Хатшепсут. Дочь Солнца - читать онлайн книгу. Автор: Элоиза Джарвис Мак-Гроу cтр.№ 111

Старый храм был их самым любимым местом во всей округе... а теперь всё менялось.

Взрослые шикали в ответ на жалобы и уносили или уводили детей домой. Они должны радоваться, сердились матери, что у прекрасной владычицы Хатор опять будет собственный обновлённый дом. Нужно поостеречься, предупреждали отцы, и не говорить о том, что они пользовались обиталищем богини. Но многие мужья и жёна тревожно смотрели друг на друга, вспоминая о камнях, которые они в давно минувшие годы взяли из руин и принесли домой, чтобы сложить очаг или поправить фундамент. Пожалуй, лучше будет вынуть из кладки этот кусок с надписью, небрежно говорили они друг другу. Не то чтобы кто-нибудь мог это заметить — камень так почернел от огня, но... вдруг владычица Хатор или владычица Гор превратно поймут это.

Ветры наконец замерли, сменившись штилем и жарой, которые нависли над рекой, уходившей всё дальше и дальше от причалов и праздных водоподъёмных машин. Но темп жизни не замедлялся. Сенмут в сопровождении рабочих, нёсших мерительные палки, тратил много времени на изучение напоминавшего морской залив изгиба скального хребта к западу от Фив. Халусенеб с другой, меньшей группой бродил по необитаемой долине за хребтом. Во дворце, в душных маленьких комнатах казначейства, где размещался царский архив, несколько писцов день за днём рылись в сваленных на полках заплесневевших документах — кожаных свитках, трескавшихся от возраста, когда их разворачивали, папирусных свитках, коробившихся от капель пота. Рядом стояли рабы с влажными полотенцами, которыми вытирали блестящие лица и туловища чиновников, стирали пот с торопливо ищущих пальцев. Здесь не было того, что они искали, здесь не было таких записей, они совершенно точно знали это — если вообще отчёт о подобном путешествии существовал, если действительно существовала такая земля! Уже дюжину раз они пытались убедить Её Величество... Его Величество в этом, но она только повторяла:

— Это там, среди записей моих предков. Я знаю это! Сам Амон сказал мне! А теперь найдите это. Найдите! Найдите!

И вот однажды, всего за несколько недель до того, как воды Нила дошли до своего низшего уровня, самый молодой из писцов внезапно выпрямился, уставившись на папирусный свиток, а затем с недоверчивым выражением показал его своим коллегам.

— Я нашёл... — прошептал он. — Значит, Амон действительно говорил с нею, не иначе. Там был канал, где-то в восточной дельте...

Через несколько часов на север поспешно направилось судно; все вёсла старательно работали, помогая вялому потоку. В Гелиополисе оно свернуло на восток. Ещё несколькими днями позже, когда воды уже упали так низко, что днище чуть не задевало за усеянное ракушками дно реки, судно вошло в обмелевшее озеро, которое и являлось целью плавания. На берегу озера притулилась деревня, наполовину населённая египтянами, а наполовину обитателями песков; в нескольких лигах лежал город-крепость Тару — восточные ворота Египта, повёрнутые к Азии.

Фиванцы высадились, высокомерно глядя на толпу любопытных селян, и приказали им показать своих самых глубоких стариков, которые должны будут ответить на вопросы прибывших. «Канал? Канал?» — дрожащими голосами восклицали опиравшиеся на плечи внуков свидетели древности, глядя на гостей слезящимися глазами. Нет, они не знали никакого канала. Они помнили, как здесь прошёл Великий Тутмос, подобный богу Ра в его пылающей колеснице, направляясь в погоне за гиксосами к проклятому Шарукену [129] ...

Фиванцы грубо пресекли поток воспоминаний и принялись за исследования берега озера. Наконец в глубине обширного залива, врезавшегося в южное побережье, они нашли иссечённую ветром и полузасыпанную песком стелу со знаком фараона, правившего четыреста лет назад. Рассмотрев стёртые песком иероглифы, приезжие начернили веки и принялись всматриваться в сторону юга, где далеко за горизонтом, за барханами и лощинами раскинулось Красное море. Тогда они вернулись в деревню и от имени Его Величества Ма-ке-Ра потребовали землекопов.

В период наибольшего падения воды Хапусенеб в Фивах тоже набирал землекопов, но в условиях строжайшей тайны. В одно нестерпимо жаркое утро собранные рабочие под предводительством троих десятников и надсмотрщика вышли из Города Мёртвых. У подножия скалистой гряды им завязали глаза и повели по тайным тропам через холмы в пустынную, бесплодную, усеянную камнями долину. После часа ходьбы они оказались прямо за местом, которое с той стороны хребта исследовал Сенмут. Здесь повязки с глаз были сняты. Именно здесь предстояло вырыть большую новую гробницу.

Люди не имели никакого понятия о том, куда они попали. Они стояли перед скалистым склоном и были единственными живыми существами в окружавшем их пейзаже, лишённом даже растительности. Хотя они исподтишка оглядывались назад, но видели только камни, рассечённую оврагом землю и бесконечно повторяющиеся невыразительные бесплодные бугры. Они пожали плечами, достали свои молотки и медные долота и взялись за работу. Рабочие знали своё дело, десятники знали размеры каменных подземных чертогов, надсмотрщик знал дорогу домой.

И один лишь Хапусенеб, державший в руках весь замысел, знал почему, зачем и как будет построена эта могила.

Это был мастерский, смелый, весьма наглядный план, достойный Ма-ке-Ра. И осуществлялся он с той же достойной её быстротой и энергией. Хатшепсут решила, что её отец Тутмос больше не должен отдыхать в двусмысленной компании Немощного, который незваным вторгся в его могилу. Когда медные долота сделают свою работу, Сильный Бык переедет в эту замечательную новую обитель и будет ожидать дня, когда его дочь и истинная наследница ляжет рядом с ним в саркофаге, точно таком же, как у него, словно между ними не было никакого другого царствования.

Таким образом из цепи царей Египта изымалось одно презренное звено — Тутмос Второй, и это звено должно было исчезнуть навсегда.

Оборванный торговец из племени обитателей песков все эти месяцы брёл на север со своими ослами. Когда на верфи начали устанавливать кили новых кораблей, он был в Фивах и торговал своей диковинной посудой и вышивками на египетском полотне. Когда вокруг разрушенных храмов выстраивались леса, он оставил Мемфис, погрузившись вместе с животными на баржу, идущую на север.

К тому времени, когда фиванские техники достигли прибрежной деревни в дельте, он закончил торговлю в Тару и в одиночку отправился в долгий поход через азиатскую пустыню. Так он шёл, продавая свои товары, по зубчатому горному хребту Кармел, мимо крепости, именуемой Мегиддо в обширной равнине Джезреел, по длинной долине реки Оронт в Ливане, между двумя горными цепями, покрытыми кедровыми лесами. Наконец в одно горячее и яркое утро торговец вошёл в город Кадеш [130] . Он проехал прямо к дворцу, нашёл старого знакомого среди стражи и заговорил с ним торопливым шёпотом.