Новая формула Путина. Основы этической политики - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дугин cтр.№ 52

А. Дугин: Нет, смотрите, это ценности не универсальные. Каждое общество — теперь самое главное — понимает человека по-разному. И православные понимают по-одному, об этом даже Путин говорил на прямой линии…

В. Познер: В одном обществе забивают камнями, да. В арабских странах за измену, да? И это правильно. Нравится, не нравится, вопрос не в этом.

А. Дугин: Нет, это их традиция. Когда приезжает человек, который бомбит Хиросиму и Нагасаки, и говорит: «Вы забили кого-то камнями, поэтому мы объявляем вам войну…»

В. Познер: Не надо путать, не надо путать.

А. Дугин: Так это так и есть, это двойные стандарты.

В. Познер: Значит, либо человек — он человек, у него есть кровь, она течет в жилах, у него есть сердце, он умирает одинаково, он любит, ненавидит и так далее, либо…

А. Дугин: Каждый человек живет, любит и умирает, исходя из истории своей культуры.

В. Познер: Да, но каждый есть гомо сапиенс.

А. Дугин: На многих посмотришь — не скажешь.

В. Познер: Тут я с вами согласен совершенно. И так как времени совсем мало, я хочу вас спросить. Когда вы говорите, что «Америка падает, Америка скоро рухнет, мы не можем себе представить, насколько плохи дела у Америки», Вы верите своим словам?

А. Дугин: Безусловно.

В. Познер: Но если сравнить, например, ВВП Америки сегодня, то, по самым скромным подсчетам, только в этом году он вырастет примерно на 2,5 процента. Мы говорим, что у нас в этом году — дай бог 0,5 процента, а может быть, 0. Мы — это я имею в виду наших специалистов, экономистов, министров и так далее. Они падают, а мы что? Как это понимать?

А. Дугин: Давайте обратимся к Шумпетеру, экономисту. Он говорил очень интересно, что одно дело — экономический рост, а другое дело — экономическое развитие. Рост — не главный показатель экономики, это определенная либеральная модель подсчета. Если включить туда другие факторы, которые на самом деле… Например, фактор психологического комфорта, который американцы подсчитывают, включая свой ВВП…

В. Познер: Это называется качеством жизни.

А. Дугин: Качество жизни. И подчас потом внешний долг, который у Америки гигантский. Вообще система того, как существует американская экономика за счет стратегического доминирования в глобальном масштабе. Это все создает совершенно иную картину. И если хоть кто-то того размера, как Россия, например, или Китай, бросит вызов этой системе, то я думаю, что американская гегемония и, в том числе, американская экономика и ее рост на самом деле немедленно покажут совершенно другие цифры.

В. Познер: Насчет России у меня серьезные сомнения. Насчет Китая — да, я думаю, что вообще в этом веке Китай окажется главенствующей силой. Тут уж я боюсь, что это так. И не уверен, что это будет так хорошо для всех. Но это вопрос другой. В завершение. Два человека, о которых вы говорите. Один — Владимир Ильич Ленин. Вы рассказываете, что когда-то вы к нему относились исключительно плохо и даже водили своего сына плевать на его памятник, о чем вы потом сожалели. Недавно вы написали так: «Ленин — трагический и мощный ангел, один из ангелов апокалипсиса, изливающий на одурелую землю грозное содержимое финального фиала. Ангел последних ветров, ангел крови и боли». Поэтически замечательно. Вы в самом деле так расцениваете его?

А. Дугин: Я полагаю, что советский этап нашей истории надо читать не идеологическим образом, а русским. Это не чья-то история, это не чье-то преступление — какие-то люди приехали, устроили нам революцию, — это сделали наши предки, это сделали мы сами.

В. Познер: Да, была Гражданская война кровавая.

А. Дугин: И если это была кровь, если это был ужас, если это был парадокс, все это нельзя рассматривать как чьи-то происки. Мы прожили эту драму. Надо понять, зачем, надо понять, кто, надо понять, что мы сделали, почему мы это сделали. И когда мы относимся к Ленину, Сталину, вообще к советскому периоду слишком легко, либо это все однозначно отрицая, как я отрицал в юности, либо полностью это приемля, мы уходим от самого главного — от парадоксальности, двусмысленности и экзистенциальной травматичности этого периода.

В. Познер: И Ваше описание — «ангел», это вы считаете…

А. Дугин: Это же может быть ангел зла. Посмотрите, здесь двусмысленное. Я думаю, что он двусмысленный ангел. Есть ангелы света, есть ангелы тьмы, а есть ангелы, которых еще надо определить, какие они. И это непросто.

В. Познер: Понимаю. Еще не выяснили?

А. Дугин: Я думаю, что это не индивидуум, это должно быть внутреннее переосмысление советского периода, чтобы разобраться в духах, различить их.

В. Познер: И второй человек. В 2007 году вы попали в рейтинг «самых выдающихся подхалимских изречений в адрес Владимира Путина». Вы сказали следующее: «Противников путинского курса больше нет. А если и есть, то это психически больные, и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин — везде, Путин — все, Путин абсолютен, Путин незаменим». Это было 7 лет тому назад. Прошло 7 лет, все-таки противники есть, их немного…

А. Дугин: Проходят диспансеризацию.

В. Познер: Да, действительно. И вы придерживаетесь этой формулировки по-прежнему?

А. Дугин: Вполне. Дело в том, что… Только единственное: что значит подхалимство? Я говорил о Ельцине, что это — мерзавец. В лицо на самом деле.

В. Познер: Да, вы даже сказали, что это преступник номер один. Оставим его. Но мне интересна эта ваша оценка насчет «везде», так сказать, и так далее.

А. Дугин: Сейчас, по-моему, это все знают. Другое дело, я говорю вещи, которые я думаю, независимо от того, похвалят за это или накажут. Если я в чем-то уверен, я это утверждаю и готов за это нести ответственность. Так я подписываюсь под этими словами: Путин таков, и такое отношение у меня было к нему, как только он появился.

В. Познер: Хорошо. Марсель Пруст, мой близкий друг, просил передать вам некоторые вопросы. Есть ли у вас кумир?

А. Дугин: Кумир? Нет.

В. Познер: Есть ли события в истории, которые вы выделяете среди всех прочих?

А. Дугин: Да. Это Рождество Христово.

В. Познер: Есть ли философское изречение, которое вам особенно дорого?

А. Дугин: Да. «Человек есть нечто, что следует преодолеть».

В. Познер: Если бы вы поймали золотую рыбку, о каких трех желаниях вы бы ее попросили?

А. Дугин: Отправить ее дальше плавать — одно желание было бы. Мне не нужно ничего из того, что я не заслуживаю сам.

В. Познер: Способны ли вы расстрелять человека?

А. Дугин: Врага?