Куртизанка - читать онлайн книгу. Автор: Дора Леви Моссанен cтр.№ 45

— Мама, вне всякого сомнения, потребуется нечто большее, чем шоколадная конфета, чтобы мужчина поддался и стал выполнять мои абсурдные и нелепые желания.

— К этому я и веду, Торопыжка. Предварительные ласки имеют большее значение, чем настоящая игра, поэтому ими никогда не следует пренебрегать.

— В этом и заключается проблема, — выпалила Симона. — Предварительные ласки ведут к проникновению, а я намереваюсь избежать этого.

— Чего ты должна действительно избегать, cherie, так это поцелуев. Они более интимны, чем проникновение, и, соответственно, намного опаснее.

— Особенно мои поцелуи — способные отравить любого мужчину.

— Меня не волнуют мужчины, я забочусь лишь о тебе. А теперь прояви хотя бы капельку терпения и дослушай до конца. Нам жизненно важно оправдывать ожидания мужчины. Запомни два волшебных слова, от которых чресла мужчины способны лопнуть: «Я твоя». И не бойся нарушить правила и пустить в ход присущее тебе врожденное обаяние и шарм, способные возбудить самого холодного мужчину. Никогда не опускай глаза, наоборот, стремись поразить своим бесстыжим взглядом. И не забывай об элементе неожиданности. Это очень важный возбудитель.

— А теперь давай вернемся к тому, что беспокоит тебя сейчас более всего. Секс, в отличие от того, что ты думаешь, это не просто физический акт, но еще и иллюзия, cherie, когда фантазию пускают в ход такие хитроумные женщины, как мы. Если ты воспользуешься тончайшими шелками и газовой тканью, чтобы отвлечь внимание, окутаешь ими руки, пропустишь их под мышками, прикроешь ягодицы и направишь их между ног, то сможешь создать столь действенную иллюзию, что он забудет о проникновении — ему будет не до того, поскольку он в этот момент испытает самый потрясающий оргазм. Правда заключается в том, что в пылу страсти мужчина не в состоянии отличить мягчайшее прикосновение шелка от касания внутренней поверхности твоих бедер, объятия муслина от объятий твоей промежности.

Симона нетерпеливо заерзала на стуле. Предложение матери показалось ей заслуживающим внимания, даже практичным в некотором смысле.

Франсуаза восстала из океана атласа, отодвинув мягкие пуховые подушки. Соски ее походили на две розовые жемчужины.

— Почти все, о чем я тебе рассказала, найдется в арсенале средств какой-нибудь неглупой женщины. Но вот того, о чем я поведаю сейчас, нет ни у кого. И поэтому мужчины находят меня восхитительной. А женщины считают колдуньей. Я никогда не открывала этого секрета никому, даже своей матери. Я обнаружила еще один чувственный орган в строении мужского тела. Я называю его источником вожделения. Он начинается в нижней точке позвоночника, где зарождается желание, и поднимается вверх, до шеи, к основанию головы — к головному мозгу, где создаются иллюзии. Дорогая, приляг, пожалуйста, и я покажу тебе, как найти источник мужского вожделения, как с помощью массажа пробудить его чувственные ощущения, а потом и поработить, причем так, чтобы не стать рабыней самой.

Симона созвала совет женщин клана д'Оноре.

В очередной раз зеркала были начищены до ослепительного блеска, а служанки в накрахмаленной униформе украсили свои высокие прически яркими цветами. В который раз помощники конюхов с рассвета до заката скребли и чистили лошадей и вылизывали конюшни. И среди всей этой суеты Сабо Нуар, всеми забытый и мрачный, вынашивал планы, как ему привлечь внимание Симоны.

Франсуазе было дано распоряжение пораньше лечь спать в ночь перед советом. А Альфонс разбавил послеобеденный абсент мадам Габриэль. Слуги подготовили гостиную «Женщины Алжира», названную гак в честь картины Делакруа. Здесь мадам Габриэль принимала самых состоятельных поклонников, демонстрируя им на эмалевом пьедестале свои наиболее ценные приобретения.

В гостиную вошли женщины, носившие фамилию д'Оноре. Симона заперла за ними дверь. Вокруг сновали слуги, надеясь подслушать словечко-другое, которое позволило бы им догадаться, ради чего были приняты столь беспрецедентные меры безопасности.

— Никому из вас не приходилось иметь дела с субъектом, известным под именем месье Руж, или неким месье Амиром? — задала вопрос Симона.

Две женщины сначала взглянули друг на друга с недоумением, но потом начали припоминать.

— Месье Руж, да, я знаю его, — промолвила Франсуаза — Он — diamantaire, ювелир, торговец драгоценными камнями. Его любовь к красным бриллиантам стала притчей во языцех. У меня с ним была интересная, но не так чтобы очень уж выгодная встреча. В то время он искал святую, а я на эту роль никак не годилась. И еще он помешан на рыжеволосых красотках, к числу которых я не отношусь. Тогда как ты, кстати говоря, огненно-рыжая шатенка. Ты можешь смело воспользоваться этим обстоятельством и извлечь из него немалую выгоду, поскольку у него имеются связи со многими, если не всеми, торговцами бриллиантами. Я слышала, что он выставил на продажу редкий бриллиант в пять карат. Но я должна тебя предостеречь. Его дом считается запретной территорией для всех его женщин. Будь готова к этому.

— Я готова ко всему, — ответила Симона. — А ты, Grand-mere, ты слышала что-либо о месье Амире?

— Я не уверена, — задумчиво протянула мадам Габриэль. В этот момент из-за картины Делакруа материализовался призрак доктора Жака Мерсье. Он пощекотал ей пятки и закружился туманным вихрем у ее ног. Сочтя свое положение не слишком выгодным, он вскарабкался наверх и устроился в ложбинке между грудей. Будучи изрядным занудой, да к тому же еще и карликом, он без устали угощал ее заморскими снадобьями, призванными укрепить ее память. В данный момент он настаивал, что она непременно должна выпить сок выжатого лимона с толчеными черными тараканами, отчего, дескать, память ее несказанно улучшится.

— Теперь, когда ты спросила меня об этом, cherie, припоминаю, что у меня была с ним мимолетная связь. — В это мгновение карлик с торжествующим видом высунул свою башку из ложбинки. Она стиснула грудь руками, чтобы заглушить его довольный смешок. — Мне ничего не известно о том, чем он занимается, так что здесь я тебе не помощница. Хотя он признавался в том, что любит свою фригидную жену. Ему очень хотелось, чтобы у нее была хотя бы капелька присущего мне интеллекта и страсти. Ты можешь к своей выгоде использовать его неудачный брак и, при некотором старании, выудить из него все его самые сокровенные тайны. Однако ты сама ни в коем случае не должна позволить ему обнаружить твои уловки и хитрости, поскольку их простота неизбежно вызовет у мужчин разочарование. Кстати говоря, cherie, а ты будешь представляться этим мужчинам как одна из д'Оноре?

— Разве может быть по-другому, когда все знают, что я — твоя внучка? И это ведь доставляет тебе удовольствие, не так ли?

— Да, несомненное, огромное. Не сердись, cherie, c'est pour rire [41] , позволь своей бабушке на мгновение развлечься. Сейчас ты еще не готова, разумеется, но когда-нибудь этот день наступит. И вот тогда, та chere, хотя ты должна выглядеть мягкой и податливой, как тесто, на самом деле от тебя потребуется оставаться несгибаемой, как сталь.