Юность Екатерины Великой. "В золотой клетке" - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Свидерская cтр.№ 36

– Мне известно, кто вы! Что вы делали с моей женой?.. Немедленно отвечайте!

– Я не могу. Я ничего не делал с великой княгиней, это какое-то недоразумение!

– Если вы скажете правду, сознаетесь, все уладится. Если нет, я сдам вас в Тайную канцелярию, там умеют получать правду! Если вы не были у великой княгини, то вас признают шпионом, вам придется плохо – идет война. Выбирайте!

– Я не совершил ничего плохого. И я не шпион.

Петр Федорович оскорбленно поджал губы и вышел в другую комнату. Наследника не было некоторое время, через стену стали доноситься звуки голосов, очевидно, он советовался с доверенными людьми. Вернулся он не один, его сопровождал офицер:

– Раз вы так упрямы и не соизволите признаваться, вы останетесь тут до дальнейших распоряжений!

Наследник вышел.

Два часа прошло в глубоком молчании. Наконец дверь открылась, и появился граф Александр Шувалов, двоюродный брат фаворита государыни. Понятовский побледнел, произнес про себя молитву и вверил душу и жизнь богу – этот человек был «великим инквизитором». Кроме имени, граф обладал неприятной наружностью, лицо передергивалось какими-то судорогами, что создавало дополнительный эффект – узник не мог считать по эмоциям Шувалова, что его ждет. Его появление могло означать только одно – императрица Елизавета все знает.

– Милостивый государь, мы прекрасно знаем, кто вы, предлагаю вам признаться, объяснить свои действия, – голос Шувалова был тих, слова он произносил невнятно, отчего приходилось напрягать слух.

– Уверяю: в моих действиях не крылось никакого злого умысла в отношении государства, государыни и наследников. Это нелепая случайность, она не имеет никакого отношения к российскому императорскому двору. Думаю, мне не нужно вас убеждать, что честь вашего собственного двора требует быстрейшего разрешения этой истории, с наименьшей оглаской. Вам нужно извлечь меня отсюда, и как можно скорее.

Шувалов, немного заикаясь, не скрыл удивления, но Понятовский не выглядел ни испуганным, ни нахальным, несколько смущенным и нелепым в костюме, который больше подошел бы для маскарада – в ушанке и старой потертой солдатской шинели. Но опыт таких дел у графа Шувалова имелся, последствия могли оказаться непредсказуемыми, шум, скандал был неминуем. Только перед ним стоял мужчина, который дал понять: он не признается, что привело его в парк Ораниенбаума. Добиться признания можно, но это пытки, кровь, увечья. Шум при европейских дворах может подняться наисильнейший, а если дело лишь в том, что сей господин всего-то наставил рога? Да пусть и наследнику. Не в первой ведь раз-то! Стоит ли поднимать такой шум?

И Шувалов ответил:

– Вы правы, я позабочусь, чтобы недоразумение не вышло из стен этой комнаты, граф Понятовский, – и вышел.

Час спустя Шувалов вернулся и сообщил, что карета подана и можно ехать в Петергоф.

Два дня прошли в тревоге, Понятовский метался от окна к окну, прислушивался к любому шуму у порога. По лицам окружающих он понял: его опасное, чреватое непостижимыми последствиями, приключение всем известно. И окружающие только делают вид – ничего не произошло. Оставалось ждать – факт был, значит, и наказание неминуемо.

Екатерине о происшествии в парке сообщил Левушка через час, ему повезло: Петр Федорович направился к императрице, велел его сопровождать, вот верный друг и воспользовался моментом, чтобы предупредить. Великая княжна прождала всю ночь, но ни императрица не вызвала, ни супруг не зашел. Утром тот же Левушка Нарышкин прошептал, что Шувалов отпустил Понятовского и, по велению государыни, решено не поднимать никаких разбирательств. Это радовало, это был первый знак уравнивания ее, Екатерины, и наследника в свободе на личную жизнь. А раз так, то необходимо действовать смелее. Беседовать с великим князем напрямую было бессмысленно и неразумно – начнет впадать в ревности, из-за упрямства и чисто мужского самодурства все дело порушить может, значит, нужно зайти с такой стороны, где он не ожидает, а потому и отказать не сможет. Если, в очередной раз, прав в своих подозрениях Бестужев, а он редко ошибается, помощь она сможет найти только у фаворитки государя. Партии Воронцова не выгодно устранение Понятовского – он их человек, он их основной вариант в устранении Екатерины.

Великая княгиня направилась к Елизавете Воронцовой.

С момента появления девочки при дворе, у Екатерины не сложились отношения с этой фрейлиной, в отличие от ее родной сестры – Екатерины, выданной замуж в шестнадцать лет за князя Дашкова. С нею у Екатерины сразу возникла симпатия и дружба. Елизавета же вызывала нечто подобное зубной боли: мелкое недоразумение, а столько хлопот и никак не прекращающихся проблем. Ревновала ли Екатерина фаворитку к мужу? Все попытки великой княжны вернуть расположение Петра Федоровича, которые были в первые годы супружества, разбивались при малейшем намеке. Биться головой об стену и добиваться любви Екатерина считала ниже своего достоинства и совершенно бесполезным для себя – насильно мил не будешь. Нельзя заставить полюбить. Это ей стало понятно, когда чисто платонические, фактически детские отношения перешли, при усиленном продвижении посторонних людей, в близкие. Испытав дважды чувства взрослой, настоящей любви, а с Понятовским и силу страсти, Екатерина поняла, что не сможет противостоять чувствам супруга, если они и были у Петра Федоровича, к Елизавете Воронцовой. Ее семье нужно нечто иное, основанное на их союзе против всех, воплощенное в комнатной гвардии, нужно создавать, для собственной безопасности, дружеские отношения другого уровня – политический и военный союз супругов, где личное отходит на второй план. Естественно, Екатерина понимала, что уже упустила время, потеряв влияние на Петра Федоровича, но положение, в котором она находилась, требовало срочного вмешательства. Почему бы и не использовать предполагаемые связи тайного общества себе на благо? Пусть масоны, которые уже не раз оплатили ее расходы на комнатную гвардию супруга, на сей раз поработают для нее. Она готова была рискнуть и сыграть на женских струнах сердца Елизаветы Воронцовой – вечного страха потерять положение фаворитки.

Дав слово закрыть глаза на внешность фаворитки, которая чрезвычайно раздражала, великая княжна направилась завоевывать первые редуты.

– Мне необходимо переговорить с вами по серьезному для нас обеих делу, – начала Екатерина, едва вошла в комнаты фаворитки, что располагались рядом с покоями великого князя. Даже через стены проникал запах табака, так любимого Петром Федоровичем.

– Да-а, а какое мне дело до ареста вашего любовника, Ваше Высочество? – фаворитка догадалась о причине визита. Когда вошла Екатерина, Елизавета сидела у окна и ела яблоко. Она не поднялась, не сделала реверанс, как требовал этикет от фрейлины. Екатерина проглотила обиду, усмехнулась невежливости и продолжила:

– Вы ошибаетесь, Елизавета Романовна. Вопрос о моем… друге напрямую касается вашего благополучия. Поэтому предлагаю вам выслушать меня внимательно.

– Вещайте, – жеманно вздохнула фаворитка и выбрала новое яблоко из вазы, намеренно «забыв» предложить Екатерине и фрукт, и присесть.