БИЧ-Рыба - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кузнечихин cтр.№ 111

Каждый развлекает себя, как умеет, а ждать и догонять – для всех одинаково муторно.

На другой день Гена узнал расписание музыкальных кружков и подошел к последнему часу. Сел в дальний угол и газеткой прикрылся, чтобы не спугнуть. Коридорный разговорец его не устраивал, надо было попасть в кабинет и посмотреть книги. Таился, осторожничал, а музыкантша увидела его и заулыбалась. Гена, конечно, знал, что у каждой уважающей себя женщины несколько лиц, но такого превращения даже он не ожидал. Смотрит на нее и не то чтобы не может вспомнить, зачем пришел – может, разумеется, – но вспоминать не хочется. И все-таки заставил себя подойти к полке. Сошелся пасьянс – точно такие же Альфонсы, шесть штук из семитомника. И не хватает именно пятого. Были вопросы, и не стало вопросов. А вместо них появилось желание допросить. Сильнее даже, чем прежде. Аж голова плывет и в костях ломота. А главное, что и у нее в глазах желание пооткровенничать. Куда деваться? Некуда. С прежними подозреваемыми такого не было, там вроде как работу выполнял, а здесь…

Раз допросил.

Два допросил.

Три допросил.

Штору отодвинул – уже темно. А у нее хозяйка строгая. Домой пора. Неохота одному оставаться. И в гостиницу неохота. И к студенту, отношения выяснять, еще пуще неохота. Какие уж тут выяснения? Что ему говорить? Правду? Кому от такой правды выгода? Мужская правда женской – не судья. Она из правды в сплетню превращается. Неблагодарно и неблагородно. Черт с ним, со студентом, и с инструктором то же самое. Плевать на них. И на всех плевать.

Вечера дождался – и снова на допросы. И так до конца командировки… без выходных и без отгулов.

А как же студент, спрашиваете, вернул ли книгу?

Не знаю. Гена об этом умолчал, а любопытствовать при таком деликатном раскладе, сами понимаете…

Кстати, благодаря Саблину трест лишился самого интеллигентного прораба. Вышел Гена из ресторана Читинского аэропорта, стоит на крылечке, обзирает пассажиров женского пола, и его знаменитый наметанный глаз выхватывает из толпы знакомое лицо. Дама из трестовской бухгалтерии пробирается с проверкой на отдаленный объект. Женщина добропорядочная, но вдали от дома и врагу обрадуешься. От поцелуев она уклонилась, а сумку поднести разрешила.

– Анатолия Степановича знаешь? – спрашивает Гена.

– Знаю немного, – отвечает бухгалтерша.

– Когда вернешься в город, увидишь его? – допытывается.

– Да уж наверное.

– Тогда передай, чтобы срочно приезжал ко мне на помощь, работы невпроворот, но, главное, шикарнейшую бабу для него нашел, век благодарить будет, литром коньяка за такой подарок не отделается. Передашь?

– Обязательно передам, – говорит бухгалтерша, – мы с ним месяц назад поженились.

Гена, конечно, выкручиваться: дескать, хотел разыграть старого друга, там, где он застрял, вообще женщин нет, сам на свидание за семьдесят километров на вездеходе ездит. Она вроде как и поверила, однако, явившись домой, предъявила лысеющему молодожену ультиматум – или семья, или командировки. И Анатолий Степанович, как говорят боксеры, выбросил полотенце.

А личность, я вроде говорил о нем, очень даже замечательная.

Вырос он в Забайкалье, но, в отличие от большинства пьющих земляков, никогда не утверждал, что в его жилах течет голубая дворянская кровь декабристов. Не утверждал, но постоянно имел при себе портрет декабриста Лунина. Я сам видел. И до того они похожи, прямо как близнецы, но это еще не все, – бабка Анатолия Степановича родом из Акатуя, и Лунин там похоронен. Я, к стыду своему, раньше и не слышал про него. Да и откуда бы? Учительница истории дальше школьной программы не заглядывала, может, кое-что и знала, но про таких мужиков, как Лунин, учителям рассказывать не положено. Спасибо, Анатолий Степанович просветил. Всем этим Пестелям, Каховским, Волконским до Лунина – как до Луны. Они уже на допросах начали друг на друга постукивать. А Лунин, когда ему приговор вручили, прочитал, улыбнулся и при всем честном народе расстегнул ширинку и побрызгал на этот важный документ.

Не верите?

Я тоже сначала не поверил, но Анатолий Степанович книжечку раскрыл на нужном месте, а там черным по белому. Лунин даже брата царя на дуэль вызывал, великий князь отказался, но вызов-то был. В поединке главное не стрельба, не кровь, а готовность подойти к барьеру.

Анатолий Степанович про декабристов мог целыми днями рассказывать. О Лунине знал больше, чем о себе. Не случайно, конечно. Я спрашивал: может, прабабка все-таки согрешила с гусаром, дело-то житейское. Товарищ мой ни в какую. Сердился – не позволю, мол, глумиться над памятью честной прабабушки. Даже пьяный, даже при дамах, которым хотел понравиться, никогда не примазывался к чужой славе. И все-таки портрет, перефотографированный из книжки, показать не забывал, и разговор о декабристах заводил при первом удобном случае, но тут же уточнял, что если нет документов, ни о каком родстве не может быть и речи.

У него, собственно, и без декабристов славы хватало. Чемпион Сибири по преферансу, если бы первенство проводилось. Да и на работе не в последних отсиживался. Тот же Гена Саблин и с монтажниками лихо управлялся, и с начальством умел найти общий язык, но если требовалось разобраться в сложных чертежах или вести переговоры с проектировщиками, то без Анатолия Степановича было не обойтись. Его и конструкторы сватали, и ученые зазывали на кандидатскую – не соблазнился, не гусарское это дело – скучать в конторе за копеечную зарплату. И от волка увильнул, и от медведя увернулся, а лиса нашла чем зацепить. Женился. В медовый месяц хоть коньяк пей, хоть шампанское, а хмель все равно как после медовухи – мужик полагает, что в любой момент может выйти на свежий воздух, а попробует… и никакой возможности, ноги не идут, словно связанные.

Саблинская шуточка, может, и приблизила крутой поворот, но и без Гены шло к тому. Короче, отгулял гусар. Написал под диктовку жены два заявления: одно – об уходе, другое – о приеме на работу в пищевой техникум, читать лекции по теплоснабжению. Так ведь и там можно человеком остаться.

Год прошел или полтора – не помню, разница не принципиальная. Возвращаюсь из Дудинки, имею для друзей полрюкзака вяленой корюшки. Сам-то я эту жадную рыбку не употребляю – объелся однажды. Себе я туруханочки привез. Смыл дорожный пот и звоню Анатолию Степановичу, чтобы пригласить пивком побаловаться, а может, и «пулю» расписать. К телефону подходит жена и говорит, что он в техникуме, экзамены у заочников принимает. Работа есть работа, чужое дело я всегда уважаю. Бросил в сумку пару жменей рыбешки, сунул в карман бумажник и порулил на проспект. Полкилометра прошел, встретил знакомую, не очень близкую, но как бы это помягче объяснить… В общем, с красивой женщиной всегда хочется познакомиться поближе. Стоим, обсуждаем международную обстановку, но на самом интересном месте женщина улавливает запах рыбы и требует пива. Желание прекрасной дамы для меня всегда важнее постановления правительства. Отправляемся на поиски. Возле пивбара по случаю субботы густая толпа сумрачных мужиков. Да и неудобно вести нежное создание в сибирский пивбар. Барская философия не для дамских ушей. Но старательный старается, шустрый шустрит, а ленивый думает. Я подумал. И повел ее на берег в гостиницу, там на втором этаже в буфете почти всегда кое-что имелось. Шагаем по набережной вдоль красивой природы, пытаюсь произвести впечатление, заодно и спутницу успокаиваю: буфетик, мол, чистенький, публика интеллигентная и никакой очереди, а мимо коридорной надо идти с гордым, независимым видом.