— Пожалуй, составлю компанию, — быстро согласился я. Город —
это хорошо. Это информация.
— Тогда держи. — Снег протянул мне белую пластиковую
карточку без всяких надписей или рисунков. Пояснил: — Это деньги. У нас они
выглядят так. Пока наши бюрократы раскачаются — с голоду помрёшь. Считай, что я
тебе занял…
Значит, я имею полное право удивляться. Чему угодно. Миры
Тени достаточно разнятся между собой, любой вопрос будет воспринят нормально.
— Снег, я хотел бы побольше узнать о вашей планете.
— Так узнавай.
Мы молча смотрели друг на друга.
— Что, и экран заблокирован? — удивлённо спросил Снег. Повернул
голову.
Экран заработал. Поверхность засветилась и будто исчезла,
открылась окном. С жадным любопытством я впился взглядом в изображение.
Большой зал. По сцене мечутся разноцветные круги света.
Среди бликов прыгает немолодой мужик, голый по пояс, в чёрном обтягивающем
трико. Вначале я решил, что это певец, но звучала только музыка — диковатая, но
довольно приятная. Местный вариант балета?
Изображение сменилось. Опять же сцена, только поменьше.
Теперь — и впрямь певец. Подросток в строгом костюме. Поёт старательно, но
неумело.
Новая картина. Скучное чёрно-белое помещение. Молодой парень
с жизнерадостным и весёлым лицом.
— Предлагаю помощь в проведении празднеств!
Одет парень пышно и безвкусно. Вокруг шеи — белое жабо,
одежда вся в кружевах. Прямо Арлекин из детской постановки «Золотого ключика».
Набирает воздуха — и выпаливает:
Стихи и проза на заказ!
Поздравим друга и коллегу.
Мы не разочаруем Вас!
Присядь на стул, устав от бега,
И набери наш телефон.
А через сутки будет всё готово!
От счастья выскочишь раздетым на балкон
И через месяц обратишься снова…
Любые жанры, стили и объём,
Идей и рифм бездонный водоём!
Экран заполнили яркие цветочки, порхающие, будто бабочки.
— Ой, — только и сказал я. — Ой.
Снег хихикнул. Он тоже получил от текста удовольствие,
короткое и яркое, словно при почёсывании комариного укуса.
Ещё один канал. Ничего не понять. Стадион, по полю бегают
люди. Мужчины, женщины, дети. Временами падают на землю, застывают, цепляясь за
руки. Потом вскакивают, опять разбегаются в разные стороны. Всё — без музыки, в
полной тишине. Только лёгкое шуршание, а потом задумчивый голос:
— Слаженно работает команда из города Дзарран. Немного
отстают девушки, но вы же помните, что вчера у них были сольные выступления…
Снег кашлянул и сказал:
— Сплошная самодеятельность. Но вроде работает. Тебе что
нужно? Экономические сводки, политические комментарии, историческое шоу?
— Всё, наверное. — Я заколебался. — Снег, да я просто не
понимаю, как управлять экраном!
— А…
Он кивнул.
— Извини. Я дурак. Понимаешь, у нас на Радужных Мостах тоже
была система неголосового управления… Тебе как настроить? На голос? Или ручной
интерфейс?
— На голос.
— Командуй.
— Уже?
Я непроизвольно подошёл ближе к экрану. По стадиону
продолжали носиться люди. Теперь я уже различал три потока в толпе — три
команды складывали из своих тел фигуры, пытаясь одновременно помешать
противнику, занять необходимое тем место…
— Политические комментарии, — попросил я.
Экран послушался. Возникло изображение зала, в центре вокруг
стола сидела группа людей. Среди них…
— Так я и думал! — выпалил Снег. — Укрупни зелёного!
— Укрупнить зелёного, — послушно сказал я. Изображение
заскользило, словно оператор кинулся выполнять мою команду.
Лицо у него и впрямь было зелёное. Нежно-салатовый оттенок,
не то чтобы неприятный, но заставляющий вспоминать утопленников. Нос
приплюснут, рот очень маленький, глаза, наоборот, огромные. Волосы короткие и
какие-то очень тонкие, будто шерсть у мелкого животного. Сидел зелёный не на
кресле, как остальные, а на высоком деревянном табурете. В официально-строгой
обстановке это выглядело нелепо.
Зелёный издал серию писклявых звуков.
— Вот гады, даже на переговорах не хотят говорить
по-человечески, — возмутился Снег.
Мгновенно последовал перевод:
— Неполномочный представитель огорчён и возмущён очередным
нарушением перемирия. Атака мирного конвоя подрывает сами корни доверия между
нашими расами…
— Расами? — спросил я.
— Ага, они себя людьми не считают, — небрежно бросил Снег. —
Ты послушай! Это же обо мне говорят!
Он сиял от восторга.
— Жертвы среди мирного населения…
— Видел бы ты этот мирный конвой! — Снег разом и
по-настоящему рассвирепел. — Десять танкеров, засевали океан вдоль самой линии
фронта! Мало им того, что всё тиной заросло… Выключи уродов!
Я неохотно приказал — и экран отключился.
— Сейчас бы поймать этого гада… Пошли, Пётр! Покажу кое-что!
Вслед за Снегом я вышел из казармы. Мы прошли по плацу, всё
в том же безлюдье и тишине. Отборная ругань разносилась, наверное, по всей
базе.
— Нет, ты посуди, какие наглецы…
Мне стало неуютно. Рассуждать о театре, затеянном ради меня
— неведомого пришельца, было очень удобно. А вот играть роль в пьесе…
— Сюда…
Мы подошли к отдельно стоящему зданию, спустились по
лестнице вниз. Несколько дверей — по секундной заминке перед каждой я понял,
что Снег открывает их мысленными командами.
— Сейчас полюбуешься, — мрачно пообещал Снег.
За последней дверью оказалась комната, перегороженная
посередине мерцающим силовым барьером. Очень уютная комната, кстати, я
догадывался, куда мы идём, но увидеть такую роскошную тюрьму не рассчитывал.
Окна, конечно, не настоящие, экраны, но неотличимые от обычных. Мебель, ковёр
на полу, дверь — наверное, в санитарный блок. На столе — поднос, заставленный
едой.
А посередине комнаты неподвижно стояла девушка. Абсолютно
нагая. Со светло-зелёной кожей. Худая, все рёбра видны. В её позе было
напряжение, как у брезгливого человека, оказавшегося по колено в дерьме.
— Рад познакомить тебя, Пётр, с пилотом зелёных. Отважная
девушка не называет нам своего имени… так что зови её как хочешь…