БИЧ-Рыба - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кузнечихин cтр.№ 109

И настал день зарплаты, да еще и с пятницей совпал – двойной праздник. В бане – мужской день. Бригада париться пошла, а Витюле бугор приказал стол готовить к их возвращению. Тот, естественно, расстарался. Побегал по руднику, сохатины у местных браконьеров купил, даже банку груздей добыл. Само собой, и портвейна полную сумку приволок. Стоит возле плиты, жарит мясо. Нянечку в баню не позвали, он в кино ходил. Вернулся слегка поддатый, по дороге бутылку из горлышка принял, тоже ведь живой человек, надо как-то с тоской бороться. Но пьяная тоска порою злее трезвой. Завалился на койку, попытался уснуть, да куда там. Мясо на сковородке шкворчит, аромат такой, что слюну сглатывать еле успевает, а глаза вязнут в батарее бутылок, выставленных на подоконник. И в магазин за добавкой бежать поздно, после семи лавочка не работает. Попросить он никогда бы не решился, но Витюля наткнулся на завязший взгляд и сам предложил, могу, мол, поделиться, если очень хочется. Тому деваться некуда, сознался, но на халяву не рассчитывает, думает, деньги отдам, а потом угощу, авось и общий язык найдется, сколько можно на военном положении жить. Ну и протягивает Витюле пару рублей, а цена бутылки – полтора, но мелочиться он не намерен, не тот расклад. В общем, направляется к бутылке с чистой совестью. Да не тут-то было. Витюля швыряет рубли на пол и закрывает семафор – время, дескать, позднее, цены ресторанные, плюс доставка на дом – итого с клиента пять целковых. Пять так пять. Видит, что продолжают издеваться, но безропотно отдает пятерку. Берет с подоконника бутылку. Разливает вино в два стакана. И себе и ему. Смотрит, как Витюля цедит. Выпил, гнида, не подавился. Выпивает сам. Дорогое, а слабенькое, но другого нет. Цепляет вилкой кусок сохатины со сковороды. Дует на него, чтобы остыл. Закусывает. А потом, не выпуская вилку из рук, подходит к Витюле и спрашивает, что же ты, мол, падла, делаешь, и знаешь ли, что за такое кино полагается? Тот, разумеется, перетрухал, кричит, что пошутил, пятерку назад протягивает. Деньги он брать не стал, а вилку пронес мимо его морды и подцепил второй кусок мяса. И больше ни слова.

Но все это выяснилось потом.

А когда бригада вернулась из бани, Витюля, не дав им усесться, пожаловался, что Нянечка хотел его прирезать.

И поверили.

Первым маханул кулачищем бугор, по штату положено, потом еще кто-то врезал, а Витюля и ножками попинать не отказал себе в удовольствии. Смелые мужики, ничего не скажешь. Ну а битому что делать? Шапку в охапку и деру. Витюля хотел погоню организовать, но кто же от выпивки и горячей закуски драться побежит, вякнул было, да самому кулак под нос поднесли, чтобы успокоился.

Если есть куда бежать, бегство может и спасти. А если бежать некуда? Чтобы случайных прохожих не пугать, смыл под колонкой кровь с лица, утерся рукавом рубахи и побрел по улице. А куда? В поселке без году неделя, знакомых нет. Надо бы в котельную зайти да завалиться в темном и теплом углу – не выгнали бы, наверное. Так не догадался. Если бы от побоев умнели в России, давно бы рай наступил. Вот и прошлялся мужик целую ночь по улицам. Спал бы где-нибудь, обида, может быть, и попритихла, поостыла бы. А тут, наоборот, воспалилась. Утром, когда уже совсем окоченел, вернулся в общагу. Товарищи к этому времени докушали портвейн и попадали по кроватям, кто – вдоль, кто – поперек, в зависимости от здоровья. Храп такой, что динамика не слышно. Все в сборе, кроме главного провокатора. Нянечка даже под его койку заглянул – не свалился ли с перепоя. Под Витюлиной кроватью – ничего кроме окурков, зато у бугра – непочатая бутылка, притырил себе на утро. Бутылку он подобрал, опорожнил в два приема, потом взял ее поудобней за горлышко, тюкнул о спинку кровати и начал мстить. Бугру повезло, что спал он лицом к стене, первый, самый сильный удар в спину пришелся. Ко второму замаху он уже вскочил и успел прикрыться рукой. И все-таки не уберег свою физиономию, битая бутылка отхватила кончик носа. Взревел так, что мертвым впору подниматься. Ошалелые мужики ничего понять не могут – руки-ноги ватные, головы чугунные. А Нянечка совсем озверел, машет стекляшкой, не дает к себе подступиться. Тут-то Витюля и объявился. Из нужника прибежал. Дремал там, сидя на рундуке со спущенными штанами. Когда от криков проснулся, наверное, подумал, что снова Нянечку метелят. Спешил отметиться, а побоище увидел и – заднего ходу, да не в нужник, там защелка хлипкая, в гостиницу побежал, у прораба защиты просить. Нянечка за ним. Но у страха скорость больше, чем у злости. На их счастье Гена эту ночь у себя ночевал. А то ведь и до убийства могло дойти.

Против Саблина он не ерепенился и оружие свое сам на пол бросил. Оба кричат, но ни одного вразумительного слова. Хотя и так все ясно – под глазом фингал, бутылка в кровище. Гена гаркнул, чтобы заткнулись, потом Витюлю за доктором отправил, Нянечку в своем номере запер, а сам – на место побоища, разбираться.

Обошлось без тяжелых увечий, но двоих положили в больницу, и дело замять не удалось. А наказали, как водится, не тех, кого следовало.

Витюля выпутался из этой истории без единой царапины, с таких всегда взятки гладки, а мужику влепили второй срок.

Ну а Саблина перевели на другой объект слесарем, правда ненадолго, но и не в последний раз.

Больше двух месяцев Саблина в слесарях не держали. В какой-нибудь глубокой дыре обязательно образовывалось узкое место, и его отправляли туда прорабствовать. А в этом случае и дыра была не слишком глубокая – приличный поселок, почти город, но местное начальство, как водится, лето красное пропело… Короче, аврал – залезай в комбинезон и не вылезай, пока из трубы дым не пойдет. Дым из другого места в зачет не принимался.

На притирку к новым географическим условиям и новым людям времени у Гены не было, да и не требовалось оно: почти все монтажники знали его – если не лично, так по слухам.

Ну что рассказать вам: как проходят авральные работы или детективную историю?

Детектив хотите?

А зря, на работе мужик раскрывается полнее, чем на пьянках и гулянках, но если возжелали остренького – пожалуйста, можно и детектив.

Пришлось Гене отлучиться на три дня, надо было помышковать на предмет электродов и арматуры. Возвращается, а в бригаде полуторасуточный перекур. Причем трезвый. У Гены – естественный вопрос. Ответ был тоже вполне естественный, но не очень приятный – четверых арестовали и увезли в КПЗ.

Я забыл уточнить, что монтаж велся на птицефабрике. Вот и поймали красавцев с этими птичками. С поличным взяли. Прямо на проходной. Мужики вчетвером выносили с территории трубу-двухсотку с заглушками на торцах. Их остановили, спросили, куда несут и с какой целью.

– На химобработку! – отвечают.

– А разве на территории провести химобработку нельзя? – допытываются.

– Ни в коем случае, – говорят. – О курочках ваших печемся. Химия – враг здоровья.

– А заглушки для какой надобности?

– И заглушкам химобработка требуется.

Предложили разболтить. Бригадир в бутылку полез – какое, дескать, право имеете! Хотел на горло взять, думал, что перед ним обыкновенные вахтеры. А они ему корочки под нос. Пришлось посылать слесаря за ключом. Ходил полчаса, а принес не тот, что нужен. Тогда уже милиция голос повысила. Сопротивление властям стала шить. Деваться некуда, сначала чистосердечно сознались, потом собственноручно снимали заглушки и доставали государственную собственность из трубы, но было поздно. Всех четверых загрузили в воронок. Любит районная милиция приезжих арестовывать и делает это с огромным удовольствием. Выхухоль тоже своих не хулит, даром что воняет.