Мария, княгиня Ростовская - читать онлайн книгу. Автор: Павел Комарницкий cтр.№ 170

— О, какая шапка! — заорал монгол, хватая кошку поперёк спины. Это оказалось роковой ошибкой.

С диким мявом Ирина Львовна извернулась и вцепилась зубами в потную лапу грубияна. Гаха взвыл и отдёрнул руку, но в следующее мгновение кошка прыгнула ему в лицо, явно собираясь объяснить наглецу, кого он имел несчастье обозвать «шапкой».

— Убийцы! Убийцы! — вопил посол Бату-хана, пытаясь отодрать рассвирепевшую кошку, но Ирина Львовна умело пресекала попытки сопротивления новыми укусами в пальцы, одновременно обрабатывая когтями физиономию посла. Свеча упала на пол и погасла, в библиотеке воцарился мрак. И слава Богу, успел подумать Савватий, отступая в дальний угол, не хватает ещё пожара…

Кошка, утомившись, оставила наконец в покое изувеченного Гаху, и монгол тут же воспрял духом.

— Вперёд, мои воины! — орал посол. В темноте смутно блеснула сталь, раздался рубящий хруст удара и грохот опрокинутого стола. — Вот вам, вот вам, вот вам!

Ирина Львовна, очевидно, считая дальнейшее общение с подобным идиотом полной бессмыслицей, белой тенью скользнула куда-то за стеллажи и пропала из виду.

Гаха бушевал и громил в темноте библиотеку. Надо отсюда выбираться, пожалуй, подумал Савватий, ведь зарубит сдуру…

— Убью… — мычал Гаха уже нечленораздельно, забираясь на стеллаж и сваливая с него книги. — Всех убью…

Сабля, громко лязгнув, упала на пол. Гаха повозился ещё, затихая. Сававатий осторожно выбрался из своего угла и начал пробираться к двери. Да уж, завтра тут будет много работы…

— Злые, злые урусы… — уже совсем тихо бормотал посол Бату-хана, возлежа на книжном стеллаже. — Уйду я от вас, уйду…

Золотые монеты были разные — тяжёлые дублоны с профилями неизвестных западных королей, польские злотые, даже древние ауреусы, дошедшие до Руси из глубины веков, из самого Древнего Рима. Но больше всё-таки попадались золотые монеты киевской чеканки, на которых можно было обнаружить профиль самого Владимира Мономаха или Ярослава Мудрого. Да, славные были времена…

Князь Михаил криво усмехнулся. Нескоро, ох, нескоро теперь на Руси станут чеканить свою золотую монету. Да и серебряную тоже. Он ещё раз оглядел отсчитанные деньги и начал сгребать их в кожаные кошели.

Вот и пригодилась казна, отнятая тогда у беглого владыки Иосифа. Жаль, что часть денег, и немалая, ушла на задаток Конраду. Который он так и не вернул, кстати. Да, ещё одна такая дань, и от казны ничего не останется… Ладно. Эта зима и следующая, а там что-то должно решиться.

Не зря, ой, не зря папский монах Плано Карпини прошёл с войском монгольским весь путь до Харахорина. Всадники в бараньих кацавейках и лисьих малахаях возле Тригестума показали всем, что будет, если монголов не остановить. Зашевелилась вся Европа. Рыцари Германии и чешский король Васлав открыто просят папу объявить крестовый поход, и папа всё более прислушивается к их голосам. Не говоря уже о короле Бела Арпаде, испытавшем на себе, что такое нашествие. При следующем походе монголы, скорее всего, выберут угорскую землю местом зимних стоянок, если вообще не займут её навсегда.

При мысли о угорской земле Михаил Всеволодович вздохнул. Как-то сейчас там Ростиша? Редко пишет… Тяжело всё-таки в чужой-то стране. Ну да Бог даст, ничего. Парень он не промах, и принцесса Анна девушка весёлая, хотя порой язык остёр не в меру…

Да, и князь Данило Романыч, похоже, сделал выводы из ошибки своей. Разумеется, не те сейчас силы у него, и даже совместно с Черниговом нынче выступать на Бату-хана невозможно. А вот если бы ещё и Конрад Мазовецкий, да Бела Арпад… Да ещё бы Ярослав Всеволодович с сыном Александром, да литовцы с немцами…

Михаил Всеволодович усмехнулся. Мечтать не вредно, если недолго. Однако сейчас требуется выиграть время. В настоящее время у Бату, по прикидкам, почти двести тысяч всадников. Чтобы надёжно разгромить такое войско, нужно выставить против них шестьсот тысяч конницы — знаем уже, что такое татары в открытом бою. Такое войско невозможно собрать иначе, чем крестовым походом, со всей Европы собрать…

Впрочем, есть ещё одна надежда. Похоже, между джихангирами и прочими ханами назревает свара. Михаил даже сглотнул. Ох, какая бы это была удача, кровавая междуусобица во вражьем стане! Тогда, пожалуй, и без крестового похода можно обойтись…

Князь тряхнул головой, решительно сгрёб последние монеты и начал завязывать кошели. Сейчас прежде всего надо выплатить грабительскую дан, дабы избежать нового нашествия. Дальше будет видно.

Кони топтались на месте — застоялись в конюшне, похоже, мельком подумала Мария. Однако, не засмеяться бы напоследок, нехорошо выйдет… Да как тут удержаться-то?

Действительно, вид монгольского посла был ужасен. Хорошо ещё, что глаза целы, а всё остальное… Уши распухли, как оладьи, верхняя губа топорщилась, выделяясь далеко вперёд носа, многочисленные чёрные полосы наводили на мысль о том, что лицо Гахи долго и старательно натирали наждаком с примесью битого стекла. Руками посланник Бату-хана не владел вовсе — толстые, как немецкие сосиски пальцы торчали врозь. Если бы не бабушка Лукерья с её травяными настоями и мазями, да снадобья владыки Кирилла, так ещё неизвестно, как оно обошлось бы — кошачьи раны могут и в могилу свести, если их не обработать как следует…

— Ну, прощай, багатур, — Мария вдруг потянулась и поцеловала искалеченного посла в нос. — Хочешь верь, хочешь нет, а без тебя как-то скучно у нас будет, что ли…

Гаха, жестоко переживавший своё поражение от кошки, хмыкнул раз, другой и захохотал.

— Прощай, Мари-ханум! Не поминай лихом!

Монгол натянул на лицо меховую маску-личину из кротового меха, подаренную Марией, осторожно сунул руки в рукавицы — воспалённым частям тела холод вреден. И уже отъехав, обернулся.

— А пить я всё-таки научусь, вот увидишь!

— Бог в помощь! — громко, чтобы покрыть расстояние, произнесла Мария.

— Удачно, княже, и ветер с запада! Ежели так пойдёт, то назавтра уж в Волге будем!

Нос ладьи с шумом рассекал воду. Алый парус надувался сильным западным ветром, быстрое течение помогало ему, и караван из трёх судов двигался на удивление быстро.

Князь Ярослав стоял на носу передней ладьи, вдыхая всей грудью весенний воздух. Неширокая летом Клязьма сейчас разлилась, и хотя пик половодья уже прошёл, плакучие ивы и кусты вдоль берега всё ещё стояли в воде. Солнце взошло уже довольно высоко, но гладь реки пока не утратила яркого серебряного блеска. Ярослав закрыл глаза, но серебряные отсветы так и плясали перед взором…

Да, пожалуй, сейчас бы реку серебра… Ой как бы пригодилась она…

Ярослав Всеволодович ехал в Орду. Ехал, чтобы подтвердить свои родовые права на княжение. Да, вот такие нынче времена на Руси — великий князь Владимирский должен испрашивать разрешения на право владеть своей вотчиной у немытого степняка… Дожили…

Ярослав вздохнул и открыл глаза. Не вовремя открыл, прямо скажем: караван как раз проплывал мимо порушенной веси. Несколько банек с потемневшими крышами стояли на берегу на сваях, до половины ушедших в воду. Огонь не тронул их, зато дальше виднелись лишь обгорелые руины, уже сильно размытые дождями и густо покрытые сухим бурьяном. Летом, должно быть, эти развалины имели не такой жуткий вид, скрытые буйной зеленью. Но сейчас вид бывшего человеческого жилья был очень угрюм.