— Скрипач не нужен?
— Не нужен, но пристроили… куда ему в космос-то. Теперь в
баре пиликает. Хорошо хоть скрипка с ним была… Нет, ну вы представьте, домашний
мальчик восемнадцати лет из хорошей семьи, по имени Леонид Левинсон поссорился
с мамой и завербовался к нам. В иллюминатор посмотрел — и грох в обморок!
Скрипку, однако, перед тем как упасть, бережно прижал к животу.
— Инна, я очень люблю тех, кто много говорит, — сказал я. —
Но если бы вы вначале ответили на мои вопросы, нам обоим было бы проще.
Девушка замолчала. Испытующе посмотрела на меня, кивнула:
— Хорошо. Заслужили крепкими нервами. Профессиональное,
наверное? Идемте, сядем спокойно, я вас угощу кофе и отвечу на все вопросы.
Поверьте, скрытничать никто не собирается… так же как и возиться с вами…
* * *
Если бы не иллюминатор, я бы решил, что нахожусь в обычной
однокомнатной квартире. Стены оклеены обоями — желтенькими в полосочку, потолок
вроде как пластиковый, натяжной, но самый обычный, матово-белый, в центре
свисает лампа на три рожка из мутного стекла. На полу темно-серый линолеум,
расцветка «мечта лентяя». Мебель простенькая, как из ИКЕИ, но вполне обычная —
в углу диван-кровать, рядом гардероб, посередине стол и три стула, у стены шкаф
с полупустыми полками: немного книг, маленький музыкальный центр, немного
дисков, немного всякой мелочевки, что всегда накапливается на полках. Одна
дверь, наверное, в ванную комнату. Другая, открытая, на крошечную кухоньку.
Если бы не иллюминатор…
Пока он был задернут шторами, я ничего и не замечал. Но Инна
усадила меня за стол и отдернула занавеску.
А за ней было круглое окно диаметром в метр, за окном —
черный космос и разноцветные звезды.
— Настоящий иллюминатор, между прочим, не экран, — бросила
Инна мимолетно. — Большая редкость в жилых помещениях.
— Удобно, всегда можно проветрить, — мрачно сказал я.
Девушка засмеялась.
— Нет, вы мне положительно нравитесь… Такая невозмутимость…
Валентин, давайте для начала покончим с маленькой формальностью?
— Какой?
— Мне нужен ваш анализ крови.
Инна полезла в ящик стола, извлекла оттуда пузырек с
прозрачной жидкостью, комок ваты, заткнутую пробкой пробирку, иголку в
прозрачном пакетике (память вдруг выдала слово «скарификатор»).
— Зачем? — настороженно спросил я.
— Ее выпьют инопланетные монстры. Нет, не так. Безумные
ученые будут проводить над ней генетические эксперименты. Нет, лучше мы
используем ее для заговоров и ворожбы… Да что вы напрягаетесь, Валентин? Нам
нужно знать вашу группу крови — мало ли что может случиться?
— Я и так ее знаю. Вторая положительная.
— Простите, но мы доверяем только своей лаборатории. Вы
боитесь уколов?
Вздохнув, я протянул руку. Инна мазнула по пальцу смоченной в
спирте ваткой, быстро кольнула иглой. Было почти не больно.
— Держите палец над пробиркой… мне нужно всего пару капель.
Зажав укол ваткой, я смотрел, как Инна закрывает пробирку,
уносит на кухню, там прячет в какой-то белый шкафчик. Холодильник? Очень похож.
Я смотрел на нее через открытую дверь. Инна наполнила из
пластиковой бутыли чайник — тоже вполне обычный с виду, включила. На кухне была
крошечная мойка, маленькая электрическая плита и совсем уж крохотный столик,
под которым пряталась табуретка. Одному можно и на кухне позавтракать, вдвоем
уже не уместишься.
— Нет, вы точно решили запастись компонентами для «Кровавой
Мэри».
— Все шутите?
— Это с перепугу…
— Знаете, с перепугу себя ведут иначе. Я тут, как-никак, два
года… Вам покрепче?
— Если можно.
Инна хмыкнула, открыла маленькую баночку и аккуратно
отмерила в большую чашку две ложки растворимого кофе.
— Можно… в честь прилета. Молока не предлагаю, кончилось…
Сахар?
— Нет, спасибо. — Я поймал себя на том, что упорно кошусь в
иллюминатор, и перевел взгляд. А фигурка у нее хорошая… даже идиотский
мешковатый комбинезон не портит…
— Не смущайтесь, с сахаром проблем нет.
— Я не смущаюсь.
Инна вернулась, поставила на стол чашки, вазочку с печеньем.
Подперла голову руками, задумчиво посмотрела на меня.
— Итак? — спросил я, пробуя кофе. Вполне нормальный кофе,
ничего необычного.
— Три года назад я устроилась на работу в агентство
«Звездный час», — сказала Инна. — Там как раз сменился владелец, и набирали
новый персонал. Выглядело все немного странно: объяснили, что агентство теперь
занимается набором персонала для компьютерных игр. Но люди же и впрямь любят
играть, я подумала, что это интересное направление бизнеса… а зарплату
пообещали очень хорошую, никаких выплат «в конвертах», никаких испытательных
сроков… В общем, я согласилась. Мы въехали в новый офис, ничего необычного там
не было, кроме запасного выхода. Там была смонтирована какая-то специальная
дверь, с кучей замков, даже со сканером сетчатки. Хозяин объяснил, что это для
создания атмосферы игры — всех, кто подписал контракт на «работу» пилотом, надо
выпускать через эту дверь. Мы должны были всем объяснять, что, пройдя через
дверь, человек как бы раздвоится. Один отправится к себе домой, а другой —
перенесется в глубины космоса на космическую платформу, которая служит базой
для космических кораблей.
— А кто у вас хозяин?
— Его звали Аркадий Самойлов. — Инна пожала плечами. — Да вы
пейте кофе, остынет… Обычный человек. Такой… бизнесмен средней руки. Ездил на
новеньком «БМВ», одевался со вкусом, ходил иногда с охранником, а иногда и без.
Очень вежливый, с девчонками вроде как немного флиртовал, но руки не распускал,
с мужиками мог постоять, покурить, потрепаться о футболе, анекдот рассказать.
Хороший начальник, на самом деле… И вот когда он демонстрировал нам эту дверь,
я его и спросила: а кто там, на этой «платформе», встречает наших клиентов? Он
засмеялся, говорит: «Уместный вопрос! А давайте вы будете их встречать?» И я,
как полная дура, хихикнула и пошла в дверь, крутя попой…
В голосе Инны прорезалась горечь.
— Дальше понятно, — сказал я.
— Ну да. Там, очевидно, я вернулась в офис и стала работать.
А здесь… а здесь я стояла в том зале, откуда вас привела, и орала в голос.
Минут пять, наверное. Потом вышла, дверь была открыта. Стала тут ходить. Вскоре
поняла, что все всерьез… вышла прямо в главный ангар… ну, там я еще минут
десять вопила. Стало совсем уж ясно, что не розыгрыш. Но это так скучно, если
честно, устраивать истерику, когда нет зрителей!