Любовь и смысл жизни - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 62

Конечно, если бы путешественники заранее знали, что в случае чего один из них съест другого, ни в какую экспедицию они бы не отправились, и до сих пор люди ничего бы не открыли. Можно говорить о целесообразности морали.

А вот участникам антарктической экспедиции Скотта и в голову не приходило бросить промеж себя жребий и одного съесть, чтоб остальным выжить. И благородно погибли все. Применительно к конкретной ситуации можно говорить о нецелесообразности морали.

Получается так: как бы вообще – мораль это всегда полезно. А в частности – мораль это более или менее вредно. В частности вредит интересам индивида соблюдение морали и приносит пользу нарушение.

Но человечество состоит из индивидов, а жизнь состоит из частностей. Польза морали всегда имеет абстрактную форму, а вред – конкретную.

Польза морали остается условной, гипотетичной, умозрительной конструкцией: «Если бы не мораль, то тогда-а… было бы плохо». Вред морали остается реальным, конкретным, ощутимым: «Поступаю по морали, и вот теряю блага, а аморальный процветает».

Противоречие не снято.

§ 7. Если бы все были моральными, то все было бы хорошо, – учит моралист. – Все беды от того, что люди недостаточно моральны.

Но если люди за тысячи лет не стали шибко моральными, то с чего ожидать, что они ими вдруг станут? – возражает скептик.

К этому надо хотя бы стремиться и делать все от тебя лично зависящее, – учит моралист. – Тогда будет получше, ну, хотя бы как сейчас. А иначе вообще был бы ужас, «война всех против всех».

Вот всю историю слабое большинство к этому и стремилось, – вздыхает скептик. – А сильное наглое меньшинство этой их моральностью и пользовалось в своих интересах.

М-да. Мораль ласкает слабого, но ложится под сильного.

И кто утверждает мораль, тот помогает сильным угнетать слабых.

§ 8. Регулирующая общественная функция морали несомненна.

Но тогда высшей моралью должно быть абсолютное законопослушание. На деле же закон и мораль сплошь и рядом противоречат друг другу. Закон велит доносить, а мораль запрещает. Закон Ришелье запрещал дуэли, а мораль повелевала дуэлировать. Закон велит наказать мстителя, а мораль его одобряет, коли за дело мстил. И т. д.

Ладно. Попробуем о другом. «Закон не занимается мелочами.» Нехорошо обижать слабого, брать себе первый и лучший кусок, отлынивать от работы, если работают друзья, и т. д. Иначе, опять же, всеобщая перегрызня. А так только самые наглые, хулиганы и сволочи, обижают людей, а в основном все-таки можно жить нормально. Верно, есть такое дело. Мораль ограничивает проявления твоего эгоизма – одновременно ограждая тебя как-то от эгоизма других.

§ 9. Но тогда, опять же, получается старая шутка: мораль для массы, толпы, заурядностей – а герой, супермен, повелитель миров выше морали, его она не сдерживает. Значит, если кто хочет быть сильным, властным, хозяином жизни – он должен стремиться к тому, чтобы презирать мораль. Должна быть двойная норма морали – для слабого большинства и сильного меньшинства. Привет от неврастеника Раскольникова и привет от шизофреника Ницше. Просто у Раскольникова оказалась кишка тонка, рефлексии-то много, а жизненной силы мало, не в том неправ, что пришиб бесполезную старушонку, а в том, что в мандраж впал. Не можешь – не берись, не каждому по плечу быть Наполеоном или Волком Ларсеном. Да вон в Москве девяностых крутые ребята кучу старушек перемочили, чтоб завладеть их квартирками, и ни фига ни один из них каяться не пришел.

Если человек стремится к тому, чтобы полностью реализовать свои возможности в этом мире, больше всего сделать и быть как можно более значительным – у него должна быть «другая мораль»: «плюй на все и делай так, как тебе хочется». Но если он сильный, храбрый, решительный – тут можно лезть по головам внаглую, и быть победителем. А если слабый, нерешительный, но тоже хочется? Так зачем же внаглую, открыто, – можно быть хитрым, лживым, подлым, коварным, ловким, – и через это тоже добиваться своего, т. е. быть значительным. Но никогда – никогда! – никакая мораль этого не одобряла. Э?

Пусть слабым мораль позволяет держаться вместе и суммарно быть сильнее плохих ребят: слабый ощущает (и имеет) свою силу и значительность не сам по себе, а как часть сильного целого. Понятно. Но тогда – тогда – человек должен стремиться к тому, чтобы попирать эту мораль «осторожно», настолько, насколько ему по плечу, насколько это может быть полезно его интересам. Почему нет? А – нет… Соблюдает, балда.

Как ни кинь – есть мораль, которая мешает преуспевать, и есть аморальность, которая помогает.

В чем бы ты ни стремился преуспеть максимально – мораль как таковая противоречит преуспеянию.

§ 10. У политиков и властелинов мира нет «другой морали» – они плюют на эту. Обходят, лгут, притворяются, но конфликт между моралью и пользой всегда решается в «пользу пользы». А если нет – его обходит в пути наверх другой политик, только и всего.

Политик соблюдает мораль настолько, насколько это ему полезно.

Для победы в этой жизни достаточно видимости морали, явной окружающим, а ее внутренняя суть для дела только вредит.

§ 11. Но вот сильные, храбрые и решительные, которые противопоставляют себя обществу – профессиональные преступники. Они однозначно попирают мораль – крадут, убивают, насилуют, лгут, издеваются. Они свободны от морали? Ах, скажет моралист, их мучит совесть. Ни хрена она их не мучит. Ну, тогда они наказаны тем, что у них нет сознания хорошести своих поступков. Отчего же. Они тоже ловят кайф от своих поступков – своей смелости, удачливости.

Батюшки-светы, так и у них же есть своя мораль. Она входит в систему взглядов преступника на мир, которая сегодня на их языке называется «понятия». «По понятиям» нельзя не держать слово, данное своим, т. е. «коллегам», блатным или бандитам; нельзя иметь хоть сколько-то человеческие отношения с любыми представителями власти, только деловые; нельзя иметь никаких отношений с пассивными педами, их можно только использовать (во всех смыслах); и т. д. И уважающий себя блатной эту мораль не нарушит – даже под страхом серьезного наказания, даже если никто не узнает.

Можно, конечно, толковать о целесообразности блатного «закона», регулирующего отношения внутри преступного мира. Но остается фактом: блатной способен предпочесть соблюдение блатной морали явной своей выгоде. И испытывать от этого гордость и удовлетворение.

Такие дела. Сами себе «придумывают» то, что самим же мешает жить так, как сами же себе постановили. На кой?

§ 12. Ни религиозная, ни прагматико-материалистическая трактовка морали, ее происхождения, сути и необходимости, не выдерживают серьезной критики.

Остается «категорический императив старика Канта», но сказать «потому что есть категорический императив» – все равно что сказать «потому что перпендикуляр». Просто влепить слово в качестве названия означает лишь: «Это так, потому что это так, и все тут».

Это означает: «Вот некими Высшими силами так устроено, и нечего тут понимать, все равно не поймешь».