Алый лев - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик cтр.№ 20

Изабель одарила мать долгим взглядом:

— А ты разве не слышала, что о нем рассказывают?

Аойфа фыркнула:

— Разумеется, многие истории пересекают море и достигают ирландских берегов, но кто скажет, что в них правда, а что вымысел? Я слышала, будто он великий воин, чьи люди последуют за ним хоть в пасть самой смерти, если он позовет. Твой отец тоже был таким, но это не всегда к добру. Он похож на твоего отца?

Изабель заметила, как напряжена рука, которой ее мать подняла чашу, и нечто, граничащее с враждебностью, в ее небесно-голубых глазах.

— В каком-то смысле, наверное, да, но не мне судить, я мало помню отца. Он умер, когда я была совсем маленькой.

Уголки губ Аойфы опустились вниз.

— Смерть ходила за ним по пятам, — произнесла она с тоской. — Когда выходишь замуж за воина, все равно что становишься частью его багажа.

— Однако он умер в своей постели, я это помню.

Тишина, все ходят на цыпочках, в желудке ком от ощущения какого-то приближающегося ужаса; они стоят возле постели, рука отца горячая, как при лихорадке, щеки ввалившиеся, пунцовые, взгляд затуманенный. Ужасающий запах фальши. Женщины причитают и отстригают пряди своих волос… О да, память была здесь, только и ждала часа, чтобы всплыть на поверхность с глубины, куда Изабель так долго ее прятала.

— Да, — так же печально сказала Аойфа, — от раны, полученной во время сражения, которую никогда как следует не лечили. Однажды она нагноилась, началось заражение крови, и за неделю я стала вдовой. Однако твой муж, похоже, станет вновь крепким, когда морская болезнь окончательно отступит; должно быть, его копье из крепкой стали, раз он дал тебе шестерых детей.

Трудно было понять ее тон, возможно, он был немного сварливым.

Изабель покраснела.

— Я не могу рассказать тебе, что за человек Вильгельм, — ответила она, пытаясь сохранять достоинство. — Тебе нужно самой это понять.

Аойфа погладила ее по голове.

— Ну, я надеюсь, что он находчивый, сообразительный и готовый держать свою храбрость в узде. Потому что многие лорды станут упираться, оказавшись в его ярме. Некоторые из бывших рыцарей твоего отца уже недовольны вашим приездом, — она взмахнула рукой: мол, пусть идут, куда хотят. — А, тебе это знать не надо. Если бы ты хотела об этом услышать, ты бы уже давно приехала в Килкенни.

Изабель выпрямилась, задетая словами матери, в которых была доля правды.

— Нам нужно было думать не только о Ленстере, — защищаясь, произнесла она. — В первые дни нашего брака Вильгельм помогал управлять страной в отсутствие короля, который был в крестовом походе, а потом он был одним из его командиров в Нормандии.

Аойфа презрительно хмыкнула.

— А, — сказала она, — значит, у твоего мужа нормандское сердце, а не ирландское.

— Мой муж рискнул переплыть Ирландское море на пороге зимы, чтобы попасть сюда, — осуждающе сказала Изабель. — Ты его не знаешь.

— Я, может, и не знаю, — раздраженно произнесла Аойфа, — но глаза у меня есть. Твой отец прожил здесь всю жизнь, а Вильгельм Маршал оказался в Ленстере по долгу службы и для того, чтобы убить время, а не потому что он любит эту землю или хочет остаться здесь подольше.

— Он исполнит свой долг, мама, — ответила Изабель, — и перед Ирландией, и перед тобой, вложив сюда почти все, что может. Он человек, достойный уважения.

Не найдя других аргументов, Аойфа слегка пожала плечами и надула губы:

— Что ж, раз ты так говоришь, я пока поверю тебе.

Изабель подумала о матери. Была ли она такой же острой на язык и придирчивой раньше? Это было так давно, и Изабель тогда была ребенком, с детским восприятием мира.

— Ты говоришь, что мы не хотим знать о трудностях, с которыми нам предстоит столкнуться, но тут ты не права: мы хотим о них знать, и это одна из причин, по которой мы здесь. Нельзя намекнуть о таких вещах, а потом замолчать. Расскажи мне все.

Аойфа мягко улыбнулась:

— Вот в благовоспитанной нормандской даме заговорила моя ирландская дочь. Значит, ты не боишься ступить ко льву в пасть?

Изабель потянулась к своей чаше.

— О, мама, страхов у меня хоть отбавляй, но зная, чего бояться, я смогу с этим справиться.

Аойфа подоткнула подушку себе под спину и уселась на стуле поудобнее.

— Тебе, должно быть, известно о человеке по имени Мейлир Фицгенри?

Изабель кивнула.

— Он юстициарий Иоанна в Ирландии, — она прикрыла глаза. — Мне кажется, я помню, он был в Килкенни, когда я была маленькой.

В ее сознании всплыл образ мускулистого темноглазого мужчины с черной бородой и недовольным выражением лица.

— Он был одним из тех, кто нес гроб твоего отца на похоронах. Он следовал за ним из Пемброука, приплыл с ним по Бэнноу Бэй и мечом отвоевал свое право остаться в Ленстере.

— Почему ты спрашиваешь, знаю ли я его?

— Потому что он считает твоего мужа самозванцем, к тому же опасным. Нормандским придворным, чьи способности сильно преувеличены за годы службы при дворе, — она выставила руку ладонью вперед, загораживаясь ею, словно щитом. — Не хмурься, дочка, я только пересказываю тебе то, что слышала сама, Я знаю Мейлира Фицгенри, но я не знаю Вильгельма Маршала.

Изабель охватила обида за Вильгельма. Она подозревала, что ее матери было приятно выложить все это о нем, но, поскольку ей хотелось услышать все остальное и не хотелось ссориться в первые же часы, проведенные вместе после семнадцати лет разлуки, она сдержала свои чувства.

— Мейлир Фицгенри — наш вассал, и он должен присягнуть нам в верности за Дунмаск и другие Ленстерские земли, — произнесла она ледяным тоном.

— Ха! Даже если он и присягнет вам, это ничего не изменит. Мейлир считает себя на своей земле королем, и никакому чужаку не позволит лезть в свои дела, — Аойфа снова потянулась к чаше с медовухой. — Разумеется, у де Лейси в Мите нет времени на лорда Мейлира. Может, тебе потребуется покупать или выбивать у них поддержку.

— Вальтер де Лейси — зять Вильгельма де Броза, — пробормотала Изабель, сощурившись, пытаясь собраться с мыслями, — а де Броз — наш союзник.

— Разумеется. А как еще мельница будет молоть зерно, если не двигая колесики внутри других колесиков? — Аойфа снова до краев наполнила свою чашу. — Лорды, рожденные в Ирландии, ненавидят нормандцев, но последуют за тем, кто из худших покажется им лучшим и кто пообещает им больше.

Отставив свою чашу, Аойфа подошла к дорожному сундуку, стоявшему у ее кровати.

— У меня есть кое-что для тебя, дочка.

Ее движения были неточными: медовуха делала свое дело. Она вынула из сундука какой-то узел и встряхнула его. Когда из его складок выпали старые веточки лаванды и кедра, Изабель увидела, что это шерстяное платье, рукава, ворот и подол которого украшены богатой вышивкой. Оно было глубокого шафраново-золотистого цвета, любимого цвета ирландских королей, а покрой был несколько старомодным, хотя ему и придали современные черты — тугую шнуровку и роскошные рукава.