, свои сигары мы заслужили. Кончаем базар.

С этими словами он подходит к маленькому бледному человечку у витрины.

* * *

— Парни! Может хоть кто-нибудь из вас сказать мне, почему я увязался за вами? — спрашивает толстый Феликс, когда мы стоим на платформе. Уже 20.42. Скоро должен появиться поезд.

— Наверное, потому что мы друзья, — объясняет Янош.

— Друзья? — хрипит толстый Феликс. — Ладно, но что это такое — дружба?

Янош думает.

— Мне кажется, что дружба — это то, что сидит у человека внутри, — выдает он наконец, — ее не видно. Но она все равно есть.

— Да, она все равно есть, — встревает тонкий Феликс, — так же, как, например, день.

— День? — переспрашивает толстый Феликс. — Если уж дружба похожа на день, то что же тогда, дьявол вас возьми, Солнце?

— Да мы, — объясняет тонкий Феликс. — Солнце — это мы.

— Мы Солнце, — это уже Янош, — а что вертится вокруг нас?

— Дружба, — отвечает тонкий Феликс. — Кто как, а я в это верю.

— А кто же отбрасывает свет? Неужели я? — спрашивает Янош.

— Мы все отбрасываем свет. Мы все вместе в пределах нашей дружбы отбрасываем свет.

— До меня все как-то не допрет, — говорит Флориан, которого все называют девчонкой, — а кто-нибудь наш свет видит?

— Мы видим, — говорит Шарик, — и этого достаточно.

— А больше никто?

— Все зависит от того, насколько велика дружба. Иногда и другие видят. Но сначала мы должны увидеть сами. Потому что увидеть можно только то, что освещено. Вот вам и правильный ответ: дружба — это освещение.

— Вся эта тягомотина вокруг освещено или не освещено — это же полный отстой, — говорит Янош. — Наша дружба просто крези. Она-то и привела нас сюда.

— Одна только дружба? — спрашивает Флориан.

— Ну, может быть, еще жареная свинина Шарика. Но в основном, я думаю, именно дружба. Ведь что-то же это было. Может быть, кто-то хочет стать кровными братьями? У меня в кармане есть такая забавная кнопка. Ее вполне достаточно.

— Ну, не знаю, — отвечает толстый Феликс, — мы же не в гостях у Робин Гуда. Да и вообще, сегодня вечером мы уже совершили достаточно безумных поступков. Хватит.

— Но безумных поступков никогда не бывает достаточно, — возражает Янош, — жизнью следует упиваться.

— Упиваться? — спрашивает Флориан, которого все называют девчонкой. — Жизнь разве река?

— По крайней мере, очень похоже, так мне кажется, — отвечает тонкий Феликс.

— Вы что, совсем чокнутые? — вмешивается Янош. — Мы — Солнце? Жизнь — река? А вокруг нас вертится дружба? Вы часом не того? Жизнь — это жизнь. Река — река. И если бы я не знал этого лучше, я бы сказал, что дружба — это дружба. Почему мы вечно пытаемся всё объяснять наглядно? Почему мы всегда хотим разобраться? Разве Господь Бог хочет, чтобы мы что-нибудь понимали? Я думаю, Господь Бог сперва хочет, чтобы мы жили.

— Ты недавно стал верующим? — толстый Феликс поворачивается к Яношу.

— Ну, что-то типа того. Спасибо Леберту. И его дурацким рассуждениям о жизни. Как бы там ни было, я больше верю в Бога, а не в то, что жизнь — это река. Жизнь — это попытка.

— По какому вопросу пытаемся? — спрашивает Флориан.

— Мы пытаемся испытать всё. Вот вам и попытка. А сейчас мы пытаемся стать кровными братьями. И ты — первый!

Флориан выступает вперед. В его глазах мечется сомнение. Он вытягивает палец.

— СПИДа ни у кого нет?

— У меня, — отвечает толстый Феликс, — ты что, до сих пор не знал?

— Кончай треп. От этой кнопки наверняка будет больно.

— Совсем не больно, — говорит Янош, — к тому же ты мужчина.

И тут он втыкает кнопку себе в указательный палец. Появляется кровь. То же самое он делает и Флориану. У того даже глаза сужаются. Потом они трутся указательными пальцами. Затем Янош обходит всех. Сначала втыкает кнопку Трою, потом Шарику и Феликсу. А потом мне. Легкий укол пронзает все тело. Вида крови я не выношу. Мне сразу же становится плохо. Поэтому я отворачиваюсь, когда Янош прижимает друг к другу наши пальцы. Когда все кончено, мы соединяем руки. Кровные братья.

* * *

Подходит опоздавший на пять минут поезд. Первое, что мы слышим, — это резкий свист. Он приближается издалека. А потом на вокзал Розенхайма въезжает и сам состав. Это простой красный экспресс Интерсити. Через окно видно, что сидящих людей мало. Большинство стоит у дверей. Собираются выйти в Розенхайме. Издав шипящий звук, поезд останавливается. Медленно открываются двери. На платформу выходят туристы.

Замбраус вытаскивает из кармана плаща билеты и отдает нам. Повезло так повезло! У нас вагон под номером 29. А мы стоим перед двадцать вторым. Шарик, Трой, Флориан и Феликс несутся вперед. Замбраус, Янош и я — сзади. Янош мне помогает. Что-то я уж очень устал. Как только мы добрались до номера 29, одетый в черное кондуктор втащил нас в вагон. Невысокий мужчина с копной седых волос. Двери закрываются. Поезд медленно приходит в движение.